— О, ты тоже заметила? — закивал Кит. — А вы прислушайтесь.

Вильгельмина и Юнг склонили головы набок и прислушались. На поляне царила глубокая тишина.

— Слышите? — его голос звучал как-то неуместно в этой тишине.

— Ничего не слышу, — сказала Мина сердито.

— Вот именно! Такое ощущение, что дерево поглощает все вокруг себя, даже звуки.

Юнг, стоя в стороне, воздел руку и объявил:

— «И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла».

. И из многих деревьев в саду эти два были самыми красивыми».

Блеснув очками, он запрокинул голову, чтобы увидеть верхние ветви огромного тиса, и продолжил: «И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его. И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь».

— Юнг постарался окинуть взглядом всё дерево. — Оно напоминает мне о том первом роковом дереве.

— Бытие, глава вторая, — проговорила Касс, а затем добавила: — «Только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть». Это из третьей главы Книги Бытия. Кит с удивлением воззрился на нее, а она пожала плечами. — Я ходила в воскресную школу.

— Друзья мои, мы стоим перед великой тайной, — заявил Юнг. — Перед нами древняя история и, подобно тому дереву в Эдеме, корни ее уходят глубоко в память человеческую. Символ дерева трактовали по-разному и, хотя мудрые люди могут с этим не согласиться, я считаю, что история об Адаме и Роковом Древе хочет поведать нам о нашем происхождении, да, о нашем месте как мыслящих существ в мире, о соучастниках Творца в продолжающейся работе творения.

Библейская история говорит о познании, или об осознании самого нашего существования. Но кроме осознания нами жизни, как таковой, она говорит еще и о смерти…

— О смерти, — растерянно повторил Кит.

Касс согласно покивала.

— Роковое оно потому, что самосознание принесло нам знание о смерти.

В тишине поляны размеренный голос Юнга приобрел пророческую силу.

— Бедный ветхий Адам вкусил от плодов Рокового Древа, и Вселенная никогда уже не будет прежней.

Все замолчали. Солнце скрылось за тучей, погрузив поляну в ранние сумерки, придав ей спокойствие храмового святилища; но теперь тишина уже не давила на сознание.

После недолгого молчания Вильгельмина сказала:

— Итак, доктор Юнг, все дело в том, что нам нужно найти способ обойти это дерево, если мы надеемся отыскать Колодец Душ.

— Я не припомню, чтобы кто-нибудь упоминал Колодец Душ, — с недоумением произнес ученый. — Или я неверно уловил цель нашей миссии?

Кит кратко рассказал о Доме Костей и о том, как он встретил Артура Флиндерс-Питри и решил, что видит Колодец Душ.

— Дерево стоит на том самом месте, где стоял Дом Костей, — заключил он. — Я знаю, как устроен Дом костей, но понятия не имею, как работает дерево. Думаю, оно здесь по какой-то причине, и если бы мы могли понять эту причину, то могли бы найти способ обойти дерево.

Они поговорили о разных вариантах, включающий бензопилы и динамит, но идеи скоро закончились.

— А вы что думаете, доктор? — Кит огляделся вокруг. — Эй, куда он подевался?

— Наверное, пошел прогуляться, — предположила Мина. — Пойду, гляну с другой стороны.

Обойдя огромный ствол, она быстро скрылась из виду. Мгновение спустя они услышали ее крик: «Он здесь».

Кит открыл было рот, чтобы предупредить… он пока не знал, о чем, но тут Вильгельмина закричала:

— Подождите! Доктор Юнг, не делайте этого!

Ноги Кита сами собой понесли его вперед еще раньше, чем растаял крик Мины. Поднырнув под нижними ветвями, он обогнул ствол тиса и увидел, как Вильгельмина идет к Томасу Юнгу, а тот стоит с поднятыми руками и странной улыбкой на лице.

— Я чувствую энергию! — торжествующе крикнул он. — Очень необычное ощущение!

— Доктор Юнг, немедленно опустите руки! — крикнул Кит. Но пока он говорил, волна энергии с громом встряхнула воздух, словно молния, ударившая в ствол. В тот же миг мерцающее голубое сияние окутало доктора и Вильгельмину.

— Мина, осторожно! — закричала Касс. — Держитесь подальше!

Доктор, лицо которого светилось восхищением открытия, потянулся и ухватился за ближайшую ветку. Ослепительная бело-голубая вспышка озарила поляну. Доктора отбросило назад. Он упал в нескольких метрах от дерева. Вильгельмину, стоявшую рядом с ним, отбросило в другую сторону. Она неловко упала на бок, подвернув руку. В воздухе пахло озоном и палеными волосами.

Кит подбежал к ней, а Касс бросилась к доктору.

— Мина! — заорал Кит. — Мина, ты в порядке?

Веки девушки дрогнули, мелькнули белки глаз. Она застонала.

— Не шевелись, — уговаривал Кит. — Все, все, все, только лежи тихо. — Он попытался повернуть ее на спину и освободить зажатую руку. Мина закричала от боли. — Извини, — бормотал Кит! Дай я посмотрю.

Но и так было понятно, что рука сломана. Любое движение причиняло боль, на глаза наворачивались слезы.

— М-да, — сказал ей Кит. — Рука сломана. Сделаем тебе перевязь. Только успокойся, ладно?

Когда боль немного отпустила, Мина открыла глаза и прошептала:

— Доктор… Где доктор?

Кит повернулся туда, где Касс стояла на коленях рядом с доктором.

— Касс, как там доктор Юнг?

Касс подняла голову. Лицо ее было бледным, а руки заметно дрожали.

— Юнг? — произнесла она тихим приглушенным голосом. — Я думаю, доктор Юнг мертв.

ГЛАВА 20, в которой опять возникает исполинская стена

Десятый сеанс наблюдений на радиотелескопе Jansky Very Large Array дал тревожные результаты по двум разным причинам. Первичный анализ данных показал, что возмущение в секторе B240-22N растет. Область, где впервые было замечено несоответствие, разрослась за относительно короткое время, прошедшее с момента предыдущего сканирования. Две другие обсерватории, которые доктор Сеглер привлек к проекту, подтвердили результат. А полный контроль над программой вот-вот готов был перейти к другому ведомству.

— Они хотят захватить операцию «Сумерки!» — ревел Дворжак. — Они хотят заморозить финансирование. Но это наша программа! — Он стукнул кулаком по столу. — Скажите, пусть засунут свой контроль… сказать, куда, или сами знаете?

— Ладно, Лео, успокойся, — проговорил Сеглер. — Никто ничего не захватывает. Мне звонили из COCC

. Я разберусь. Потерпите немного. — Он с изумлением посмотрел на своего технического директора. — Операция «Сумерки», да? Они так это называют?

— Если бы не мы, в НАСА понятия не имели бы об этом явлении! — не успокаивался Дворжак. — Они не могут просто перехватить исследования, они же не умеют эксплуатировать наше оборудование! Значит, исследования неизбежно затормозятся. Вы должны отвадить их. Пусть собирают вещички и сматываются!

Дворжак вылетел из кабинета, сильно хлопнув дверью.

— Вашу точку зрения я тоже принял к сведению, — вздохнул Сеглер, снова опускаясь в кресло. — И нечего тут дверями хлопать.

Кларк наблюдал за происходящим из другого конца комнаты.

— Сочувствую, Сэм.

Сеглер невесело рассмеялся.

— Кому? Ему или мне?

— Вам обоим. Конечно, неправильно, если НАСА возьмет контроль над исследованиями. Пользы от этого никому не будет. Во-первых, это плохо сказывается на моральном духе ученых. Вам понадобятся очень сильные спонсоры, чтобы продолжать исследования. За свою карьеру я несколько раз побывал директором проектов и, поверьте, знаю, как сложно уладить межгрупповые противоречия и дать возможность проекту развиваться дальше.