— Боже Праведный! — воскликнул Джанни. Его лицо озаряло неземное сияние.

— Кит! Джанни! — позвала Касс. — Вы видите?

— Видим! — ответил Кит, но его никто не услышал, поскольку в этот момент раздался оглушительный рёв, сопровождавший такую яркую вспышку света, что он на несколько секунд ослеп. Его теневая лампа зашипела, заискрилась и раскалилась. Он выронил ее, и в тот же миг оказался сбитым с ног мощной ударной волной. Он упал на спину.

Как ни странно, тепла не ощущалось — только звук, свет и давление… а потом нежное прикосновение снега к ресницам. Кит перевернулся на бок и посмотрел вверх, но вместо Рокового Дерева увидел перед собой Костяной Дом.

Живую изгородь из молодых буков заменила стена тонких сосенок, их ветви гнулись под толстым слоем снега, а посреди поляны стояла невообразимая конструкция из фантастического набора костей: тазовых костей, каких-то шипов, костей ног, позвонков, бедренных костей, ребер и многого другого. На постройку пошли кости множества самых разных существ, в том числе бивни мамонта, тяжелый череп носорога и растопыренные рога гигантского лося — все они давно вымерли.

Голова пульсировала, в ушах гудело, почему-то болели все суставы. Кит встал на четвереньки и оглядел поляну. Касс и Мина что-то кричали. Кит мог видеть, как шевелятся их губы, но голоса доносились до него бессвязным бормотанием, словно из-под воды. Их заглушал гул и грохот энергетических разрядов, перенесших их в другое измерение. Кит мимолетно подумал, что на самом деле неведомая сила сняла два-три слоя реальности, чтобы показать находящееся внизу.

Он крикнул остальным, но его голос звучал так же приглушенно.

— Оставайтесь на месте, все. Я иду к вам. — Он, шатаясь, поднялся на ноги и начал обходить Дом Костей. Почти сразу он наткнулся на Джанни, лежавшего на спине в нескольких футах. Кит побрел к нему. Священник, запорошенный снегом, в разбитых очках выглядел довольно комично, но похоже почти не пострадал. Кит помог ему встать, и они оба пошли к тому месту, где теперь стояли Вильгельмина и Касс, стряхивая друг с друга снег. Здесь же в снегу лежали две теневые лампы; одна обожженная и обесцвеченная жаром, другая казалась неповрежденной, но светилась и довольно страшно гудела.

— Все в порядке? — спросил Кит намного громче обычного, но при этом он себя едва слышал.

— Ты знаешь это место? — спросила Мина. — Это тот самый Дом Костей, да?

Ей пришлось повторить вопрос, прежде чем Кит понял, о чем она спрашивает.

— Он самый. И все примерно так, как я помню.

— Невероятно… — пробормотал Джанни, пытаясь смотреть через разбитые очки. — Никогда не видел ничего подобного.

А Кит смотрел на Костяной Дом и в его голове всплывали воспоминания о том, что там произошло.

— Мы же замерзнем здесь насмерть, — стуча зубами, проговорила Касс. Она показала на хижину в форме иглу. — Можем войти внутрь?

Кит оглядел заснеженную поляну.

— Где Берли?

— Перед взрывом он стоял вон там, — показала Вильгельмина. Они обыскали поляну и даже окружающий лес, покричали, но Берли и след простыл.

— Видимо, его занесло куда-то в другое место, — предположила Касс.

— Ну и черт с ним, — махнул рукой Кит. — Не будем больше тратить время на его поиски.

— Мы замерзаем, — жалобно напомнила Касс. — Надо что-то делать.

Кит в последний раз оглядел поляну, поднял неповрежденную теневую лампу и пошел вокруг Дома Костей.

— Есть у меня одна идейка, — сказал он. — Идите за мной.

Всем поместиться в Костяном Доме удалось с трудом, да и не был он рассчитан на такое количество людей. Солнечный свет просачивался сквозь щели в костяной крыше, заливая внутренний объем тусклым полумраком, — ни день, ни ночь. Утоптанный снег на полу устилали сосновые ветви, шкуры оленей и буйволов. Касс и Вильгельмина, как только вошли, сразу накинули на себя по шкуре; Джанни последовал их примеру. Когда все уселись, Кит сказал:

— Наверное, для вас это место дикое и неожиданное, а я сидел здесь с Эн-Улом, пока он… — Кит помедлил, подыскивая слово для описания того, чем занимался вождь племени. — Ну, я не знаю, мечтал, что ли…

— Да, вы раньше говорили, — припомнил Джанни. — А не можете рассказать поподробнее? Мне этот момент сразу показался очень интересным.

— Ладно. Попробую, — Кит поскреб в затылке. — Тут дело в том, что люди племени Речного Города обладали довольно скудным языком. А зачем? Они общались посредством ментального радио — это я его так назвал. — Это несложно. Вы настраиваетесь друг на друга и передаете собеседнику мысленные образы.

— Да, я помню, ты говорил, — Мина вытащила бутылку с лауданумом, сделала глоток и с трудом сглотнула, — образы, впечатления — что-то в этом роде, да?

— Но вы говорили, что старый человек не спал, вернее, не совсем спал. А нельзя ли поточнее определить, чем он был занят?

— Он не использовал слова. У членов племени вообще слов было мало, я же говорил. Это я потом подбирал слова… А тогда я понял, что он занят невероятно важным делом, важным буквально для жизни и смерти всех людей племени.

— В каком смысле? — не поняла Касс.

— Да я тоже не очень понял, честно говоря. Точный смысл мне уловить не удалось, так… размытые образы. Но кое-что я все же понял. Эн-Ул пытался объяснить. Но я понял только, что здесь, в Костяном Доме он может взаимодействовать со временем.

— Создавать время? Менять? — быстро спросил Джанни.

— Нет, я бы сказал, он видел, что принесет время, и каким-то образом мог воздействовать на то, что видел. — Кит потряс головой. — Точнее я не могу сказать.

Касс, с профессиональным интересом изучавшая интерьер Костяного Дома, воскликнула:

— Теперь я поняла! — Все, естественно, посмотрели на нее. Она так и сидела, закутавшись в шкуру. — Это же так символично, что же здесь непонятного?

— Что символично? — удивилась сидевшая рядом Мина.

— Это место — Дом Костей — это же символ. Понимаете? — Но все остальные продолжали удивленно смотреть на нее. Пришлось объяснять. — Моя мать была антропологом. Однажды она рассказывала мне, что древние скандинавские поэты пользовались особым приемом. Они называли его кеннингом. Это был способ косвенно выразить что-то, ссылаясь на что-то другое — например, они говорили «боевой пот», имея в виду кровь, «лебединой дорогой» называли море — это такой метафорический способ речи, основанный на символике. Пользуясь кеннингом, Костяной Дом будет означать… — она задумалась, подбирая наиболее точное значение метафоры.

— Я бы сказала, что это тело, тело, в котором живет дух, — предложила Мина.

— Возможно, — признала Касс.

— Череп, — внезапно произнес Джанни. Он выглядел так, словно сам удивился собственным словам. — Это же очевидно! Череп — это костяной купол, в котором находится мозг. Сознание живет, так сказать, внутри черепа…

— Внутри Дома из Костей, — уточнил Кит.

— Годится, — сказала Касс. — Кит, я думаю, ваш друг Эн-Ул рассказал вам больше, чем вы думаете! Все это символично — только вместо того, чтобы попытаться вам это объяснить, он это разыграл. Он показывал вам, как все работает. Разве вы не видите? — Касс даже начала раскачиваться от волнения. — Сновидениями в Костяном Доме он демонстрировал свое главное понимание мира и своего места в нем.

— Как ты думаешь, ему пришлось бывать возле Колодца Душ, чтобы делать то, что он делал? — спросила Мина.

— Вполне возможно, — согласился Кит. — Не случайно же Костяной Дом расположен на портале, напрямую соединенном с Колодцем Душ.

Джанни прочистил горло.

— До того, как нас отвлекли, — сказал он, — вы сказали, что у вас есть идея.

— Мы сейчас прямо над порталом, — ответил Кит. — Он не работает, мы не можем добраться до Колодца Душ, но мне кажется, я знаю, как его включить. — Кит объяснил, как он часами наблюдал за Эн-Улом, пока Древний спал, и как после трех лет бездействия его теневая лампа вдруг ожила. — В волнении я встал и провалился сквозь пол…