— Да, это было бы неплохо, — признал Джайлз. — Хотя, если бы для этого пришлось порушить все, что мы тут с таким трудом выстроили, меня бы это не слишком утешило. По правде говоря, дорогая леди, я чувствую, что нам суждено быть здесь. Можем ли мы найти место получше? Возможно. И все же в нашем положении есть определенная правильность, я ее чувствую, когда иду по улице, когда стою посреди корта. Здесь я больше, чем конюх и лакей. А вы… я ведь видел, как вы сияете, вернувшись после дня, проведенного с этими маленькими девочками. Прошу прощения, я не хочу вас обидеть, но считаю, что это поможет вам стать лучше, чем вы были раньше.

Хейвен опустила голову.

— Я совсем не обижаюсь, Джайлз. Это правда. Мне нравится мое положение, я даже не могу представить себе расставания с моими принцессами, не могу представить такую боль и то чувство вины, которую непременно испытаю. Ну как я без них? Кем я тогда буду? Самым жалким существом на свете.

— Тогда не будем больше говорить о том, что нашу жизнь, ставшую для нас такой дорогой и необходимой, надо оставить. Ради чего? Раз мы попали сюда, раз судьба обошлась с нами так милостиво, значит, это наше место, оно создано для нашего блага, — твердо сказал Джайлз. Он положил руки ей на плечи, словно пытаясь удержать в кресле. — Подумайте теперь: найдем ли мы где-нибудь то, чего нет у нас сейчас? — Он на мгновение замолчал, чтобы дать ей возможность подумать. — Я говорю — нет. Надо признать, что наше прошлое действительно осталось в прошлом, а наше единственное будущее здесь. Оно будет выглядеть так, как мы его построим.

Хейвен долго молчала, а затем кивнула.

— Хорошо, — согласилась она наконец слабым голосом. — Я верю, что ты прав: мое сердце подсказывает мне, что ты прав. Но это горькая правда, ее тяжело осознавать. — Она отвернулась, сдерживая слезы, навернувшиеся на глаза.

Джайлз почувствовал, как дрожь пробежала по ее стройному телу. И тогда он сделал странное: опустился перед ней на колени и обнял ее. — Может быть, — совсем другим тоном произнес он, — я могу как-то скрасить эту горечь? — Он пальцами приподнял ее подбородок. — Моя госпожа, не окажете ли вы мне честь стать моей женой? — Прежде чем она успела ответить, он добавил: — Выходи за меня замуж, Хейвен Фейт, и давай жить здесь вместе, что бы ни случилось.

Хейвен грустно улыбнулась.

— А ты уверен, мистер Стэндфаст, что тебе вообще нужна жена? Придворные дамы с вожделением смотрят на твою мужественную фигуру, когда полагают, что их не замечают. Ты мог бы выбрать любую из них.

— Дорогая леди, я давно сделал свой выбор. Я выбрал вас, именно к вам я иду каждый вечер, как домой. Меня очень достает то, что мы с вами живем как брат с сестрой. Я хочу быть вашим мужем. — Он пристально смотрел ей в глаза. — Я еще раз спрашиваю, вы выйдете за меня замуж?

— Выйду, Джайлз, — с облегчением ответила она. Голова закружилась. — Да! Я выйду за тебя замуж, дорогой мой мужчина. Ты всегда был мне верным другом. И я буду твоей — обещаю. Я буду женой, которую ты заслуживаешь.

Джайлз быстро поцеловал ее, словно опасаясь, что она передумает. Но она совсем не возражала, и тогда он поцеловал ее еще раз, на этот раз намного дольше и нежнее, а затем крепко обнял.

Некоторое время они так и стояли, держась за руки, а затем Хейвен внезапно высвободилась.

— Подожди! Как же это может быть? Император и весь двор думают, что мы уже давно женаты. Объявлять сейчас о свадьбе было бы некрасиво, больше того — двор осудит подобную ложь. Как бы в качестве свадебного подарка не получить наказание, да такое, что мало не покажется.

— Это возможно, — согласился Джайлз. — но я бы не стал предлагать вам замужество, не учитывая последствий. Есть способ сделать так, чтобы никто ничего не узнал. — Он взял ее за руку и подвел к низкому дивану рядом со столом, где они обедали. — За пределами дворца есть маленькая церковь, недалеко от Форума Феодосия

. Она посвящена Святому Георгию. Церковь почти заброшена. Священник старый и полуслепой, но у него добрая душа.

— Он сможет нас обвенчать? Ты говорил с ним?

— Он обещал, — Джайлз кивнул. — За небольшое пожертвование он не только проведет обряд, но и свадебный пир устроит. Ему очень нужны деньги на ремонт крыши храма.

Хейвен схватила его за руки.

— Не медли, любовь моя, — воскликнула она. — Положим конец обману, наша честность и порочность не пострадают. — Она пылко поцеловала его. — Давай обвенчаемся как можно скорее.

Примерно через неделю королевская семья отплыла в свою летнюю резиденцию на Принцевых островах в Мраморном море недалеко от южного побережья города. Джайлз оказался свободен, а через неделю Хейвен собиралась присоединиться к нему. Время наступило, и они не стали терять ни минуты. Джайлз предупредил священника, а затем поспешил обратно, чтобы встретить по дороге Хейвен.

День был теплым и ярким. Хейвен одела белое шелковое платье, которое недавно подарила ей императрица. Супруге Льва не понравилось, как оно сидит. Она вплела в прическу маленькие дикие маргаритки и мирт, и теперь выглядела настоящей невестой. Джайлз встретил ее у входа на форум и провел лабиринтом узких улочек к церкви — простому каменному зданию, окруженному обнесенным стеной садом с оливковыми деревьями. Там у ворот их ждали священник и его жена. Маленькая пухленькая женщина держала кружевную вуаль, она настояла на том, чтобы Хейвен надела ее, а священник, подслеповато щурясь, оглядел парадную одежду Джайлза и пришел к выводу, что жених выглядит должным образом.

Он подвел их ко входу в церковь, где и была совершена первая часть церемонии. Джайлз уже неплохо говорил по-гречески, но многого в древнем обряде не понял; Хейвен пришлось ему объяснять и подсказывать. Затем они вошли в крохотную церковь и преклонили колени перед алтарем; священник накинул атласный палантин на их соединенные руки, что должно было символизировать их связь, произнес длинную молитву за их здравие и процветание, и на этом все закончилось.

Жена священника радостно захлопала в ладоши и расцеловала новобрачных. Священник проводил их в дом, там в крошечном дворике намечалось свадебное пиршество. Он пригласил некоторых своих прихожан и бедняков из окрестностей.

— Какая же свадьба без торжества? — говорил он. — Правда, у многих из этих добрых людей нет ничего, чтобы даже Пасху отпраздновать.

— Зовите их всех, — сказала Хейвен, положив руку ему на плечо. — Должен же кто-то приветствовать нас на нашем свадебном пиру.

— Вы очень любезны, госпожа, — ответил священник с поклоном. Он усадил их в плетеные кресла под голубым балдахином и объявил:

— Будем пить вино и вкушать хлеб в память о нашем Спасителе. И зажарим ягненка, чтобы этот день запомнился надолго.

Старенький священник с женой отправились заканчивать приготовления и звать гостей. Джайлз с Хейвен ненадолго остались одни. Джайлз, очень гордый своей невестой, обеспокоился, заметив у нее на глазах слезы

— Почему ты грустишь, любовь моя?

— Это не грусть, муж, — ответила Хейвен, промокая глаза уголком рукава. — Я просто подумала, что мы уже никогда не увидимся с нашими близкими.

— Моя дорогая жена, — ответил Джайлз, — поскольку этого действительно скорее всего не случится, нам остается только создать собственную семью. — Он с чувством поцеловал ее руку. — Сдается мне, что это будет прекрасная и счастливая семья.

Конец