Она осторожно попробовала маленькой ножкой стерню и с улыбкой запрыгнула Михаилу на руки, обхватив руками шею.

– Отнеси туда, пожалуйста!

Михаил понес, спотыкаясь не от тяжести, а от возбуждения. У столба она не отпустила его. Как верблюд, опустился на колени, да и ноги уже не держали. Она поцеловала его в губы и прошептала:

– Только не торопись! У нас будет много времени…

Они не закрывали глаз. Михаил видел в ее васильковых облака, она в его темно-карих – цветы. Запах полыни еще долго напоминал ему этот день. Потом они лежали рядом, глядя в небо.

Скоро к Михаилу вернулось еще не удовлетворенное желание, но София поцеловала в шею и остановила:

– Вечером, любый!

Раздался автомобильный сигнал. Михаил быстро натянул брюки и поднялся из травы, застегивая. Рядом с его машиной стоял самосвал Петра. Тот засмеялся, махнул рукой и поехал. «Хорошо, если решил, что я по нужде», – подумал Михаил.

София уже была одета. Опять на руках Михаила она переехала в кабину. Теперь его сердце не колотилось, как флюгер под порывистым ветром, а источало любовь и негу.

– Ты не будешь хвастать своей победой? – спросила София, прильнув к его плечу.

– Это твоя победа!

– Ну и как чувствуют себя побежденные?

– На седьмом небе!

– Я серьезно! Мы не будем встречаться на танцах… Наши хлопцы – придурки. Считают, что если девушка с кем-то спит, значит должна спать со всеми подряд.

– Как скажешь, люба!

Он притормозил у дома бабы Дуклиды и отвел Софию во двор к широкой лавке под густой шелковицей, где баба Дуклида обычно проводила жаркую часть дня, сидела или лежала на домотканом рядне.

С Софией они встречались почти каждый вечер и ехали на грузовике по ночным проселочным дорогам к морю. Купались под луной в парной воде, любили друг друга с пылом молодости на неостывшем песке под вздохи затихающего прибоя – дневной бриз уступал место ночному.

Однажды днем Михаил почувствовал, что засыпает прямо за рулем. Так недолго свалиться в овраг! Остановил у обочины машину, вытащил и спрятал в карман брюк ключ зажигания и заснул прямо на траве в тени грузовика.

В селе все на виду, и его ночные встречи с Софией стали известны Анне и дяде Мите. С Анной он перестал ходить на танцы под предлогом недосыпания и усталости. Кто-то доложил, что он спал прямо у дороги.

Появился строжайший приказ председателя колхоза, предписывающий вечером доставлять технику на машинный двор и сдавать сторожу под расписку в журнале. Все понимали, что этот приказ завгар дядя Митя придумал только для Михаила и продолжали держать машины в своих дворах.

Михаил стал ходить на свидания пешком. Теперь он спал днем регулярно. Дядя Митя на одной из оперативок в поле в присутствии многих не удержался от упрека в адрес Михаила, что тот исчезает среди бела дня на полтора-два часа.

Михаила бес дернул сослаться на частые поломки машины. Механизаторы заржали, когда один из них бросил:

– У него коленвал перегревается! Ха-ха-ха!

Другой добавил:

– И поршень заклинивает. Го-го-го!

Свидания с Софией стали реже. Она отнеслась к этому с пониманием. Очень удивилась, узнав, что он еще не служил. Они так мало знали друг о друге. В свои двадцать она за два года вербовок на стройки повидала много, научилась постоять за себя и знала, что ей нужно от жизни.

Насытившись друг другом, они лежали в объятиях, неторопливо обмениваясь поцелуями и короткими фразами:

– У тебя такая правильная речь.

– Моя мать была учительницей.

– Ты такой красивый и добрый, но не мой суженый… Поступишь в институт и уедешь. Найдешь образованную в больших очках и забудешь меня.

– Никогда!

– Может, и не забудешь. Я ведь у тебя первая, но женишься на дочке профессора.

– Женюсь на тебе, хоть завтра! Будешь кормить бедного студента?

– Врать грех.

– Наговаривать на меня – еще больший.

– Ты такой честный, что готов жениться на каждой, с кем переспал?

– Зачем спать с девушкой, если на ней не мог бы жениться? Я знаю, ты будешь прекрасной женой, – он поцеловал ее и вдруг вспомнил, что завтра первое августа, а вызова в институт все нет.

Нужно утром заскочить на почту.

Альбина, сельский почтальон – молодая девушка чуть старше Михаила, вспомнила:

– Неделю или две назад что-то было. Я направила в контору. Председатель сказал, чтобы я все вызовы в институт направляла ему.

– На каком основании?

Альбина пожала плечами:

– Он сказал, что колхоз будет давать характеристики.

– Идиотизм! Мне характеристику дала школа.

– Откуда я знаю!

– А почтовые правила ты знаешь?

Альбина была готова расплакаться. Михаил махнул в досаде рукой и поехал в контору.

Там никто ничего не знал. Председатель уехал в райцентр. Секретарь складывала корреспонденцию председателю на стол и регистрировала только после возврата.

По просьбе Михаила она с готовностью пересмотрела все на столе и даже в ящиках письменного стола. Ничего похожего на вызов не было.

Вечером Михаил заехал к председателю домой. Тот не стал говорить, только буркнул, чтобы Михаил утром пришел в контору.

В конторе председатель появился только в десятом часу. Утро он начинал с объезда объектов: ток, фермы, машинный двор, поля… Порылся для вида на столе. Вызвал секретаря:

– Почему не передали Гречке вызов в институт? Что он тут ходит, мне надоедает, вместо того чтобы работать!?

– Не видела я никакого вызова! Вы мне не поручали…

– Ну и работнички! Повыгоняю всех вас к такой матери! Дел по горло, а они тут отвлекают на всякую ерунду!

– Если у Вас так много дел, не нужно было брать вызов. Тем более что не имели права!

– Сначала нос утри, потом будешь указывать на мои права. Нужно меньше гулять по ночам с девками. Проспал институт, а теперь крайнего ищешь. Иди работай!

Михаил поехал домой, быстро переоделся, собрал в сумку необходимое и отправился на автобусную остановку.

Он успел в приемную комиссию университета за полчаса до конца рабочего дня. Пожилая женщина по картотеке нашла его документы и квитанцию об отправке вызова заказным письмом еще пятнадцатого июля.

На стене висело расписание. Собеседование по профилирующим предметам для медалистов – для него это математика и физика, уже состоялось в конце июля, чтобы дать возможность неудачникам сдавать вступительные экзамены на общих основаниях.

Женщина посоветовала Михаилу обратиться к председателю приемной комиссии.

Михаил напрасно выстоял очередь многочисленных жалобщиков и просителей. Он не мог поступать даже на общих основаниях – первый приемный экзамен уже состоялся во всех потоках.

Возвращался с тяжелым сердцем. Эта осечка могла круто изменить его жизнь. В сентябре исполнится восемнадцать, значит в ноябре или, что менее вероятно, следующей весной его призовут в армию.

Мечты об институте придется отложить самое малое на два года. Как все это переживет бабушка?

Целую неделю Михаил отсыпался и восстанавливал душевное равновесие. В приемной комиссии ему выдали стандартную справку, по которой он мог оформить двухнедельный отпуск. Даже не ходил на свидания с Софией, которая была уверена, что Михаил сдает экзамены.

«Нет худа без добра!» – много раз повторял он за последние дни слова, которыми его утешила бабушка. Эти же слова повторял, когда полный свежей силы и желания спешил на танцы, чтобы увидеть Софию.

Софии не было. Он разыскал ее подругу.

– Стройка заморожена до весны. Все получили расчет и разъезжаются. София уехала вчера, она тебе написала письмо “до востребования”. Сходи на почту. А ты чего так быстро? Завалил экзамен?

– Да. Можно сказать и так.

– Завтра я тоже уеду. Может, сходишь с нами на пляж? Прощальное ночное купание…

– Нет, завтра рано на работу.