Прежде чем выдать письмо, Альбина искренне извинилась:

– Миша, прости ради бога, что так получилось. Я не знала, что Симоненко такой гад!

– Он меня тоже удивил, хотя я и раньше знал, что он подлый. Не будь такой доверчивой, в следующий раз это может для тебя плохо кончиться.

Михаил распечатал конверт, как только вышел на улицу: «Миша, любый! Закончился чудесный сон, который, однако, не сбудется. Не забывай его. Прощай!»

В середине ноября он уже был в учебной части воздушно-десантных войск. Все знали: их готовят в Афганистан, хотя официально никто из командиров не говорил. Прапорщик Моргун руководил обучением приемам рукопашного боя. Это был человек фанатично преданный военной профессии. Он часто повторял: «Чтобы победить, нужно выжить!».

Михаил ему понравился отличной физической подготовкой, а после первых стрельб, где Михаил поражал все мишени с одного выстрела, тот сказал, что оставит его инструктором при учебке.

«Я тебя в эту бойню не отпущу!» – обещал Моргун, но не смог выполнить обещание. В учетных документах Михаила было заключение военкомата: в качестве инструктора в учебном процессе использовать не рекомендуется.

Афганистан был тяжелым испытанием для всех, но вдвойне тяжелым для того, кто пытался не только выжить, но и не замараться ни трусостью, ни жестокостью.

Михаил вспомнил свой последний бой, когда получил пулю в спину, скорее всего от Валета.

Рано утром они гуськом тянулись к вертолетной площадке. Предстоял вылет на специальное задание. Командир группы, незнакомый майор, сказал, что постановка боевой задачи будет перед посадкой в вертолет.

По правой стороне разбитой пыльной дороги к аэродрому почти на всем ее протяжении тянулась глинобитная стена. Возможно, от топота ботинок тяжело навьюченных десантников прямо под ноги Михаилу от стены отвалился большой кусок глины. «Хорошо, что не граната!» – подумал полушутя. Неизвестное задание с незнакомым командиром серьезно его тревожило.

«Что бы он сделал в подобной обстановке, если бы это действительно была граната?» – одна ассоциация тащила за собой следующую. "Что можно сделать за две секунды?” – на большее время до взрыва трудно было рассчитывать.

Михаил промоделировал мысленно возможные варианты действий и остановился на одном: нужно прыгать через стену.

Случайное ли это совпадение или подсказка судьбы – спустя несколько часов все произошло в реальности.

Майор сообщил суть боевого задания. Он должен встретиться с одним из полевых командиров моджахедов, а группа из восьми человек обеспечит его прикрытие.

Вертолет высадил их на небольшом плато в километре от аула, где должна состояться встреча, и должен был забрать через четыре часа.

Майор взял с собой троих, остальных оставил на плато. Определили способы связи между группами с помощью радио, сигнальными ракетами и дымовыми шашками. Михаил попал в группу, шедшую с майором.

Они осторожно продвигались по улице совершенно безлюдного на вид аула вдоль глинобитных стен домов и оград дворов, так характерных для населенных пунктов Афганистана, делающих их часто похожими на лабиринты.

Майор шел впереди. За ним в пяти или шести метрах – Михаил, остальные двое – цепочкой с таким же интервалом.

Моджахед появился над дальней от Михаила стеной на секунду и в следующую под ноги упала граната. Михаил даже не ожидал, что рефлекторно сработает схема, мысленно смоделированная по пути на аэродром.

Он еще не успел приземлиться на другой стороне почти двухметрового забора, как граната взорвалась. Лежа на спине автоматной очередью снес голову моджахеду, заглянувшему во двор с плоской крыши.

Двор был пуст. Михаил с предосторожностями поднялся на крышу, где лежал убитый моджахед. Используя его тело как прикрытие слева, заглянул в соседний двор.

Секунды хватило на оценку обстановки. Майор без каски стоял на коленях, с боков два моджахеда держали его руки и еще двое стояли перед ним.

Михаил дал длинную очередь. Когда автомат смолк, майор лежал ничком на земле, а моджахедов разбросало в стороны. Каждый из них получил, вероятно, не одну пулю.

Выпустив красную ракету, что означало: «Ко мне на помощь!», Михаил спрыгнул с крыши, открыл в ограде дверь на улицу и громко позвал остальных.

Отозвался только Власенко:

– Коршиков ранен! Помоги.

– Перевяжи его, если сможешь, на месте и давай сюда! Майор, кажется, убит!

Появился Власенко.

– Прикрой, я осмотрю майора.

Когда Михаил перевернул командира на спину, тот застонал. Это был обморок, вызванный болевым шоком. На шее майора кровоточила ножевая рана. К счастью, нож не повредил ни артерию, ни трахею. Михаил быстро обработал и заклеил рану.

На окраине уже слышались автоматные выстрелы. Михаил ракетой, а затем дымовой шашкой обозначил их местонахождение.

Вскоре вся группа была вместе. Михаил взял командование на себя. Обеспечив наблюдение и круговую оборону, он приказал тщательно обследовать дом и готовиться к отходу, ведь нужно транспортировать двух раненых. Сам попытался разобраться в произошедшем, обыскать убитых моджахедов, забрать документы.

В вещмешке одного из убитых, совсем молодого парня с едва заметной бородкой, нашли отрезанные уши. Это были бледные уши нашего солдата, обгоревшие на солнце, с облезлой кожей на кончиках.

«Сколько же он воевал: неделю, две?»

Кто-то с досады выпустил в труп моджахеда еще пол-обоймы из автомата.

В доме не было никого, кроме двух женщин – старухи и молодой девушки, которых нашли в женской части дома под ворохом одежды.

Женщин вывели во двор. Они сразу бросились к молодому парню с громкими причитаниями. Выяснилось, что это брат девушки. На большее не хватало знания языка. Майор в переводчике не нуждался.

Михаил приказал отвести женщин в дом. Вызвался Валентин Дробот, по кличке Валет.

Он что-то долго не возвращался и Михаил, почуяв неладное, пошел за ним. Были предположения, что Валет занимается мародерством. Валет подозрительно часто посещал зубного врача из местных. Его рот полон золотых коронок и число их увеличивалось.

Наихудшие опасения Михаила подтвердились. Он услышал сдавленный крик и поспешил на него. В комнате, застланной войлочными циновками, Валет пытался изнасиловать девушку. Старуха с разбитым в кровь лицом корчилась в углу.

– Прекрати, скотина! – Михаил оттащил Валета за шиворот. – Мы здесь не для этого!

– Пошел, ты, сука! А для чего? Ты мне не указ! – заорал в ярости Валет.

– Еще одно слово и я пристрелю тебя на месте! – он поднял с пола автомат Валета.

У Валета из нагрудного кармана свисала золотая цепочка. Михаил вытащил. Это был медальон в форме полумесяца. Цепочка была разорвана. Михаил протянул медальон девушке.

Она сидела на корточках, забившись в угол как загнанный зверек. Прикрылась каким-то тряпьем, которое попалось под руку, только глаза светятся, как два горящих уголька. То был огонь животного страха и животной ненависти. Медальон схватила быстрым движением руки и зажала в кулачок.

– Выходи! – бросил Михаил Валету.

Во дворе Михаил вернул ему автомат. Власенко как бы в шутку вступился за Валета:

– Ничего бы с ней не сталось. Улучшить им породу не мешало бы…

– У тебя есть сестра?

– Нет. А что?

– Жаль. А то Валет мог бы улучшить вашу породу! А здесь и своих дебилов хватает.

– Ну не скажи! Наши дебилы лучше… – Власенко был добродушным парнем и дорожил дружескими отношениями с Михаилом.

Михаил приказал всем двигаться к плато. Он прикрывал отход, четверо несли раненых, Власенко шел впереди.

До прибытия вертолета оставалось полтора часа. Михаил организовал круговую оборону довольно обширной площадки на плато, чтобы сохранить возможность маневра и обеспечить относительно безопасные условия приземления вертолета.

Время тянулось мучительно медленно. Моджахеды что-то затевали. Они, очевидно, дождались подкрепления. От крайнего дома ударил крупнокалиберный пулемет. Группы моджахедов, скрываясь в ложбинах, обтекали плато с двух сторон.