– Не знаю. Может, и к вам, – ответил уклончиво Николай.

– Я в Голицыно живу, – не унималась старушка.

– Нет, нет, не в Голицыно, я дальше.

– В Малые Вяземы, что ли? Но там же есть батюшка.

– Я еду заменить его. А он уже поедет к вам, – нашёлся сказать Николай в надежде, что бабушка отвяжется, и манёвр его сработал.

– Ой, слава богу. Наконец-то. А то полгода уже ждём, а всё обещают.

Водитель не потребовал денег у Николая за проезд, вместо этого он попросил помолиться за его пассажиров.

На окраине посёлка Захарово, что недалеко от Москвы, где Николай нашёл приют в старом заброшенном доме дачного кооператива, собралась в круг группа молодых ребят и шумно поддерживают дерущуюся в центре круга пару. Когда он подошёл к толпе, ведущий уже зазывал следующих участников боя, объявляя при этом неплохую премию победителю. «Это шанс», – подумал Николай и сразу поднял руку.

– О, у нас уже и поп будет драться! Священник! Кто хочет с ним в бой, выходи! Делайте ставки, друзья, ставки! Бой обещает быть зрелищным!

Бой Николай выиграл нокаутом в первом же раунде и, получив обещанную сумму, собрался уходить. Его остановил среднего возраста интеллигентный мужчина.

– Могу ли я вас спросить, молодой человек? – обратился он к Николаю.

– Да, пожалуйста, – ответил Николай, вытирая просочившуюся из носа кровь.

– Почему вы, служитель церкви, священник, пошли на это, в общем-то, незаконное, неприятное дело?

– Мне деньги нужны были. Очень нужны.

– А что, в церкви вам уже не платят?

– Я временно не работаю в церкви. У меня проблемы. Поэтому нужны деньги.

– Да, деньги теперь всем нужны. Без денег как-то грустно стало жить. Но я не спрашиваю вас, куда, зачем. Это ваше дело. А что вы скажете, если я предложу вам работу. Хорошо оплачиваемую работу.

– Я с удовольствием! Что за работа?

– Давайте мы сначала познакомимся. Меня Альбертом звать. А вас?

– Николай. Коля.

– Видите ли, Николай. Работа несколько необычная для мужчины, и моё предложение может показаться вам странным. У меня сестра прикована к постели вот уже целый год, и я не могу найти сиделку, которой была бы довольная сестра. Прогоняет она их, капризничает, плачет, кричит на всех… Невыносимо… Вот и решил попробовать приставить к ней мужчину. Увидел вас, выходящего из этой дачи. Это друга моего дача. А сам живу чуть дальше. Тут проезжаю иногда, не каждый день. Когда на работу можно не ехать. У меня большой дом на окраине Москвы, но, знаете ли, там сестра живёт. Тяжело каждый день быть возле неё. Нет, она не обижена. Она под присмотром, не одна, а я вот иногда уезжаю от них. Тебе выделим комнату, питание бесплатное, и с оплатой не обижу, если согласишься. Попробуем, Коля? Что скажешь?

– Ну я как-то не представляю себе… Это же её надо будет и на горшок водить…

– Нет, нет. На горшок водить не надо. Есть там женщина для этого. А вам надо будет кормить её и разговаривать с ней. Вот и всё.

Вечером того же дня Альберт уже представлял сестре Николая. Но прежде они успели заехать кое-куда, купить кое-что для Коли, и даже постричься и побриться – вполне себе стал мужчина.

– Аля, дорогая, я нашёл тебе друга! – радостно крикнул прямо с порога Альберт. – Познакомься, пожалуйста. Это Николай. Коля. Он священник и очень добрый человек. Тебе с ним будет удобно и интересно.

Алевтина молчала. Она недоверчиво смотрела то на брата, то с подозрением жмурилась на Колю. Она была красива. Даже строгий взгляд и сжатые губы не могли затмить её красоту. «Избалованная фифа», – подумал Николай, но пока что сдерживал себя от желания развернуться и пойти прочь из этого каменного с позолотой гроба, куда Альберт его привёз.

– Ты же хотела друга! Хотела? Хотела. Вот и будет тебе друг, – не унимался Альберт, желая вызвать у сестры если не восторг, то хотя бы удовлетворение.

– Здравствуйте! – робко, но уместно вырвалось у Николая.

– Массаж делать умеешь? – достаточно сурово спросила Аля вместо ответа.

– Да, конечно! Я боксёр. Мастер спорта. И нас учили массажировать. Я умею снимать боль, – затарахтел Николай в надежде не упустить едва зародившийся шанс.

– Садись, – сказала Аля и глазами показала на свою кровать. Коля не был уверен, что понял её правильно, и посмотрел на Альберта.

– Садись, садись, – заторопился Альберт, обхватив Колю за плечи и показав ему, куда следует присесть.

– Покажи руки, – приказала Коле Аля, как только он присел. Преодолев неуверенность, Николай протянул ей руки.

– А кровь почему? – спросила Аля.

– Да это он когда тренировался, – поторопился ответить Альберт, не дав опомниться Николаю.

После длительного изучения новоявленного друга, Аля сказала, наконец:

– Пусть остаётся.

Через неделю Аля впервые улыбнулась. Ей нравилось, как Коля, стесняясь, осторожно, бережно растирал её суставы, поглаживал белую бархатную кожу. Иногда она позволяла себе крикнуть на него:

– Да смелее ты! Не бойся! Я всё равно ничего не чувствую!

– Синяки же будут, – оправдывался он.

– Ну и что! Мне же не бегать на свидание!

– А почему нет? Всё возможно.

– А стихи читать ты умеешь? – неожиданно спросила как-то Аля, находясь в приподнятом настроении.

– Нет, стихи читать я не умею. Да и учился не очень, но в аттестате все оценки отличные.

– Как это, не учился, а оценки отличные?

– Я спортсмен, боксом занимался, и оценки мне ставили просто так, за победы на ринге. Так что ни стихи читать, ни песни петь я не умею.

В такие минуты она смотрела на него пристальным, изучающим взглядом, на её красивом, но очень строгом лице лёгкая улыбка сообщала ему добрую весть о том, что он попадает на нужную волну в отношениях с ней, но Коля всё же осторожничал, чтобы не испугать надежду, не спугнуть удачу. А удача улыбалась ему нешуточная – Альберт обещал большие, сейчас очень большие для Коли деньги.

Через месяц ежедневного трёхразового массажа Аля вдруг резко крикнул:

– Ай! Щекотно мне!

Николай застыл. Не поверил своим ушам. То ли от радости, то ли от удивления он на некоторое время превратился в каменный памятник.

– Коля, мне щекотно, – вывела его из оцепенения Аля.

– Ну-ка давай ещё раз, – решил проверить Коля свои догадки и начал осторожно теребить пальцами пятку левой ноги Али. – Здесь щекотно? А здесь? А здесь?

– Ну щекотно, Коля! Не издевайся надо мной! – крикнула Аля и впервые за время их знакомства безудержно засмеялась. – Аля! Аля! Алевтина! Ты хоть понимаешь, что случилось? – кричал Коля с восторгом!

– Нет. А что случилось? – вполне искренне спросила Аля.

– Да ты возвращаешься! Нога твоя возвращается! – опять крикнул Николай и, схватив ноги Алевтины, начал истово целовать её от пятки до колена и опять от колена до пятки – целовать, целовать.

В ответ Аля заплакала, нет, она зарыдала, закрыв глаза.

– Что ты плачешь, глупая! Радоваться надо, а не плакать! – попытался развеселить. Он вытер её слёзы и несколько раз поцеловал мокрые глаза её.

– Я радуюсь. Плачу от радости, – сказала Аля, улыбаясь.

– Ещё немного, и ты встанешь на ноги, Аля! Ты понимаешь?

Аля пока не понимала, вернее не верила, что она встанет на ноги, она уже давно потеряла веру в чудесное возвращение в былую жизнь. И вдруг у неё появилась надежда, которой хотелось, ну очень хотелось верить. Потому и плакала от радости, от счастья.

Альберт, узнав о произошедшем, отвёл Коля в сторону, и сказал:

– Коля, если ты поставишь её на ноги, твой гонорар умножаем на два! Понял? Кто только её не смотрел, куда только не возил её, все разводили руками. Могут сделать операцию, но совершенно никаких гарантий, что это поможет.

Через три месяца Алевтина уже сидела на кровати и могла слегка двигать руками. Ещё через месяц Николай решил заставить Алю сделать первые шаги с помощью ролятора. Аля боялась, но очень хотела попробовать, и у неё получилось.