Поступили, как и было решено: поутру с первыми лучами солнца, послушник по имени Арамин, облаченный в темно – серую мантию, выехал верхом на лошади в сопровождении шести воинов Облигиона. Задачей воинов была защита послушника, а задачей Арамина – добраться до Тристаны.

За спинами семерых всадников захлопнулись высокие дубовые врата крепости, оставаясь позади. Впереди ждала дорога, а что она уготовила ступившим на нее, неведомо было ни одному живому существу. Белые крылья птицы взмахнули в голубую бездну, проносясь над их головами и письмо написанное старшим монахом королю Виктору о приезде их посланника, будет доставлено куда ранее, чем прибудет он сам.

С тем же первыми лучами солнца, что повели Арамина в путь, к Анне пришло пробуждение. «Какой прекрасный сон» – думала девушка, поднимаясь с кровати, но стоило ей коснуться ногами пола, как она почувствовала, как кончики ее пальцев тонут в очень нежной и гладкой ткани. Это было белоснежное Эльфийское платье, подаренное ей, самими хозяевами Артилока.

Поднимая глаза в сторону зеркала, Анна поняла – она не спала прошлую ночь. Все, что с ней случилось, произошло на яву. Она действительно побывала в далекой, столь прекрасной стороне, а разговор, что вели вчера за круглым столом его участники, был отнюдь не фантазией. Это означало, что пора было делать выбор. Можно было бежать прочь или остаться.

«Ты можешь сделать выбор, ты можешь уйти. Вы с братом покинете эти земли навсегда и назад уже не вернетесь. Силой удерживать тебя мы не можем, но готова ли ты отказаться от своей судьбы в угоду прошлой жизни? Была ли она столько прекрасна, что стоит того?» – звучали в голове Анны слова, произнесенные прошлой ночью, малейфийской королевой.

Анна смотрела в зеркало: сегодня оно было простым стеклом с красивым обрамлением. Она не могла поверить в то, что теперь с ней происходило. Мысли спутались, и произнести свое решение девушка вчера, так и не смогла. Ее сон будто вовсе не кончался и собравшись с духом, не произнося ни слова, она спустилась в подаренную королем оранжерею.

Несколько дней дня подряд в окружении слуг Анна работала в оранжерее, возвращая к жизни усохшую Эдейскую зелень. Много часов сидела на полу под высокой стеклянной крышей, опуская руки в землю и поднося ее к глазам, рассматривала, пытаясь понять, тали еще эта земля или уже не та, что раньше. Может и она теперь чужая.

Земля в оранжерее была самой обыкновенной и рассыпая ее над широкой вазой, девушка вспоминала свою прошлую жизнь: как ту же землю держали ее руки дома, те же листья цветов касались их; Анна видела своего брата на скамье университета и себя рядом, смеющуюся над его шутками; магазинчик на шумной улице и знакомые встречающие ее на пути; странную находку, полет на острова и крушение вертолета. С того момента началось примирение с действительностью. Так пролетело еще несколько недель.

Чувства в душе Анны сражались друг с другом. Тем временем в замок готовился к балу и в прекрасный весенний теплый вечер, когда снега понемногу начали таять, во всех окнах его вспыхнул свет. Зазвучала музыка – вместо, где обычно правила тишина и грусть, вдруг ступило веселье.

Гости прибывали, и самый большой зал замка становился все оживленнее. Разговоры, угощения под волшебные мелодии лучших музыкантов королевства. Скрипка терзала сердца, платья прекрасных дам кружились в вальсе, а руки высокопочтеных джентльменов зазывали их в нежный танец.

Ответ Анны так и не прозвучал ни для кого, и несколькими этажами выше она сидела на кровати, по-прежнему теряясь в своих раздумьях и тревогах. Раздался стук в дверь, ответа не последовало. Тогда дверь отворили снаружи, и вошла королева Диана, что на сердце у девушки она прекрасно знала и потому обратилась к ней без лишних расспросов:

– Доброго вечера Анна, как ты себя чувствуешь?

Чужеземка нерешительно подняла взгляд на королеву и произнесла:

– Хорошо.

– Какое решение ты приняла? – королева ждала с нетерпением ответа, однако ответ она так и не услышала. Сделав шаг в сторону Анны, она взяла ее за руку и, смотря в глаза произнесла:

– Все гости прибыли. Тебе пора спуститься. Король ждет.

Анна ничего не ответила. Нечто не давало ей покинуть замок, и оно звало вниз, в зал, откуда доносилась музыка. Чужеземка встала с кровати и, поклонившись госпоже, дала знак зайти тем, кто стоял на пороге. Тогда в покои вошла прислуга, девушки подносили драгоценности, платья и духи.

Отступать Анна не хотела, ее облик отражался в зеркале, в которое она смотрела так неуверенно. Затем верх нижнего белья был покрыт нижней юбкой из шелков, поверх юбки было надето длинное платье, и это платье было покрыто роскошной туникой цвета морской волны, с изумительно вышивкой золотыми нитями и мехом на рукавах. Блеск отливал на ткани струящегося платья, его подол коснулся пола, а туфли пришлись точно по ноге. Пряди волос были аккуратно собраны, им лишь слегка было дозволено касаться плеч своей госпожи. Пламя свечи блеснуло в огромном зеленом драгоценном камне с изящным обрамлением, что медленно опустился на грудь девушке.

– Этот ожерелье – особенное украшение и это подарок нашего повелителя тебе, – молвила королева Диана.

Однако, совсем другой изумруд в этот вечер привлечет внимание короля. Кольцо отца на пальце девушки, заставить вздрогнуть сердце, когда по широкой лестнице в зал наполненный гостями, волшебной музыкой и таким особенным таинством средневековья спустится единственный гость замка, которого он действительно жаждал видеть пред собой.

Анна покинула комнату, миновала коридор и ступеньку за ступенькой. Теперь она смотрела в толпу, она искала тот взгляд, который уже испытала на себе и даже не знала, что он уже сам упал на нее. Чужеземка шла по залу, лишь мельком отвлекаясь на поклоны и абсолютно не интересующие ее приветствия, но отвечая на них, как подобает королеве, улыбаясь гостям.

В какой-то момент чувство отчаянья заполнило грудь, девушка никак не могла найти то, что искала, но вдруг она остановилась в центре зала, ее сердце вздрогнуло: король Тристаны стоял у высоких окон. Он уже давно заметил ее. Этот вечер не был отдан черным тонам и из черного лишь плащ покрывал плечи его величества. Золотая вышивка сияла теперь на темно – синем жакете.

Бал к тому времени был в разгаре. Теперь между чужеземкой и королем Тристаны не было других миров. Было одно место и было одно время. Девушка шагнула в сторону Виктора, но приблизившись, обошла стороною, не веря глазам, пытаясь осознать все, о чем ей говорили. Король одним движением руки, легким прикосновением, остановил ее и притянул к себе.

Далее не только гости, но и волшебный закат наблюдал, как кружились в танце двое, кто не до конца еще верил в себя, но уже поверил друг в друга. В это время, где тот неподалеку у окна, стоял очень важный и нужный человек. Он подвел все итоги проделанной работы. Теперь двольный, любовался тем же закатом, самый преданный карлик королевства.

Мгновения волшебства летели, наполненные прекрасными мгновениями, праздничный бал продолжался, музыка все еще услаждала стены замка. Анна была представлена ни одному гостю и многие были представлены ей. Все вокруг уже не казалось ей таким чужим и нежеланным, но при всем очаровании этого вечера, испытывая легкую усталость, девушке хотелось покинуть огромный зал и оказаться где-нибудь в его укромном уголке, наедине со своими мыслями.

Укромным, тихим уголком для чужеземки отныне станет оранжерея, подаренная королем. Тристан. Место, где со своими переживаниями она провела последние дни не покладая рук от работы и та, в которой у окна сейчас стоял сам король. Анна вновь потеряла его среди огромной толпы, так и не сумев отыскать, незаметно покинула гостей и минуя длинный коридор, отварила стеклянную дверь и вошла комнату.

Каково же было удивление девушки, когда войдя в оранжерею, вместо сухих листьев, торчащих корней, голых палок и пустых клумб, повсюду она видела зелень, тянущуюся, плетущуюся и вьющуюся. Деревья ожили в этой комнате замка, возвышались под самый потолок, тянули ветви к звездам, что ярко освещали в этот поздний час неприступную крепость. Цветы цвели не по сезону и излучали невообразимо чарующий аромат. Многообразие того, что ожило за три дня, теперь наполняло комнату, и было неописуемо прекрасно.