В пещере было глухо, холодно, темно, пахло сыростью. Здесь, по камням сбегали капли, дождь уже заканчивался. Однако тот, кто шагнул во мрак, пришел сюда не для того, что бы спрятаться от ливня и переждать буйный ветер. Человек этот шел к пещере много дней и ночей, искал ее всюду, ошибался не единожды. Вот, наконец, он здесь. Даже когда на солнце заиграет лучами и радуга озарит небосвод, когда птицы вновь защебечут свои дивные песни, он не покинет пещеру, ведь он посетитель и здесь не один.

– Альдагаром интересуешься? – звучал грубый, шипящий голос существа, что таилось во мраке.

– Да интересуюсь и держу туда путь, – отвечал белокурый, молодой муж, лет восемнадцати от роду, промокший до нитки.

– А знаешь ли ты, что такое Альдагар?

– Родители мои говорили мне…

– Родители твои не вложили в тебя ума, если ты собрался в ту сторону! – прервало юношу существо пещерных глубин.

– Я слышал о зле, что обитало в тех краях.

– Оно и по сей день там. Те, кто проживают на той земле, до сих пор борются с последствиями событий страшных и событий печальных.

– Однако, само зло глубоко под землей, с теми, кто его творил. Уже никогда не восстанет!

– Глупец! Зло никогда не покидает «живое», оттого оно повсюду, оно всегда рядом. Это хаос. Он всегда найдет способ пробраться в наш мир.

– Но его можно одолеть!

– А не лучше ли держаться от него подальше?

– Не о том я слышал! Мне говорили о борьбе со злом, о сражениях и справедливости, о преданных друзьях и общей цели!

Собеседник, что, не желая подобного разговора, вновь фыркнул недовольно. Ему не доставляла удовольствие беседа; гость был довольно дерзким, а его настойчивость возвращала сознание хозяина холодной и сырой пещеры, к воспоминаниям дней тяжелых, дней хмурых, волнующих и в то же время таких прекрасных. Думы подобные в преклонном возрасте, как правило, приводят к меланхолии и размягчают сердце, а существо, с которым вел беседу юноша, всю жизнь стыдилось подобных чувств и считало их слабостью:

– Известна ли тебе цена той справедливости? Все ли тебе поведали предки или быть может, твою пощадили молодую, неокрепшую душу? Не весел час, когда кровь проливается на землю. Когда белый мягкий снег становится багровым, когда воздух наполняется запахом железа и мертвой плоти!

– Легенды ходят о тех битвах, и нет никого, кто бы ни слышал о них.

– Слышать о сражениях и участвовать в них, вещи абсолютно разные! – шипело недовольно существо.

– Это история моей семьи!

– Это история всех Эдейских земель!

– Однако, – продолжал настойчиво юноша, – лишь одной рукой они были написаны в том содержании, в каком явились на этот свет!

– Допустим и я тому свидетель.

– Моя прабабушка вела записи. Там были истории обо всех битвах на Эдейских Землях, что произошли при ее жизни, о путешествиях. Мне не позволяли ее касаться, говорили, что по исполнении положенного срока я получу их. Но не так давно книгу выкрали из нашего дома.

– Хм… Интересно. – Задумчиво звучал голос собеседника, чьи глаза блестели, как два огромных драгоценных изумруда. – Зачем кому-то вдруг оказались надобны записи твоей прабабки?

– Мне лишь известно, что в них есть записи о моей судьбе. Асгард сообщил моим предкам пророчество, нечто важное, еще до моего рождения. Никому не было известно о том, что говорилось в том пророчестве кроме них. Положенный срок, в который я должен был получить книгу, наступит через тринадцать дней.

– Так выходит, что кто-то не желает, чтобы ты знал о себе правду, и ты пришел ко мне? Хочешь, чтобы я поведал тебе эти истории?

– Так оно и есть!

– Нет уж, я ничего не знаю, и дело это меня не касается!

– Я предполагал твою несговорчивость и захватил одну вещицу из дома.

Юноша сунул руку в карман и достал оттуда черную, блестящую чешую.

– Что это там у тебя? – приглядывался к руке визитера змей.

– Правда, ведь, ни у кого нет прекрасней чешуи в мире, чем у ее хозяина?

Чешуя переливалась, сверкала, блестела на ладони юноши. Она отражалась в глазах подземного создания, словно в зеркале. Оно смотрело жадно на нее и не могло налюбоваться.

– Хм… – раздалось рычание, – вот как…

– Не гневайся я пришел с миром, с ним же и хочу уйти.

– Значит, ты отдашь мне чешую, а взамен я поведаю тебе, что знаю?

– Анна говорила, что нет существа кроме тебя, узнавшего и услышавшего на Эдейских землях больше. Она говорила: «Огромный, но не уловимый, силен и слаб одновременно. Слишком много пустоты в его глазах, это делает его уязвимым, но если ты не будешь с ним считаться, то в них и найдешь свою смерть».

– Анна… – прошипело существо, – ты нагл и настойчив как она, а смел как твой прадед король Виктор. Я мог бы поужинать тобой, но уже насытился, да и то, что ты принес мне надобно. Я уровняю шансы твои и твоего врага. К исполнению положенного срока, ты будешь готов, но смотри – беречь твой юный разум я не стану. Есть история, которая звучит, иначе, нежели остальные мне известные. Она значит больше, чем другие и для меня самого.

И поведало существо подземных глубин историю посетителю.

Эту историю не расскажешь за малое время, допивая чашку горячего чая, ибо потребуется гораздо больше времени мой друг. Она началась очень давно на процветающих Эдейских землях, во времена сосуществования людей, магических существ, колдунов, малейфийцев, гномов и злобных даргов, в период великих сражений, правления властных королей и отважных героев. Это была долгая дорога, требующая стойкости духа, мужества, отваги и упорства, дорога, которая расставит все на свои места. Пробил час, одному из наших героев пришло время возвращаться домой.

Одним прекрасным утром девушка по имени Анна, чей путь только начинался, с чашечкой чая сидела у окна, записывала свои мысли в небольшую тетрадь. Она вспоминает о том, как засыпает и видит: большие горящие пламенем глаза черного ястреба. Он бросает на нее свой дикий взгляд, смотрит ей прямо в душу. Птица срывается с места и взмывает в небо. Могучие крылья рассекают облачную даль на куски.

Ястреб парит над белоснежными снегами, над зелеными лесами, в морозном воздухе, в ожидании всего лишь одного мгновения, чтобы выполнить предначертанное, задуманное, выполнить свой долг. Он ждет, когда королева произнесет последние слова и заклинание разорвет тишину, когда оно осуществится и средь белого зимнего дня ударит гром.

В глазах ястреба – отражение колдуньи. Малейфийка выходит из густого леса, медленным шагом ступает по глубоким сугробам, придерживая подол своего длинного, расшитого золотом платья. В одной руке она держит – большую старую книгу в кожаном узорчатом переплете. У нее светлая кожа, зеленые, изумрудные глаза, длинные огненно-рыжие локоны, скользящие на порывах холодного ветра. Изгнанная королева и ее судьи стоят теперь перед ней. Она должна искупить вину, исправить ошибку. Одна лишь песня, напеваемая рыжеволосой колдуньей, обнимает всю белоснежную даль. Она поет о своей земле, о себе и это единое целое:

«Прощай Тристана,

Сердце замерло.

Прощай Тристана,

Но ведь, Тристана – это я. »

Колдунья заходит в круг границы, которого замыкают двадцать девять горящих факелов. Двадцать девять человек в бордовой мантии стоят по кругу, их лиц не видно. Они судьи и они же являют собой неведомую силу, которая должна сегодня привести всех к одной очень важной цели.

Еще сильнее стал слышен гул ветра, тучи постепенно начали заслонять собою солнце. Что-то тревожное повисло в зимнем воздухе и на земле, где правят снега, вдруг запахло грозой. Зашумел хвойный лес, как будто каждая ветвь его пробудилась от сна. Один человек разорвал круг и ступил в сторону колдуньи. В руках он держал кольцо с зеленым камнем. Королева произнесла последние слова заклятья. Загремел гром, сверкнула молния, и черный ястреб стрелою взлетел в облака, исчезнув в яркой вспышке света. Его час настал. Врата открыты. Пришло время отправиться за тем, что было утеряно.