— Тревожное время сподвигло меня связаться с вами, мистер Афанасефф, — произнес он и сделал паузу для того, чтобы Петр успел перевести его слова Верховному, а также дождаться ответа.

— Согласен, что времена ныне непростые, — ответил Валерий Васильевич ничего не значащей фразой.

— Мне хотелось бы обсудить с вами ту конфликтную ситуацию, что сложилась между нашими странами, а также пути ее преодоления, ибо на нас лежит прямая ответственность за судьбы этого мира, — осторожно продолжил американец, делая невольный реверанс в сторону русского медведя, признавая его своей ровней, если и не в плане легитимности, то в мускульной силе.

— Да, — признал Афанасьев правоту слов президента. — Любая конфликтная ситуация, не вышедшая за рамки необратимости, может быть урегулирована к обоюдному удовлетворению обеих сторон, — сделал краткое резюме диктатор, давая понять, что еще не все горшки перебиты и есть возможность найти компромисс.

Трамп понял слова в нужном ключе и тоже склонил голову в знак согласия. После обмена дежурными фразами, возникла пауза. Трамп пожевал губами, соображая, как лучше приступить к обсуждению главной темы. Афанасьев, в свою очередь, тоже не собирался форсировать события, давая собеседнику время на то, чтобы собраться с мыслями. Наконец, Трамп решился продолжить беседу, по-прежнему тщательно подбирая слова:

— Не совсем профессиональные действия вашего летчика в сложных метеоусловиях привели к столкновению сразу трех самолетов. Согласитесь, мистер Афанасефф, что в наше и без того кризисное время, лишняя напряженность между нашими странами никак не способствует снятию взаимных озабоченностей по поводу политики, проводимой обоими руководителями.

«Что он несет!? Какие сложные метеоусловия?! Какое, к черту столкновение?! Разве он не владеет подлинной информацией?!» — пронеслись косяком мысли в мозгу Валерия Васильевича. Он покосился сначала на Вальронда, как бы прося разъяснений за возможные ошибки в переводе, но тот уверенно кивнул головой, подтверждая действительность сказанных, а значит, и переведенных слов. Потом бросил взгляд на пребывающего в легком ступоре, от услышанного, Рудова. И тут к Афанасьеву, словно спасительная десница пришла другая мысль. До него дошло, что сидящий напротив него в тысячах километрах человек прекрасно осведомлен об истинном положении дел, однако старательно хочет представить, что все произошло именно так, как он и транслирует. «Но зачем?» — опять про себя удивился Верховный. И опять догадка посетила голову Афанасьева: «Ба! Да он просто, таким образом, стремится разрядить атмосферу, сведя все к банальному летному происшествию! Значит, ему самому никак не выгодна дальнейшая эскалация процесса».

— Я пока еще сам полностью не вникал в детали трагедии, разыгравшейся в небе Баренцева моря, — тоже стал разыгрывать из себя неинформированного человека, русский диктатор, — но у меня до сего момента не было поводов считать своих летчиков плохими профессионалами. Получив данные о нахождение в зоне ответственности наших сил ПВО иностранного самолета-разведчика, у нас не было иного выхода, как направить туда свои самолеты для наблюдения за иностранным воздушным судном, курсирующим вдоль нашего побережья. А нахождение в заданном, и сравнительно небольшом квадрате еще и вашего бомбардировщика, внесло дополнительные риски непреднамеренного столкновения, — стал, в свою очередь нести полную околесицу Афанасьев. — Согласитесь, что нахождение сразу четырех самолетов, летящих на одном эшелоне и на небольшом пятачке пространства, всегда несет в себе потенциальный риск развития ситуации по неблагоприятному сценарию.

У Рудова от таких слов, отвисшая челюсть, едва не стукалась о столешницу. Он-то рассчитывал, что его друг и соратник с места в карьер перейдет в словесную атаку на янки, тем более, к этому имелись все задокументированные предпосылки. Кинуть президенту в лицо обвинения, подкрепленные фактическим материалом, а потом начать выдвигать требования. Что может быть лучше? «А Валерка, вместо этого, начал валять откровенного дурака, явно подыгрывая заносчивому америкосу». Хотя, зная Афанасьева много лет, можно было всерьез предполагать, что он завел какую-то свою непонятную, но имеющую внутреннюю и железную логику, игру. Иного варианта не оставалось. «Валерка, хоть и дуботолк изрядный, неспособный к принятию быстрых решений, но если уж что-то заранее задумал, то значит, в этом имеется какое-то рациональное зерно» — успокаивая себя, подумал «пруссак», подбирая упавшую челюсть на место. Выслушав внимательно перевод Вальронда (с противоположной стороны переводчика не было, а тот, кто налаживал связь, видимо, ушел), президент задумался на несколько секунд, а затем, что-то прикинув про себя, сделал согласительный жест головой. Такая интерпретация событий, хоть и не вполне соответствовала его ожиданиям, однако же, и не сильно расходилась с ними. Главное, что русский правильно понял ход его потаенных мыслей. «Черт возьми! А с этим медведем можно вести дела» — с удовлетворением констатировал Трамп, не выражая при этом видимых эмоций.

— Я думаю, что по результатам данного инцидента, можно собрать совместную экспертную группу, которая выработает рекомендации взаимного поведения сторон при ситуациях схожих с этой.

«Каков хитрец, — подумал Афанасьев. — Ведь понимает, что пока эксперты соберутся, пока разберутся, он уже давно выйдет на пенсию».

— Я согласен с тем, что формирование экспертной группы из специалистов на паритетных началах, способно выработать единый подход к предотвращению подобных происшествий, — поддержал инициативу Трампа русский диктатор.

В разговоре опять возникла небольшая пауза. И опять Афанасьев решил отдать инициативу беседы противоположной стороне, предпочитая играть «вторым» номером. Впрочем, эта тактика, как, оказалось, была почти беспроигрышной, так как раскрывала подспудные желания американского собеседника, боящегося слишком сильно затрагивать чувствительные для собеседников темы. Он боялся, что русский сам начнет задавать неудобные вопросы и ему придется как-то выкручиваться, но московский медведь предпочел не ставить в неудобное положение 45-го повелителя половины мира, чем оказал тому неслыханно щедрую услугу, за которую придется как-то расплачиваться.

— Однако я слышал краем уха, — начал осторожно подбираться к основной теме разговора потомок ирландских скотоводов, — это было не единственное происшествие за вчерашний день, случившееся в высоких широтах.

— Да, — не стал скрывать Валерий Васильевич, изобразив на своем лице горечь от понесенных потерь. — Вчера, примерно в то же самое время, что и произошел воздушный инцидент, какая-то группа диверсантов, неустановленной государственной принадлежности, высадилась на одном из островов архипелага Новая Земля, и предприняла атаку на объект Министерства обороны.

— Ай-яй-яй! — воскликнул Трамп, изображая фальшивое сочувствие, но втайне ужасно довольный произнесенным словосочетанием «неустановленной государственной принадлежности».

— Атака была отбита, диверсанты понесли огромные потери, а некоторые из оставшихся в живых, были взяты в плен, — многозначительно закончил Афанасьев, явно намекая на что-то большее, чем произнес.

Но на Трампа намек не произвел никакого впечатления. Главные слова уже были сказаны русским сатрапом. Он не обвинил в нападении Соединенные Штаты, и то, слава Богу!

— Диверсанты были англоговорящими, — опять слегка поднажал русский.

— Английский язык — язык доброй половины человечества. Он очень универсален для общения между различными этническими группами, — отмахнулся президент от намеков на участие в этом деле граждан своей страны.

— При нападении диверсантов погибло большое количество гражданских лиц, я уж не говорю про военнослужащих, — начал потихоньку сердиться Валерий Васильевич и злые огоньки вспыхнули в глубине его глаз.

Трамп не мог этого не заметить, поэтому постарался сгладить образовавшуюся шероховатость:

— А вот это уже, чистой воды — терроризм, — констатировал он тоном окружного судьи. — Как вы намереваетесь с ними поступить?