Да, но не совсем. Вот почему каждый день с момента прибытия Эрадна карабкалась на развалины стены в самой верхней точке острова. Первые несколько раз она поднималась на утес по козьей тропе, но вскоре этот путь показался ей слишком извилистым. Поздней осенью она протоптала свою собственную тропинку вверх по оврагу, из которого ей приходилось подниматься по очень крутому склону — почти на четвереньках. Зато она сразу попадала на гребень скалы, по которому шла до самых развалин. Учитывая расстояния, которые она преодолевала в обозе, эта прогулка казалась ей легким упражнением для ног и почти не выжимала пот из ее тела — не важно, каким жарким был день. Козы, жевавшие траву на склонах, наблюдали за ней скептическими взглядами. Эти непокорные животные с большими животами и гузнами неодобрительно подергивали ушами, словно обсуждали друг с другом ее неуважение к проторенным тропам. Эрадна иногда говорила им, что думает об их козлиной жизни, но на самом деле она радовалась компании мирных животных и понимала, что ее ежедневные визиты на холм граничили с абсурдной глупостью.

Попадая в лабиринт древних развалин, она обретала душевный покой. Остатки белых стен когда-то были частью особняка афинского чиновника, которого сослали на остров из-за политических интриг. После его смерти здание сожгли и разрушили — Эрадна не знала, по какой причине. При строительстве дома на склоне не хватало плоского места под фундамент, поэтому его основание извивалось вдоль нескольких террас. Каменные стены проступали и исчезали в растительности, как будто архитектор, питавший страсть к ландшафтным проектам, решил слить свое творение с природным окружением. И все же, несмотря на большие размеры здания и его необычное расположение, оно выглядело странно современным.

Конечная точка ее прогулок была одной и той же. Эрадна поднималась на пик утеса, который вздымался над разрушенным поместьем. Здесь, под древними оливами, на зернистой почве, трескавшейся под ее сандалиями, она медленно поворачивалась и производила круговой обзор лазурного моря, которое тянулось вдаль во всех направлениях. В ясную погоду, преобладавшую на острове, Эрадна, как ей верилось, видела все корабли, проплывающие под парусами дневной путь. И именно за этим она приходила сюда снова и снова. Вместе с медленным угасанием осени и с приходом холодной зимы она ждала, когда появится нужное ей судно. Иногда она просто сидела на высокой скале и смотрела, как руки ветра касались пальцами волн. Она вспоминала ту первую встречу, когда на песчаном берегу реки близ Пикены увидела голого солдата с торчавшим фаллосом. Он словно упал к ней с неба. И Эрадна не уставала изумляться тому, как они снова и снова встречались в хаосе страны, объятой войной. Она вспоминала, как после великой битвы обмывала его обнаженное тело почти у самого поля боя. Ей по-прежнему не давали покоя странные рассказы солдата о его беседах с убитой девочкой. Она часто вспоминала, какие у него были нежные губы. Иногда Эрадна чувствовала стыд оттого, что рассталась с ним в гневе, назвав его глупцом, когда он сообщил ей о своем возвращении в Африку вместе с командиром. Но она не винила себя слишком сильно. Он действительно был глупцом. С этим ведь не поспоришь.

Однако Эрадна верила, что его судьба не была решена на поле боя. Вот почему она каждый день поднималась сюда и ожидала, когда на горизонте появится корабль с ее любимым на борту. Он приплывет к ней. Имко Вака еще раз найдет ее. Она не сомневалась в этом. Конечно, найдет. Ведь это была единственная возможность наполнить ее жизнь каким-то смыслом. Вот почему она верила в счастливый конец.

Мирный договор, заключенный после Второй Пунической войны между Римом и Карфагеном, формально действовал около пятидесяти лет. Через некоторое время, несмотря на выплаты ежегодной контрибуции, карфагеняне снова начали процветать. В 200 году до нашей эры Ганнибала избрали шофетом (или суффетом) — в основном при поддержке народа, уставшего от власти олигархов. За пять лет своего руководства Ганнибал провел несколько демократических политических и финансовых реформ. Однако старые заклятые враги в совете устроили заговор против него. Они сообщили римлянам, что он замышляет новую войну против них. Чтобы избежать римского плена, Ганнибалу пришлось бежать из города. Весь остаток жизни он как наемный генерал сражался в безуспешных войнах, которые велись против восточной экспансии Рима. Сначала он служил сирийскому царю Антиоху III, а затем Прусик)Вифинскому (Северная Турция). Именно в Вифинии, в возрасте шестидесяти четырех лет, Ганнибал принял яд и покончил жизнь самоубийством. Он устал от сражений и бегства. Говорят, что его последние слова звучали так: «Давайте успокоим встревоженных римлян, которые не могут дождаться смерти ненавистного им старика».

Однако даже после смерти Ганнибала Рим продолжал побаиваться мощи Карфагена. В 191 году до нашей эры совет старейшин решил выплатить римлянам всю дань, назначенную им на следующие сорок лет. Такое богатство, вызвав беспокойство Рима, было воспринято как наглый вызов. В 149 году до нашей эры римляне вновь объявили войну ненавистному сопернику. Поводом послужил конфликт, возникший между Карфагеном и процветавшим царем Масиниссой . Последовала трехлетняя осада, в результате которой город был взят измором. Почти все население, независимо от возраста и пола, подверглось тотальному уничтожению. Из семисоттысячного населения уцелело только пятьдесят тысяч человек. После досконального обхода домов и грабежей все великолепные дворцы и строения города были разрушены, сожжены и уничтожены. Карфагенская культура, литература, произведения искусств и обычаи систематически выкорчевывались из исторического наследия мира. Разрушив главного соперника, Рим продолжил создавать свою огромную империю.

За доброту и терпение, проявленные при чтении этого романа, я хотел бы поблагодарить Лафтона и Патрисию Джонстон, Ника Армстронга, Бет Джонстон, Джима Рэнкина, Джордона Элдретта, Хелен Харпер, Джеми Джонстона, Сорли Джонстона и Джейн Джонстон. Отдельное спасибо моей жене Гудрун, которая после правки книги оставила на страницах почти все, что там было. Я благодарен моим детям за веселые перерывы в рабочие дни. Причем особую признательность я выражаю сыну Сейджу, вдохновившему меня на создание одного из персонажей романа. Вы знаете, о ком я говорю. Спасибо моему литературному агенту Слоун Харрис за ее настойчивость. Я также благодарен издательским командам «Даблдэй» и «Энкор» за их веру в меня — особенно Гарри Ховарду, Биллу Томасу, Стиву Рабину и Элис Ван Траален. Я очень признателен Деборе Ковелл, моему редактору, благодаря которой эта книга оказалась в ваших руках. Я также хотел бы оценить гостеприимство и поддержку преподавательского состава Бирнамского института. Они не только предоставили мне кресло и стол с видом на шотландскую природу, но также и хороший кофе. Основная часть этого романа была написана в том самом тихом углу у окна, откуда просматривались институтские сады.

Эта книга является плодом фантазии, и ее следует читать как роман. Меня вдохновили на нее реальные люди и события, но, чтобы собрать материал в достаточном объеме, мне пришлось посетить немало библиотек. Читатели, интересующиеся исторической основой романа, могут воспользоваться множеством достоверных источников, начиная с самых древних — Полибия и Тита Ливия. Среди современных текстов, которые мне довелось просмотреть, я рекомендовал бы вам следующие: «Учебник о жизни в Древнем Риме» Лесли и Роя А. Адкинса; «Пунические войны» Найджела Бэгналла; «Ганнибал» Эрнла Брэдфорда; «Пунические войны» Брайана Кавена; «Ганнибал: враг Рима» Леонарда Коттрела; «Канны» Грегори Дали; «Ганнибал» Теодора Айро Доджа; «Повседневная жизнь Древнего Рима» Флоренс Дюпон; «Кельтская империя» Питера Берресфорда Эллиса; «Саламбо» Гюстава Флобера; «Канны» Эдриана Голдсуорти; «Резня и культура» Виктора Хэнсона; «Сципион Африканский» Б. Г. Лиделл Гарта; «Ганнибал» Сержа Лэнсела; «Первая Пуническая война и война Ганнибала: военная история Второй Пунической войны» Дж. Ф. Лэзенби; «Война Ганнибала» Джона Педди; «Переход Ганнибала через Альпы» Джона Преваса; «Чернокожие люди в античности» Фрэнка М. Сноудена; «Военное искусство в классическом мире» Джона Гибсона Уорри; и «Армии карфагенских войн, 256-146 гг. до н. э.» Терренса Вайза.