На этом его превосходительство прием закончил и знаком отпустил офицеров, не поинтересовавшись, как обычно есть ли вопросы. Хотя какие уж тут вопросы… На выходе Михаил протянул руку мичману.

— Михаил, — просто представился он.

— Андрей, — ответил тот.

— Ты что-нибудь понял? — спросил кавалергард.

— Вообще ничего, — ответил моряк.

— Значит, будем решать проблемы по мере их поступления, — ухмыльнулся Михаил, и офицеры разошлись в разные стороны.

Вечером, в назначенное время оба офицера вошли в дом по адресу, который им вручил адъютант, после приема у его превосходительства. Прибыли они почти одновременно, их без каких-либо вопросов провели в гостиную, поскольку ждали. Прислуга тотчас удалилась, и гости в парадных мундирах снова остались одни.

— Послушайте, мичман, — негромко сказал поручик, — сейчас, я полагаю, выйдут наши подопечные, и нам неплохо бы определиться заранее, кому кто достанется…

— Согласен! — ответил мичман. — Пусть вашей будет брюнетка.

— А если они обе брюнетки? — не согласился поручик. — Давайте так: первая, кто выйдет — ваша. Следующая — моя.

Они еще не знали, что через незаметное отверстие в стене за ними уже наблюдали Лилия и Елена.

— Моряк, мой! — объявила Лилия и вышла в гостиную.

Елена вышла вслед за ней. Они еще не знали, что их выбор совпал, но не удивились, когда офицеры поднялись и каждый направился к своей даме. В этот же момент вошла классная дама, наставница молодых девушек, и представила их офицерам. Не задерживаясь далее в этом доме, обе пары сели в коляски и укатили в дом графини Марецкой, которая сегодня давала бал, но для весьма ограниченного общества. Было не более сорока приглашенных, не все были титулованные особы, но все люди светские и ко двору государя приближенные.

Обе наши барышни понимали, что никогда бы им не бывать в этом обществе, если бы не та особая миссия, ради которой их и привезли в столицу и теперь старательно готовят из них светских дам. А их кавалеры вообще находились в полном недоумении, но старательно играли свою роль. Правда, особенно стараться нужды не было. В светское общество оба были вхожи, этикет знали сызмальства. Дамы их вели себя вполне достойно, хотя сразу было видно, что это общество им непривычно, и они стараются изо всех сил, чтоб не попасть впросак.

Если кто из приглашенных и заметил их некоторые неловкости, то виду не подал, а офицеры, сразу поняв, что девы в высшем свете впервые, незаметно, шепотом, подсказывали им что можно взять со стола, а что лучше не трогать. Ну и остальные аспекты тоже.

Разумеется, на балу были еще офицеры и в более высоких чинах, но к общению с Лилией и Еленой пока не стремились. За кавалергардом уже укрепилась слава бретера и забияки, а мичман принадлежал флоту, к флотским всегда отношение особое.

Михаил свою девушку вел в танце уверенно, хотя сразу понял, что это ее первый бал и до этого она танцевала только с учителями. Однако, он сразу почувствовал исходящую от нее энергию. Ему сразу понравилась эта черноглазая, крепкого телосложения девушка. Общаясь с ней в течение вечера, случайно и неслучайно соприкасаясь, он понял, что лишнего жира в ней нет ни капли, но и мускулы, отнюдь, не выпирают. Крепкая и ладная стать: по-другому ее фигуру и не охарактеризуешь. Бокал шампанского она выпила, и Мишка сообразил, что это первый в ее жизни алкоголь. Он ничего ей не стал говорить, просто водил ее по залам так, чтобы никто не заметил изрядно окосевшей девицы. Впрочем, к легкой выпивке надо привыкать, это часть светской жизни, тут главное не переборщить. Хорошо, что ему пришло в голову занять ее разговором. Он кое-что узнал о своей подопечной: что она из сибирского города Екатеринбурга, круглая сирота и богатая родня определила ее в частный пансионат, где из нее обещали сделать благовоспитанную девицу, а потом выдать замуж. За кого ее готовят замуж, она не знает, будущего мужа даже не видела и, вообще, замуж не хочет, а хочет повидать заморские страны. Собственно, Михаил и сам предполагал подобную историю, только он не знал, что эту историю, девушка заучила не столь давно.

О том, что Елене тоже понравился красавец кавалергард можно и не говорить. Девушку, мягко говоря, неизбалованную мужским вниманием, увлечь очень легко. А выпитый бокал шампанского, музыка, танцы и блестящие кавалеры вокруг, кружили голову. Дамы все казались красавицами и разодеты были как на картинках, которые показывали им модистки. Она видела, что на нее смотрят и другие мужчины, не только Михаил, который в этот вечер принадлежал только ей одной. Сначала она пряталась от этих взглядов за Михаила, потом успокоилась и приняла правила игры. Ведь взгляды, всего только взгляды. и мало что означают средь шумного бала. Она еще не знала, что за некоторые взгляды следуют вызовы на дуэль… На Лилию с Андреем она не смотрела, эта пара, можно сказать своя, чего на них смотреть, когда вокруг такая красота и роскошь. Когда от выпитого шампанского во всем теле возникла странная легкость, а окружающий мир начал покачиваться, она поняла, что более пить не следует. Об этом ее предупреждала их классная дама: порядочная девушка может себе позволить за вечер не более одного бокала шампанского. Только она не предупредила, что нельзя этот бокал выпивать сразу… А Михаил уже о чем то спрашивал ее, кажется, о том кто ее родители… Елена отбарабанила свою недавно заученную легенду, где правды было ни на грош, но зачем Михаилу знать правду. К тому же она сама не знает тайну своего рождения. Вот Валерия все о себе знает, а она нет… Может быть это и к лучшему. К концу бала ей уже безумно нравился ее кавалер, а сама она мечтала о продолжении этого волшебного вечера, хотя, конечно, понимала, что праздники частыми не бывают.

Андрей, увидев Лилию, влюбился сразу и наповал. Он в отличие от кавалергарда, не был завзятым сердцеедом и, вообще, с дамами был неловок, хотя правилам светской жизни его обучали с пеленок. Он на автомате вел свою даму в танцах, представлял хозяйке дома и другим гостям, но мечтал только об одном, остаться с ней наедине и смотреть в ее бездонные серые глаза. Но на балу свидания наедине не предусмотрены. Он не обратил внимания на выпитый Лилией бокал шампанского, а ее внезапно заблестевшие глаза подействовали на него, как бутылка мадеры, выпитая залпом. Ему даже в голову не пришло о чем-то расспрашивать ее. Да и не до того было, он старательно оберегал ее от взглядов других мужчин, заслоняя ее собой, хотя это не вменялось в его обязанность. Словом, если существует любовь с первого взгляда, то вот она, пожалуйста, извольте видеть…

Лилия сразу поняла, что мичман принадлежит ей, и не только потому, что она его выбрала, но в большей степени, потому, что он ее выбрал. Поскольку сама она была командиром группы амазонок, то без церемоний приняла в свою команду и мичмана. Растерянность на балу, вызванная большим количеством блестящих красавиц и немалым количеством кавалеров, которые, не скрывая восхищения, посматривали на Лилию, быстро прошла. На смену ей пришла уверенность. Мичман ей понравился, нельзя этого не признать. Но при этом она имела нечто другое, совсем не чувства. Для нее это был просто атрибут этого вечера, совершенно необходимый и обязательный. Но на другой бал, может быть и другой кавалер, не обязательно мичман, пусть это будет кавалергард или даже гражданский, какая разница. Главное, чтоб был кавалер. Впрочем, тут, наверное, мы грешим против истины, внешность все же имеет значение, как и чин. Мичман почти не разговаривал с ней, только отвечал на вопросы, и то, весьма, невразумительно. Соответственно, рассказывать заранее заготовленную легенду о себе ей не пришлось.

Бал закончился и оба офицера, доставив своих подопечных домой и сдав на попечение классной даме в целости и сохранности, отправились восвояси.