— На сегодня хватит, — сказал я Полине. — Мы ведь соседи, теперь жду вас с ответным визитом.

— Мы ведь не можем ехать без папеньки, — вздохнула она, — а его не просто сподвигнуть…

— Приезжайте с маменькой, — ответил я.

— Лучше уж вы к нам.

Я несколько неуклюже взобрался на свою кобылу и помахал дамам ручкой. Да, Елисеевскую наливку больше пить нельзя. Не хватало только свалиться с кобылы под хохот дворни. И дабы избежать конфуза, я сразу пустил ее в галоп, лихо вылетел на дорогу и поскакал к своей усадьбе, так, словно за мной гнались. Надеюсь, что мне удалось сохранить образ лихого рубаки.

Дома от обеда я, конечно, отказался.

— Ну, которая из Елисеевских барышень вам понравилась, барин? — спросил Прохор, встретив меня во дворе.

— Обе, — не задумываясь, ответил я.

— Тот на минуту остолбенел, потом сказал:

— Значит, ни одна не понравилась.

— Да нет, обе хороши!

— Не выбрали еще, — добавил он. — И то верно. Сразу-то и не разберешь… В следующий раз вы уж предупредите, когда отправитесь к ним.

— Да я не собирался… Случайно получилось.

Дальше я отправился в спальню, намереваясь вздремнуть чуток, но проспал до вечера. Проснулся поздно с тяжелой головой, ужинать не хотелось. Кляня наливку и собственную невоздержанность, отправился на кухню, где встретил полное понимание со стороны Ольги. Она подала мне стакан холодного огуречного рассола. Да. Полегчало почти сразу. Есть универсальное лекарство на Руси…

На другой день я проснулся, как обычно бодр и свеж. После обычных физических упражнений вскочил на свою кобылу, чтоб ехать на озеро, ведь лето через два месяца кончится, и я буду лишен водных процедур. Внезапно Ольга преградила мне дорогу и, отвернув в сторону покрасневшее лицо, протянула мне сверток.

— Барин, вам не гоже купаться нагишом! — твердо сказала она, по-прежнему глядя в сторону. — Вот, возьмите.

Я попытался развернуть сверток.

— На озере развернете, — добавила она и усмехнулась, стараясь не смотреть на меня.

Сверток был небольшой, и я сунул его за пазуху. «Похоже, уже все знают, что я купаюсь нагишом, — подумал я. — Наверное, бабы, что полощут белье на мостках, не поленились пройти полверсты, чтоб посмотреть на барина. А теперь и в усадьбе Елисеевых известно. Я, конечно, не ханжа, но ведь и не нудист, придется изобрести плавки». Так я думал по пути к озеру, а когда прибыл на место, понял, что изобретать ничего не надо. Ольга уже изобрела. В том свертке, что она мне сунула, оказались подштанники, обрезанные до колен и аккуратно подшитые, чтоб не махрились.

На этот раз я внимательно проверил свое место для купания на предмет возможных зрителей. Таковых, к счастью, не оказалось. Время-то раннее, благородные господа и дамы должны еще спать, крестьянки стирают в отдалении, на мостках, до них расстояние с полверсты. Тем не менее, я переоделся и довольно быстро, прежде чем окунуться в прохладную утреннюю воду озера. Переплыл на другую сторону, метров сто, не более, но берег тут был топкий и заросший травой, не стал выходить, вернулся назад. Хорошее место я выбрал для купания, пологий песчаный берег, а дальше сосновый бор, дорога… Озеро располагалось, примерно, на полпути до Елисеевской усадьбы.

Да… Помяни черта, а он тут как тут. Ну не хотел я сегодня в гости, ведь не каждый же день… Но не успел я выйти из воды, а амазонка Полина уже гарцевала по берегу на своем скакуне. В этот раз она уже не скрывалась. Ждала, когда я выйду из воды… А еще говорят: уездные барышни такие скромницы. Ну, я вышел из воды по пояс, сложил руки на груди, смотрю на нее, жду…

— Максим Петрович, жду вас у дороги, — крикнула она и ускакала.

Будь мы в моем мире, я бы пригласил ее присоединиться ко мне, и наверняка бы девица согласилась. Ведь ничего особенного тут нет… А в здешние времена, за такое приглашение, можно и вызов на дуэль получить от ее папаши или от кавалера… Я, кстати, и не знаю есть ли у сестер Елисеевых кавалеры. Может, даже обручены.

Быстро переодевшись, я выехал на дорогу. Полина, завидев меня, пустила коня в галоп, описала дугу прямо передо мной. Ну, хороша чертовка! Если она хотела произвести на меня впечатление, то это у нее получилось. Настоящая амазонка, а ведь я повидал настоящих амазонок, даже в бою с ними был. Конь был хорош, а наездница, просто нет слов: черные, развевающиеся волосы и светло серый костюм, безупречно подогнанный по фигуре, могли сразить кого угодно. Правда, кроме меня тут никого не было…

— Максим Петрович, нас ждут в усадьбе! — крикнула она и поскакала вперед.

Мне естественно пришлось ее догонять. Моя кобыла резвостью не отличалась, и уже намечался конфуз. Однако, в планы Полины не входило конфузить меня, и она, уже не без труда, сдержала своего жеребца. Когда я подскакал, она и вовсе пустила своего коня шагом.

— Полина Ильинична, вы просто великолепны. Настоящая амазонка! — не удержался я от комплиментов.

— А вы видели настоящих амазонок? — насмешливо спросила она?

— Приходилось, — спокойно подтвердил я.

Ну что мне оставалось делать? Ну да, мог соврать, отболтаться, но уж больно задел меня ее насмешливый тон. Пришлось дать понять, что пришлось в жизни повидать немало всего, несмотря на возраст…

— Расскажите, какие они! Красивые? — быстро спросила она.

— С вами, сударыня, никто не сравнится, — попытался закрыть тему я.

— Ах, оставьте комплименты! Я думала, амазонки, это выдумка, легенда, а вы говорите: они существуют?

— Они не любят себя показывать. Это закрытый орден, спрятанный за монастырскими стенами. Они владеют боевыми искусствами: рукопашным боем, метко стреляют, бросают ножи, скачут на лошадях. В условиях боевых действий могут вести разведку и диверсионную деятельность.

— Боже, как интересно! Расскажите что-нибудь о них.

— Да я вам уже рассказал все, что знаю.

— А я знаю, что в войне с Бонапартом участвовала кавалерист — девица. Про это много рассказывали. А я бы наверно не смогла…

— И это правильно. Махать саблей должны мужчины.

— Только не рассказывайте мне, что удел женщин — ублажать мужа и рожать ему детей…

— Что в этом плохого?

— Да ничего плохого, только скучно, серо, обыденно…

— Думаете, за монастырскими стенами веселей?

— О! Нет! Только не это! — рассмеялась Полина.

Так за разговорами мы и не заметили, как оказались у ворот усадьбы. Я, конечно, проявил галантность и помог даме спешиться. Для себя не мог не отметить, что девица довольно крепкая, талия жирком не обросла. И судя, по ее взгляду на меня, она именно это и продемонстрировала мне сейчас. Удивительно, с каким изяществом двадцатилетние девицы владеют своим телом. Одно, два совершенно невинных движения и кавалер уже знает все достоинства предмета своих мечтаний. Правда, пока еще я не очень-то и размечтался, но дело к тому шло.

В этот раз родители нас встречали в доме, а младшая Елисеева укоризненно посмотрела на сестру. Типа: чего так долго. Но стол был уже накрыт. После всех приветствий и расшаркиваний, чинно уселись за стол, и мне даже стало казаться, что мы сидим тут со вчерашнего дня. Я исподтишка наблюдал за хозяином, он ел и пил чай наравне со всеми. Неужели вместо десерта будет кушать наливку? Словно отвечая на невысказанный мною вопрос, он залихватски подмигнул мне, и, вдруг, в руке у него оказалась бутылка мадеры. И тут же фужеры оказались на столе. Может они сразу стояли? Но пить мадеру на сытый желудок: это как?

— Извините, Илья Иванович, — сказал я, изображая трезвенника. — Может чуть попозже.

Полина вздохнула с облегчением и уселась за пианино. Папенька пожал плечами и откушал мадеры изрядную порцию, а я подивился крепости его желудка. Ну, а наша джаз банда начала репетиции. Тут уж любой наблюдатель скажет, что это именно репетиции, а не просто музицирование. Исполнение песен Окуджавы сестры довели до совершенства. Впрочем, по моему мнению, лучше Булата Шалвовича, его песни никто не исполняет. Однако, Полина удачно вела мелодию, а голос Надежды был столь бодр и насыщен, что успех у слушателей, когда таковые появятся, гарантирован.