Оля проснулась, дружески улыбнулась ему, чмокнула в губы, быстро оделась и убежала плотно закрыв дверь. Вот такие дела.
Максим оделся и поплелся к завтраку, хромая сильнее обычного. Амазонок в столовой уже не было. Он завтракал вдвоем с Эллой Юрьевной, которая после ранения большую часть времени, проводила в своей кровати, но в столовую ходила сама, а после отъезда директрисы, фактически стала замещать ее, решая административно хозяйственные вопросы.
Элла холодно кивнула Максиму и предложила после завтрака пройти в кабинет директора пансионата. Что сие означало, он понял без вопросов.
Элла Юрьевна начала без предисловий.
— Вот, что Максим. У нас уже, как ты знаешь, не пансионат! Но и не бордель! Если б не твое ранение, я бы просто выгнала тебя… В общем, так! До возвращения Татьяны Павловны будешь жить в лазарете, на ночь я тебя буду запирать. Никакого музицирования в комнатах амазонок больше не будет! И будьте любезны, спорите погоны с вашей шинели, звание подпоручика надо заслужить под пулями, а не под одеялом!
При последних словах Максим подскочил, сжав кулаки. Затем он снял шинель, швырнул ее в угол комнаты и вышел из кабинета, не взглянув на Эллу. Он тотчас отправился в лазарет, на холоде злость его быстро прошла, да и на кого злиться? Все сказанное справедливо. Надо уходить. Вот дождусь Анну и отправимся. Главное добраться до города, пока еще есть что продать. В лазарете он обнаружил свой рюкзак, все свои вещи и гитару. К вечеру его навестила Элла Юрьевна, принесла шинель со споротыми погонами и аккуратно повесила на вешалку. Затем вышла и задвинула щеколду снаружи. Максим усмехнулся. Зачем закрывать дверь, если окна без решеток и высота от земли метра полтора. Правда, с его ногой этого достаточно… пока.
Конечно, Элла не ограничилась воспитательной работой с Максимом, с Ольгой тоже была проведена беседа.
— У тебя совесть есть? — строго спросила она ее при встрече.
— Была где-то, — дурашливо улыбаясь, ответила девушка. — Одолжить?
Теперь уже Элла пришла в ярость. Однако, сдержалась и после паузы ответила.
— Вот приедет твоя подруга…
— Она мне не подруга, а ему не жена…
— Пусть так, но превращать пансионат в бордель я не позволю!
— Да поняла уже. Завтра мы с Таней уезжаем в Питер, так что отпусти парня.
— Приедет Татьяна Павловна, пусть она решает насчет этого кота. Есть еще группа Марии Фингерт, там девицы тоже любят музыку послушать… Пусть посидит!
Следующий день был богат на события. Утром Максим обнаружил, что дверь открыта. Вчерашнему разговору это не противоречило, Элла обещала запирать его на ночь. В столовой завтрак был обычный, оставались еще запасы. Завтракали опять вдвоем с Эллой. Она молчала, Максим тоже. Женщина была старше его, лет на восемь и в матери ему явно не годилось, но, безусловно, была руководителем, которой подчинялись все. А всех-то было немного, поскольку Мария решила навестить свою бывшую усадьбу, недавно разграбленную бандой Васьки Рябого, и вместе со своим отрядом ускакала с раннего утра. А Оля с Таней, как и было обещано, прямо с утра отправились в Питер.
Таким образом, в пансионате, кроме Эллы с Максимом, оставались еще сторож Кузьмич и повариха Зоя Петровна. Люди они были немолодые, всю жизнь работали в пансионате, и идти им было некуда. На чудо надеялись или на хозяйку, Татьяну Павловну…
После обеда Максим, в шинели без погон, сидел на крыльце и бесцельно созерцал осеннюю погоду. Завывал ветер, кружа по двору желтые листья. На душе было мерзко. Конечно, в ЗАГС он Анну не водил и формально она ему не жена. Но фактически… Да если б не она, сидел бы он сейчас в тюрьме в своем мире, или умер бы от гангрены в этом. Ну да ладно, главное вернуть ее к родителям, а на остальное наплевать.
Вдруг раздался громкий стук в запертые ворота. Сторож открыл смотровое окошко. Разговора слышно не было, но Кузьмич вдруг крикнул Эллу Юрьевну и открыл калитку. Быстро вбежал молодой парень, затем они вдвоем с Кузьмичом открыли ворота и ввели коня. Ворота быстро закрыли. Подошла Элла и парень, размахивая руками, стал быстро что-то рассказывать. Максим не прислушивался. Его уже ничего здесь не интересовало, но как оказалось напрасно. Элла направилась прямо к нему.
— Идем со мной, — крикнула она и направилась к административному корпусу.
Максим встал и захромал вслед за ней.
— Плохи наши дела Максим, — сказала Элла на ходу. — Сюда идет банда Васьки Рябого, полсотни сабель. Сейчас нас будут убивать и грабить. Живых после грабежа они не оставляют. Кузьмича и Зою я отправила за ворота, может, успеют уйти. А мы с тобой ни верхом, ни пешими, как сам понимаешь, уйти не сможем. Придется принять бой.
Они вошли в административный, корпус, затем спустились в оружейку, где Элла взяла карабин и несколько пачек патронов.
— Бери карабин и патроны, — сказала она Максиму. — Стрелять-то умеешь, надеюсь…
Максим вооружился, как ему было велено. Кроме карабина, в кармане у него был «макаров», который он прихватил с собой после того, как вышел из лазарета. Элла привела его в кабинет директрисы, где недавно проводила с ним воспитательную работу. Отсюда хорошо просматривался двор и ворота пансионата.
— Прознали, что амазонок нет, и решили поживиться, — продолжала рассуждать Элла. — Наша с тобой задача удержать ворота. Не дать им открыть их. Иначе ворвутся на конях всем скопом и тогда нам конец. А пока ворота заперты, мы контролируем двор…
Элла с карабином расположилась перед окном, Максим занял позицию у другого окна. Карабин он впервые держал в руках, но довольно быстро разобрался. ПМ он вынул из кармана и положил рядом. Умом он понимал, что их с Эллой положение безнадежное, но, одновременно, ему казалось, что все это спектакль, и все происходит понарошку… Наблюдая за ним Элла скептически усмехнулась, но пистолет ее заинтересовал.
— Откуда он у тебя? — спросила она.
— Оттуда, — буркнул Максим и неопределенно мотнул головой.
За воротами послышался шум и сильные удары. Потом послышались крики с требованием открыть ворота.
— Открывайте! Хуже будет! — орали из-за ворот.
— Хуже уже не будет, — равнодушно сказала Элла.
Вдруг она резко вскинула карабин и выстрелила. Во двор дома рухнул здоровый бородатый мужик. Но во двор, преодолев забор, прыгнули еще двое. Элла выстрелила еще два раза, оба свалились, не успев открыть запор. Максим тоже начал стрелять по тем кто пытался высунуться из-за забора. Правда, ни в кого не попал, но бандиты больше не пытались преодолеть двухметровое препятствие сходу.
— Сейчас зайдут с другой стороны, но чтоб открыть ворота им все равно придется преодолеть двор, — сказала Элла.
И, действительно, раздались удары в дверь административного корпуса. Но дверь была крепкая и прикладами ее не выбить. Раздались выстрелы с целью выбить засов.
— Иди, Максим, к двери. Пугни их там. Стреляй через дверь, авось попадешь…
Максим тотчас бросился к двери и стал превращать ее в дуршлаг. Но вовремя сообразив, что таким образом он помогает ее снятию, прекратил стрельбу и затаился. Из кабинета доносились выстрелы. Со стороны жилого корпуса по окнам кабинета тоже стреляли. Бой продолжался. Но вот в ворота ударили чем-то тяжелым.
— Таран притащили, — сказала Элла. — Похоже, кончилась наша оборона.
Она взглянула на него и усмехнулась.
— Не держи на меня зла, Максимка. Мне на твои шашни с Ольгой наплевать, но репутация нашего заведения превыше всего. Это ты должен понять!
Последовали еще несколько страшных ударов в ворота, и они распахнулись. Сломалась жердь, удерживающая их. Сразу десяток всадников ворвались во двор. Максим бросил карабин и схватил пистолет. Элла тоже вынула наган. Наступал последний и решительный…
В этот момент раздались выстрелы с противоположной стороны двора, где находились конюшни и несколько всадников, ворвавшихся во двор, повалилась с седел. Максим вышел из кабинета в коридор и сразу выстрелил в лицо какому-то рябому мужику, а затем непрерывно стреляя открыл дверь на крыльцо и вышел во двор. В этот момент началась стрельба за воротами и всадники, ворвавшиеся во двор пансионата, заметались, стали спешиваться, ища укрытия от пуль. Максим понял, что вернулись амазонки. В этот момент он увидел мужика, замахнувшегося на него саблей. ПМ был уже пуст, а карабин остался в кабинете. «Ну вот и все» — подумал он и опустил руки. Удара саблей он не ощутил, только что-то мазнуло по лицу и по груди, а в голове бумкнуло и он упал. Бой еще продолжался. Алла со Светой, проникнув в пансионат со стороны конюшен по одному им известному ходу, стреляли из-за укрытий. Элла продолжала стрелять из окон, меняя свою позицию. А вовремя вернувшаяся группа амазонок Марии Фингерт ворвалась в тыл банды и начала громить ее с тыла.
