— Пусть заезжают, — сказала бывшая директриса, забыв, что только что сняла с себя полномочия, — раненного в лазарет. Доктор, займитесь им, а девушку ко мне в кабинет.

Все собравшиеся одобрительно зашумели. Жизнь продолжается обычным образом, словно не было только что отречения от должности. Амазонки выбежали встречать прибывших, надеясь, получить сведения о своих подругах Нике и Вере.

Лазарет в пансионате был один, и раненный парень оказался в одной комнате с раненной Эллой Юрьевной. Оба они были тяжелые и едва ли осознавали неудобство ситуации. Доктор, осмотревший юношу, однако высказал оптимистические надежды на выздоровление. С Эллой дела обстояли намного хуже.

Амазонки узнали о Нике только то, что она напала на след похитителей ее подруги и надеется освободить ее в ближайшие дни. А вот Татьяна Павловна не узнала о своих гостях почти ничего. Девушка назвала свое имя Анна и имя своего парня, который по ее утверждению, являлся ее мужем. Но никаких документов у нее не было, или она не захотела их показывать. Вообще это была странная пара, она не могла толком объяснить: откуда они появились. По-русски она говорила чисто, но многие слова были непонятны. Ее крестьянская одежда была явно с чужого плеча. Две котомки с вещами были необычны на вид и явно сделаны на фабрике. На иностранцев они совершенно не похожи, но и на российских горожан тоже. Девушка была сильно утомлена и едва держалась на ногах. Татьяна Павловна не стала ее долго терзать расспросами. Надо дать ей отдохнуть, тогда, может, расскажет что-нибудь вразумительное.

В жилом корпусе были комнаты на четверых и теперь многие пустовали. Анну заселили отдельно от остальных девушек и туда же принесли вещи ее и ее мужа. А к вечеру истопили баню и принесли ей чистую одежду: униформу амазонок и белье. Алла, которая проводила ее в баню, была безмерно удивлена поведением своей подопечной…

— Она, похоже, никогда не видела бани, — рассказывала она своим подругам, — даже не знает, как в ней моются, а уж когда я хотела попарить ее веником, она встала в стойку. Ну, точно как мы перед поединком…. Я даже подумала, что она одна из нас…

— А парень, постарше ее будет года на два — на три, — задумчиво сказала Света. — Откуда они взялись, она так и не сказала, но разговаривает она чудно. Я некоторые слова не разобрала.

— Свои котомки, она называет «рюкзаки», — сказала Алла. — Это немецкое слово… наверное.

— Тяжелые, — подключилась к разговору Таня. — Интересно, что в них…

— Сегодня пусть отдыхает, — продолжила Алла, — завтра, надеюсь, сама расскажет.

На другой день, едва проснувшись, Анна побежала в лазарет проведать Максима. Там она обнаружила Аллу, которая сидела у кровати раненной женщины. Она приложила палец к губам, призывая девушку к тишине, затем поманила ее за собой.

— Спит твой мужчина, — сказала она, когда они вышли из лазарета. — Лучше ему, на поправку идет. А вот нашей Элле Юрьевне плохо пока. Доктор говорит, что сепсис может начаться… Лекарства плохо помогают…

Она намеренно сказала «мужчина», а не муж. Почему-то не верилось, что эта юная девица замужем, да и кольца на пальце нет.

— Я сейчас принесу, что у меня осталось… — ответила Анна и побежала в комнату, где ночевала и где находились их с Максом рюкзаки.

Схватив все, что осталось от их импровизированной аптечки, — то, что они впопыхах собрали, отправляясь в поход, она быстро вернулась обратно в лазарет.

— Вот, — сказала она, передавая Алле упаковки таблеток аспирина, анальгина и левомицетина.

— Хорошо, я передам доктору, — ответила Алла, удивленно вертя в руках блистеры. — Никогда таких лекарств не видела.

Анна все же вошла в лазарет и, некоторое время, смотрела на спящего Максима. Парень спал спокойно, а вот его соседке явно было не очень… Женщина лежала, разметав по подушке светлые волосы, на лбу выступил пот дыхание было частым, прерывистым. Алла вытерла ей лоб и, вздохнув, села у кровати.

— Скоро доктор придет, — вполголоса сказала она. — А ты иди. Сейчас девушки сделают утренний моцион и позовут тебя к завтраку.

Анна вышла во двор и увидела собирающихся там амазонок. Одна из них, по-видимому, командир группы, помахала ей рукой и крикнула.

— Сейчас у нас пробежка до озера. Окунемся и вернемся к завтраку. Если хочешь, беги с нами.

Девушки были в белых парусиновых штанах и футболках необычного покроя. На Анне были бриджи и футболка, так что она отличалась от них разве что кроссовками. Амазонки были обуты в какие-то архаичные ботинки. Впрочем, она понимала, что в эту эпоху обувь амазонок была, пожалуй, лучшей из всего, что носили женщины на ногах.

Короче, Анна без разговоров пристроилась к выбегающим из ворот пансионата девушкам и, стараясь не отставать, побежала за ними. Это поначалу давалось ей легко, она же не знала, сколько бежать до озера, и силы не экономила, но, пробежав около километра, стала терять дыхание. Амазонки, заметив это, замедлили темп.

— Уже недалеко, — сказала Мария и ободряюще улыбнулась.

Анна постаралась взять себя в руки и увеличила темп. Дома она всегда гордилась своей физической подготовкой и подтянутой спортивной фигурой. Но тут из-за леса показалась полоска воды и вскоре амазонки столпились на песчаном берегу небольшого лесного озера. Все, кроме Анны мгновенно скинули свою одежду и, оказавшись голышом, мгновенно попрыгали в холодную воду озера. Анна замешкалась. А кого стесняться-то, ведь вокруг никого не было, и Анна решительно последовала за ними. Холодная вода поначалу обожгла разгоряченное бегом тело, но девушка быстро поплыла, догоняя своих новых подруг демонстрируя доселе неизвестный им стиль плаванья.

На том берегу не задержались и тотчас поплыли обратно. Выбежав из воды стали растираться полотенцами, которые оказались у всех, кроме Анны. Но это не осталось без внимания и ее тоже растерли, не давая замерзнуть. Затем все так же быстро оделись и побежали обратно. Анне обратный путь дался легче, она уже втянулась в темп.

— Ты молодец, — сказала ей бегущая рядом Мария. — Я даже думаю, что ты одна из нас. Может ты и рукопашному бою обучена.

— Обучена, — ответила Анна и с гордостью добавила, — я чемпионка Боровска по-карате.

— Не знаю такого города, — с некоторым удивлением ответила Мария. — Или это не город?

— Город… небольшой, — смущенно сказала Анна.

— Ну, хорошо, потом в спортзале покажешь свои таланты. У нас тут есть тоже чемпионы… пансионата. А стреляешь как?

— Я стрельбой не занималась.

— У нас тут есть еще обязательная дисциплина: скалолазание.

— Это я тоже не умею, но очень хочу научиться, — с жаром воскликнула Анна. — Максим вот умеет, а я только раз попробовала…

Девушки вбежали в ворота пансионата и пошли готовиться к завтраку. Вновь прибывшая подруга показала себя хорошо. Мария готова была взять над ней шефство. Немного странная девушка по разговору и по одежде, но ведь и они — амазонки, тоже странные, если взглянуть со стороны.

Для младшей группы амазонок жизнь потекла по обычному расписанию, словно не было вчерашнего собрания и объявления Татьяны Павловны о закрытии их родного учреждения. А что им оставалось делать? Все были сироты, уходить некуда. Да, до недавнего времени у их командира, Марии Фингерт, было именье и больной отец и брат… Но неделю назад никого не стало: именье разграблено, а брат и отец убиты. Банда Васьки Рябого отметилась… Мария, пылая местью, со своими амазонками прочесали округу, но на след банды не напали. Может оно и к лучшему. У Васьки полсотни сабель, а амазонок всего десяток. Саблями они не владеют, зато из своих карабинов стреляют так, что богиня Диана могла бы позавидовать. А в рукопашном бою каждая стоит троих. Но все равно, маловато их для Васькиной банды. Правда сейчас в гостях выпускницы: четыре амазонки, которые уже прошли огонь и воду. С ними можно банду распотрошить, а уж сохранить пансионат от налета и подавно. Теперь еще одна девушка появилась и, похоже, не робкого десятка. Эти мысли крутились в голове Марии, когда она собиралась к завтраку.