Я снова накинул лассо на обелиск, стягивая края трещины, как можно сильнее.

А после этого собирался ответить. Но не успел.

— Выброс! — заявил Марио, и мои спутники заняли оговоренную позицию.

Но выброса не последовало. Он должен был быть, но его не было. Это невероятно, но, кажется, мне удалось починить эту штуку. Хотя бы на чисто дилетантском уровне.

— И что же мы видим, — продолжал Кропоткин, видя, что им ничего не угрожает, — дендро-фекальный метод конструирования даёт свои плоды. Осталось только приложить подорожник и сказать: «Глыба, не болей», и можно идти за миллионами, положенными за ремонт.

— Тут нет подорожников, — ответил я и устало улыбнулся.

Цель нашего путешествия достигнута не была. Я понятия не имел, как работает штука, стоящая передо мной. И даже, какие принципы задействует.

Я сел напротив обелиска, положил на него руку и закрыл глаза, пытаясь войти в медитативный транс, чтобы увидеть или каким-нибудь другим образом понять, как именно работает генератор эфира.

Ничего.

Абсолютный ноль.

Я не мог понять, как устроена эта штука, которая генерировала эфир, и только чувствовал, что под оболочкой происходят некие процессы. Но даже элементарно уловить, в чём заключается их суть, я не мог.

Это примерно то же самое, что и попросить среднестатистического обывателя рассказать, как работает его смартфон, не говоря уж о более сложных вещах.

И тогда я не нашёл ничего лучше, как просто попросить:

— Помоги нам, пожалуйста, — проговорил я вслух даже прежде, чем сформулировал, в чём именно должна заключаться помощь. — Моя родная планета нуждается в эфиросфере, подобной той, которую создаёшь ты.

— Уровень допуска? — голос был больше похож на механический, нежели на человеческий, но всё же в нём прослеживались эмоции, точнее, их имитация.

Какой у меня может быть уровень допуска? На первый взгляд кажется, что никакого, но тогда бы меня сюда не пустили, так? И я стоял бы рядом со своими друзьями, глядя на обелиск из-за плёнки, которую не смог бы преодолеть. Значит, какой-то уровень допуска у меня всё же есть.

— Базовый, — предположил я и буквально почувствовал, как искусственный интеллект внутри этой штуковины анализирует мой ответ, сопоставляя его с теми данными, что есть у него.

— Базовый, урезанный, — частично согласилась со мной сущность из обелиска.

Впрочем, понять до конца, откуда исходил голос, я не мог. Вроде бы он был повсюду, и в то же время сложно было засечь какое-то конкретное место.

Оглянувшись на друзей, я вообще засомневался, что они этот голос слышат, так как, скорее всего, он был предназначен лишь для меня. А тогда он мог проецироваться сразу же в моё сознание.

— Пусть урезанный, — ответил я, радуясь, что хоть что-то мы выяснили. — Мне нужна помощь. Мой мир под угрозой.

— Множество миров гибнет в этот самый момент, — равнодушно заявил мне искусственный интеллект, но я буквально слышал в этом голосе некую насмешку. А ещё было ощущение, словно некто развёл руками. — Это не значит, что работающая система должна выходить из баланса ради гипотетической угрозы.

— Да поймите вы! — почему-то я до сих пор не мог уяснить, что разговариваю с набором скриптов, подготовленных на случай практически любых переговоров. — Действующий Примарх обещал напасть на мою родную планету и устроить там самый натуральный геноцид, уничтожив в том числе и дружественных нам аэрахов. Для того, чтобы его остановить нам нужна эфиросфера над планетой. У вас же есть мерцающие порталы, или вон тот с текущей лавой. Почему бы его не переключить на мою планету и не наполнить её эфиром?

Длительное молчание было мне ответом. Видимо, некоторые цепочки машинного кода мне поломать удалось. Или есть другой вариант: я говорил настолько путанно, что меня просто не поняли.

— Ваш уровень допуска: базовый, урезанный, — сообщил мне на это ИИ, чем заставил ударить себя ладонью по лицу. Он, оказывается, ещё тупее, чем я думал. Но тут заключённая в обелиск машина продолжила: — Он предполагает свободный доступ к генератору для устранений возможных внешних поломок, а также общение с интегрированным интеллектом для разъяснения базовых задач и принципов работы. Вам вменяется поддерживать генератор магической суспензии в надлежащем виде, в поощрение за что вы имеете право получить информацию, сообразно…

От задействованных ИИ оборотов у меня потихонечку начал плавиться мозг.

— Простите, — перебил я машину, выдающую одно заумное слово за другим. — Вы можете подключить мой мир к своему генератору этой, как её… магической суспензии?

Обелиск снова помолчал, но на этот раз значительно меньше.

— Конструкция генератора не предполагает добавление дополнительных источников расхода магической суспензии, — сдержанно ответил на это ИИ.

Вот же тупая жестянка! Как сыпать заумными словами и терминами, так это конструкция предполагает, а как спасти мир от гибели, так сразу препоны находятся.

— Вы поймите, от этого зависят миллиарды жизней. И моя в том числе! — я уже не верил, что смогу чего-то добиться. Хотя, возможно, надо было просто посидеть и подумать над грамотной просьбой. Но у меня не было такого таланта переговорщика, как, например, у Магнуса. — А у вас тут подключены миры, где нет никакой разумной жизни вообще! Почему бы нам просто не поменять два мира местами? Мир, где нет разума, никак не сможет пользоваться эфиром, а нам он всё-таки нужнее! А когда отразим атаку, можно будет всё вернуть на свои места. Как вам такой вариант?

— А с каких это пор человечество считается разумной формой жизни? — спросил у меня ИИ, чем совершенно выбил из колеи, так как не было в его вопросе ни издёвки, ни желания унизить, а самый, что ни на есть, обычный вопрос. И тут я понял, что наличие одного лишь интеллекта, видимо, не является достаточным основанием, чтобы считаться разумным. — В соответствии с Общим Справочником Видов, вы находитесь на десять тысяч восемьсот тридцать втором месте по разумности. И это только в своей галактике.

— Как-то не очень справедливо, — пробурчал я себе под нос.

— Дело в том, что вам, как виду, свойственна тяга к самоуничтожению и деструктивизму, — ответил мне ИИ всё тем же бездушным голосом. — Что, кстати, и продемонстрировал предыдущий представитель вашего вида, пытавшийся войти сюда пятьсот восемьдесят три года назад. Нет… стоп… ошибка…

Предыдущий представитель — это, видимо, скелет на пороге, который перед тем чинно докушал своих людей. Ну, если мы для этой железяки все на одном уровне, тогда ясно.

— Как аэрах, — продолжал тем временем ИИ, видимо проанализировав мою сущность, — вы находитесь на тридцать первом месте в Общем Справочнике Видов, но грозите уничтожить все те, что находятся перед вами. Аэрахи практически не трогают своих, но крайне агрессивны к представителям иных ксеносов. Именно поэтому против них и были выставлены блокпосты в большинстве из известных миров.

Я приподнял бровь. Вот даже как! Эти штуки изначально использовались против аэрахов, чтобы хоть как-то противостоять их агрессии и экспансии.

— Мне не нужны исторические и генетические справки, — проговорил я, чувствуя, что вряд ли смогу понять логику обелиска или тех, кто его установил. — Мне нужна защита!

— Как представитель смешения двух ксеносов, вы относитесь к незарегистрированному ранее виду, который примерно соответствует… пятому? — казалось ИИ сам удивился своему выводу, — месту в Общем Справочнике Видов. Ваша агрессия к представителям собственного вида практически отсутствует, как и к представителям других видов. Это может представлять интерес для наших учёных, разрешите…

— Только после того, как предоставите нам защиту, — устало проговорил я, уже ни на что особо не надеясь, но пока не начав искать новые способы укрытия Моррана от надвигающейся угрозы.

— Генератор магической суспензии является технологией, запрещённой для передачи вашему виду и защищённой от копирования, — продолжал упорствовать ИИ, скрытый в обелиске. — Мы не можем допустить, чтобы подобная технология попала в руки к неподготовленным расам и послужила бы массовому вымиранию живых существ.