На свадьбу приехал преподобный Морвелл с супругой. К неописуемой радости Табиты, он согласился совершить обряд бракосочетания. После этого все вышли в сад. Табита, похожая на ангела в своем белом шелковом платье, под руку с Домиником подошла к Морвеллам. Они прибыли из Уилтшира всего пару часов назад, и она не успела с ними перемолвиться хотя бы словом.

– Спасибо! – сказала она, просияв. – Огромное спасибо за то, что приехали! Просто не верится, что вы отважились на такое долгое путешествие!

Миссис Морвелл обняла ее и крепко поцеловала сначала в одну щеку, потом в другую.

– Такое событие мы просто не могли пропустить, моя дорогая девочка! Мы так счастливы за тебя, Табби!

Доминик обменялся крепким рукопожатием с преподобным Морвеллом и поблагодарил за проведенную церемонию. Однако священник сказал:

– Не надо благодарностей, вы сделали ее счастливой, а это для меня главное.

Доминик бросил взгляд на лучащееся счастьем лицо Табиты.

– Да, наверное, так оно и есть, – согласился он и, поправив у нее на волосах венок из белых лилий, добавил: – Но это не сравнится с тем, каким счастливым сделала меня она! Я самый счастливый человек на свете.

Так и прошел этот день. Словно в сказке. Столько было в нем веселья, радости, солнечного света и смеха. А позже в объятиях Доминика она вновь познала любовь и страсть, когда они снова и снова обретали друг друга, доходя до экстаза, и в огромном мире оставались только она и он, чтобы устремиться навстречу друг другу и на короткий и вечный миг слиться в любовном восторге.

День выдался не по-зимнему теплым. Иначе и быть не могло. Все прекрасно. Все замечательно в ее жизни. На выставке ее картины пользовались колоссальным успехом. Те, которые она решила продать, купили все до единой.

Табита незаметно выскользнула наружу и со ступенек галереи Ричмонд стала смотреть на реку, с улыбкой наблюдая за детьми, играющими на берегу, у самого края воды. Солнце утратило свою яркость и висело в небе довольно низко, а от деревьев тянулись длинные тени. В открывшемся ее глазам пейзаже Табита уловила незаметное простому взгляду очарование.

Она услышала за спиной шаги и, обернувшись, увидела Доминика.

– А я все думаю, куда ты запропастилась, – произнес он с улыбкой и обнял ее за талию. – Публика тебя не утомила?

– Нисколько, но внутри очень душно, и мне захотелось немного подышать свежим воздухом.

Хотя Табита и стояла к нему спиной, но даже не попыталась высвободиться из его рук.

– Я смотрю вон на тех детей, что у воды, – помолчав, сказала она. – Интересно, что же они там ловят – рыбок или головастиков?

– Судя по тому, как они это делают, не видать им ни рыбешек, ни головастиков.

Она повернулась к нему:

– Может быть, поучишь их?

– Только этого не хватало. Бродить по воде с драной сетью в руках.

Она рассмеялась:

– О да, это как-то недостойно!

– А достойно поцеловать тебя прямо сейчас на глазах у всей этой почтенной публики?

– Разумеется, нет!

Он тут же поцеловал ее в губы. Табита покраснела и бросила взгляд на ступеньки, ведущие ко входу в галерею. Там никого не было.

– Не пора ли нам возвратиться на выставку?

– Пора, – согласился он, но не выпустил ее из объятий и еще раз поцеловал. Потом наконец отпустил. – Пошли, – ласково сказал он. – Я только провожу тебя. Не то твои почитатели сочтут меня нахалом, поскольку я их лишаю возможности общаться с тобой.

– Могу тебя заверить, что предпочитаю общаться с одним-единственным почитателем, пусть даже эгоистом.

– Завтра, Табби, – заметил он, – я стану еще большим эгоистом. Буду наслаждаться твоим обществом во время долгого пути в Плимут.

– В Плимут? – засмеялась Табита. – Не может быть!

– А потом нам предстоит морское путешествие.

Доминик взял ее за руку и начал подниматься по ступенькам.

– Ты же знаешь, до Флоренции путь не близкий…