– Мисс Монтекью, пожалуйста, не расстраивайтесь из-за этой избалованной девчонки, – с жаром произнесла Джейн, когда они выходили из класса. – Она законченная эгоистка. И такой и останется.

Табита улыбнулась, тронутая до глубины души.

– Не могу сказать, что я расстроена. Скорее разочарованна. Ведь она могла бы стать хорошей художницей.

Они рука об руку спустились с лестницы, и там их встретила Роббинс с конвертом в руке.

– Это для вас, мисс Монтекью.

Табита поблагодарила и взяла письмо. На конверте увидела знакомый почерк и сунула письмо в карман.

– От кого оно? – с любопытством спросила Джейн.

– От Люси Риз, моей самой близкой подруги.

Лишь к концу дня Табите удалось уединиться, чтобы спокойно прочесть письмо Люси. Она пробежала глазами убористо исписанные листы в надежде, что Люси где-нибудь упомянула Доминика и его помолвку, но об этом не было сказано ни слова, и Табита, удобнее устроившись на постели, принялась читать письмо с самого начала.

«Дорогая Табби, – писала Люси. – Прошло уже шесть месяцев со дня твоего отъезда. Если бы Пирс разрешил мне выезжать из города, клянусь, я бы непременно отправилась в пансион, чтобы повидаться с тобой. Но он не разрешит, поэтому я сижу в Лондоне и с каждым днем становлюсь все толще и толще. Ты не представляешь, какая меня одолела тоска. Хорошо, что мама задержалась в Лондоне, с ней мне веселее. Она настаивает на том, чтобы все мы на Рождество поехали в Брекенбридж. Пирс наконец согласился, но мне придется провести в дороге три дня. Но я скорее согласилась бы перетерпеть один день в маминой карете, чем обивать пороги постоялых дворов и три ночи спать в неудобных кроватях, но такова цена, которую я плачу за право называться законопослушной женой. Теперь, дорогая Табби, перехожу к самому главному. Прошу тебя, умоляю, приезжай ко мне в гости! Я знаю, что до Рождества ты не сможешь выбраться, но в это время мы будем в Уорикшире, а для тебя это неблизкий путь. Но ты не волнуйся, мы за тобой пришлем карету. Пожалуйста, выполни мою просьбу. Даже мама не всегда понимает, как мне бывает плохо. А ты поймешь. Так что жду тебя с нетерпением».

Табита положила письмо на стол. Вернуться в Брекенбридж? Люси, конечно, не стала бы приглашать ее в дом Доминика, если бы в его жизни появилась женщина. Интересно, поставила ли Люси брата в известность о том, что собирается отправить ей это приглашение? Скорее всего нет. Она всегда делала, что хотела, ни с кем не советуясь.

Что же ей делать? Она слишком сильно любила Люси и не могла отказать ей в ее просьбе. Но провести там несколько дней, а то и больше, да еще в обществе Доминика… Прошло чуть больше трех месяцев с момента его приезда в пансион, и все это время она трудилась не покладая рук с утра до вечера, чтобы не думать о нем.

В комнату вошла Камилла Норкросс.

– Табита… О, ты читаешь письмо! Если я помешала, приду попозже.

Табита быстро села на постели.

– Нет, останься, пожалуйста. Я уже прочла и, честно говоря, хотела попросить у тебя совета.

– Ты просто обязана поехать, тут и думать нечего!

– Это так заманчиво, – призналась Табита. – Но я боюсь.

– Тебе нечего бояться, – уговаривала ее Камилла. – Судя по тому, что ты мне рассказала, вряд ли подруга поставит тебя в неловкое положение.

В душе Камилла была потрясена тем, что услышала от Табиты. Она понимала, что девушка кое-что скрыла. У нее и в мыслях не было осуждать Табиту. Бедняжка стала жертвой обстоятельств и прихотей людей, в чьей власти оказалась по воле злосчастной судьбы.

Камилла искренне восхищалась бескорыстием Табиты, когда та отказала Доминику Ризу, который к ней сватался. Беда была в том, что бедная девочка полюбила этого человека.

Камилла подумала, что вряд ли Доминик попытается соблазнить Табиту еще раз, честь ему не позволит.

– Там будет мать леди Люси, – заметила она. – Вряд ли он позволит себе при ней что-нибудь лишнее.

Табита вздохнула. Камилла неправильно поняла ее. Разумеется, Доминик не станет ее домогаться, да и она не бросится ему в объятия. И все же Табите стало легче, когда она поделилась с Камиллой своими сомнениями.

– Спасибо, что выслушала меня, – с улыбкой сказала Табита.

Камилла похлопала ее по руке.

– Люси – твоя верная подруга, Табита, и ты ей сейчас очень нужна. Не бросай ее.

Табита покачала головой.

– Ты права. Все мои страхи могут оказаться напрасными.

Шесть недель спустя, когда Табита ехала в Уорикшир, ее снова охватили сомнения. Она смотрела в окно на унылый зимний пейзаж. В карете леди Хантли было тепло и удобно. Можно было укрыть ноги меховой полостью, плечи согревала толстая шерстяная накидка. Однако всю дорогу ее мучили дурные предчувствия.

Ехать пришлось целых три дня, дороги развезло, и карета двигалась очень медленно. Когда наконец она подъехала к парадному входу в Аббатство, близился вечер двадцать третьего декабря. Табита была в полном изнеможении и мечтала лишь о горячей ванне и удобной постели.

Входная дверь широко распахнулась, и на лестнице появилась леди Хантли.

– Табита! Дорогая! – воскликнула она. – Наконец-то! Мы уже начали беспокоиться! – Она поспешно спустилась вниз и крепко обняла Табиту. Потом слегка отстранилась и окинула ее внимательным взглядом. – Как ты себя чувствуешь?

– Все хорошо, мэм, мы так медленно ехали из-за погоды.

– Бедная девочка, ты, должно быть, совсем измученна! Входи же, входи скорее!

На пороге их встретил Доминик, он поцеловал ее в щеку и сказал:

– Я уже собирался ехать на поиски.

Табита смущенно улыбнулась. Она была счастлива, что вновь оказалась среди тех, кто подарил ей столько доброты и любви.

В просторном холле весело трещал в камине огонь, ветки пихты и падуба украшали стены и ниши. Табите казалось, что она вернулась домой, однако девушка старалась избавиться от этого ощущения, поскольку считала, что не имеет на него никакого права.

Они сопроводили ее до самой гостиной. Здесь у камина сидела в кресле Люси, облаченная в свободное длинное бархатное платье.

– Табита! – Поддерживая живот, она поднялась. – Ой, наконец-то ты приехала!

Девушки крепко обнялись, насколько позволял живот Люси, и Табита, смеясь, попятилась:

– Люси, бедняжка! Садись скорее!

Люси опустилась в кресло. Табита села у ее ног и взяла подругу за руки.

– Как здорово снова увидеть всех вас! – Она окинула взглядом гостиную и счастливо улыбнулась: – Спасибо, что пригласили меня! Вы сделали доброе дело.

– Глупости, тут добротой и не пахнет. Одно себялюбие, – ответила леди Хантли. – Нам всем очень не хватает тебя.

Говоря это, леди Хантли посмотрела на Доминика, и Табита почувствовала, что краснеет.

– Не говорите так, – промолвила Табита, – доброты вам не занимать, мэм.

В комнату вошел Пирс, и Табита поднялась, чтобы поздороваться с ним. Он поцеловал ее в щеку, заметив, что теперь, когда она приехала, ему будет спокойнее.

– Может быть, Люси хоть немного угомонится. – Он покосился на жену. – А то ведь на нее не угодишь.

– Хотела бы я посмотреть на тебя в моем положении, если бы ты стал размером с кита, – парировала Люси и повернулась к матери: – Не могу поверить, что тебе пришлось пережить это дважды.

Табита снова села у ног Люси. Ей было немного не по себе, потому что Доминик глаз с нее не сводил. Может быть, он, как и она сама, думает о ребенке, который мог родиться у них.

Леди Хантли дернула за шнурок звонка, попросила вошедшую служанку принести чай и обратилась к Табите:

– Милая девочка, ты не голодна? Мы обычно обедаем в семь часов, Люси теперь ложится спать очень рано. Но если хочешь есть, я велю служанке чего-нибудь принести.

– Спасибо. Вполне достаточно чая, – ответила Табита. – Если позволите, я бы с удовольствием привела себя в порядок перед обедом. Ведь я с дороги.

– Тебе нужна горячая ванна, – сказала Люси. – Сразу взбодришься.