Как он все успевает? С тех пор как он официально покинул должность Управляющего смертью при дворе Его Темнейшества, Рассел Уфир практически безвылазно находился в своем особняке, занимаясь рукописями, опытами и преступлениями. И моими нервными клетками, которые задался целью извести.

Я тяжело вздохнула и прислушалась. Наверху снова наступила тишина. Я развернулась и сделала вторую попытку посетить кухню.

«А ведь и правда, если бы Рассел ел младенцев на завтрак вместо каши и пил кровь ассистенток по утрам, – размышляла я. – Было бы очень просто быстренько его разлюбить и снова превратиться в обычную помощницу гениального ученого, детектива и писателя. Послушную, исполнительную, организованную и деловую».

Но, увы и ах, несмотря на скверность характера шеф не был негодяем, а потому придется мне страдать от неразделенной любви, переживать за него и держать себя в руках, чтобы не размякнуть окончательно и случайно не выдать свою тайну.

Размышляя над своим состоянием и странным поведением босса, я дошла до кухни и зажгла огонь под чайником. Приходящая кухарка приготовила еду на весь день, оставила в маг-контейнерах, где блюда не остывали и не портились, и покинула особняк.

Рассел терпеть не мог посторонних в доме. Живых посторонних. Со скелетами, призраком-дворецким и ворчливым комком пыли шеф уживался прекрасно. Комок с ножками считал себя неупокоенным домовым и следил за порядком в особняке. Я была единственным исключением из странных правил могущественного некроманта.

Иногда, вспоминая нашу первую встречу, не понимаю, почему он выбрал именно меня из всех претенденток на должность ассистентки? Непонятно, и от этого почему-то тревожно на душе.

Чайник закипел, я заварила себе чаю и принялась колдовать над туркой. Этому ритуалу меня научил старый рыбак родом откуда-то с восточного побережья. Он уверял, кофе на песке Белого Солнца (пустыни, которая раскинулась на границе его родины) требует особого подхода: тишины в мыслях и мира в душе. Сегодня с внутренним спокойствием у меня явный непорядок.

Смолов в мелкую пыль кофейные зерна, я едва смогла уложить дрожащими пальцами пять крупинок соли на горку молотого кофе.

Айраш утверждал, именно пять слезинок земли достаточно для того, чтобы, вкушая напиток пустыни, человек мог уловить легкую нотку горечи и неизбежности грядущего, как послевкусие сладости и радости жизни.

– In abyssum, – вырвалось у меня, когда внезапно зазвонил телефон.

Да, утро сегодня точно не задалось. Я огорченно смотрела на сбежавший кофе и едва не плакала. Темное ароматное пятно потихоньку бесследно втягивалось в Белое солнце, но я успела заметить форму развода, и от этого на душе стало совсем сумрачно.

Лепесток черного пламени быстро поседел, поглощенный жарким песком. «Не к добру», – сказала бы Мора, наша старая прислужница из Приюта. Она виртуозно владела картами Некробуса, время от времени делая воспитанницам расклады на ближайшее будущее. Её предсказания почти всегда сбывались. Правда, чаще не так, как хотелось.

Телефон продолжал заливаться сердитой трелью. Отставив турку в раковину, я торопливо сняла трубку. В кабинете шефа хорошая звукоизоляция, но, когда не надо, он всегда и все слышит. И видит.

– Особняк господина Уфира. Слушаю, – ровным деловым тоном произнесла я в мембрану.

На том конце послышались какие-то странные потусторонние звуки.

– Алло, – требовательно повторила я.

Неужто опять восторженные поклонницы. И где только номер находят! На магическую защиту телефонной связи Рассел тратит чертову уйму денег. Каждый раз артефакторы клянутся, что вот теперь-то уж точно никто, кроме посвящённых, не сумеет позвонить на закрытый номер. И каждый раз не проходит и месяца, как начинают звонить поклонницы и сумасшедшие фанаты. Подозреваю, маги сами сдают желающим контакт некроманта. Точнее, продают. Такой вот небольшой побочный бизнес.

– Алло, – повторила я и собралась сбросить звонок.

– Вели своему некроманту сидеть в своём кабинете и никуда не ездить. В столице погода плохая, ненароком здоровье испортит, – четко и громко произнесли в трубке.

– Вы не туда попали, – вежливо произнесла я и отключилась.

«Нет, как утро проведешь, так день и покатится, – подумала я, споласкивая турку. – Что за дикость? Кому пришло в голову угрожать высшему магу смерти? Самоубийца, не иначе».

Телефон снова зазвонил, руки дрогнули, турка выскользнула и загрохотала по раковине. Отчего-то я четко знала, кто звонит и решила не брать трубку. Вымыла джезву, поставила её сушиться.

Телефон трезвонил.

Достала зерна, засыпала свежую партию в ручную кофемолку, принялась сосредоточено крутить ручку.

Телефон не умолкал.

Я покосилась в сторону холла. Конечно, в кабинете очень хорошая звукоизоляция, но… хозяин кабинета обладает скверным характером и в любой момент может подслушать, что творится в его доме. Моралью Рассел владел по остаточному принципу: если это необходимо для дела, то про мораль можно забыть.

«Может, накрыть его чем-нибудь?» – нервно подумала я, засыпая молотый кофе в турку.

Телефон взвыл снова, на этот раз как-то особенно громко.

– Даяна! Бездна тебя побери! Ты возьмешь трубку, или мне спуститься и взять самому?!

Значит, опять подслушивал! Я сорвалась с места и рывком сдернула трубку с телефона, тут же распахнула дверцу в маленькую кухонную подсобку, метнулась туда и закрылась изнутри.

– Алло!

– Еще раз бросишь трубку, сиротка… – ледяной голос в трубке сделал выразительную паузу. – Твой хозяин узнает, кто ты. Как думаешь, что он с тобой сделает?

Во рту внезапно стало сухо, а сердце перестало биться в груди.

– Вы ошиблись…

– Заткнись, дрянь! – лед проник сквозь телефонную трубку и обжег мне пальцы.

Я вскрикнула, с удивлением глядя как пластик покрывается изморозью.

– Скажи ему, если поедет в столицу, живым не уйдет. И личем не станет. Смерть будет окончательной. Врубилась?

– Послушайте…

– Умолкни, я сказал, – голос внезапно изменил настроение и стал почти ласковым. – Как там твой мальчишка поживает? А? жив-здоров? Няньку слушается?

Серебряная ложечка, которую я почему-то прихватила с собой в каморку, выпала из моих пальцев и жалобно звякнула, ударившись о мраморный пол.

– Ну что, осознала? Мальчишечка, конечно, талантливый, но тямы пока маловато. Пальчики ему отрезать раз плюнуть, и никакой магии больше, да и нянька особо не защитит. Пожалуй, я сначала пацаненка твоего почикаю по кусочкам на глазах у няньки, а потом уж и ее по частям упакую и тебе пришлю, голубушка. Вдвоем-то помирать им не так обидно будет. Поняла, сирота убогая? – в ухо ударили ментальным кулаком малой силы.

– Кто… это? – сползая по стене, просипела я.

– Кто-кто… некромант в пальто! – заржали на том конце провода. – Я сказал – ты услышала. Запри своего мертвеца дома, сидите и не рыпайтесь.

Я не выдержала, отшвырнула от себя трубку, словно она была ядовитой змеей, и помчалась на выход. Телефон стукался о стену, а голос изнутри продолжал сыпать угрозами, от которых у меня кровь стыла в жилах, а проклятая магия рвалась наружу.

Вылетев в холл, я метнулась к гардеробу, распахнула дверцы, выхватила сумочку, непослушными пальцами достала переносной компактный магофон, и принялась судорожно тыкать по кнопкам.

В ушах звенело, перед глазами мелькали черные мушки, ноги подкашивались, не хватало воздуха. Пальцы торкались в корпус, но я никак не могла нажать кнопки. Хуже того – я начала ощущать пробуждение собственной магии.

Серое пламя царапнуло в защитные барьеры в поисках слабого звена. Слабым звеном сейчас была именно я. Мне никак нельзя возмущаться, нервничать и впадать в панику, иначе быть беде.