Рассел развернулся и теперь смотрел на меня потемневшим взглядом. Я аккуратно сглотнула, стараясь не подать вида, как мне неуютно и немножечко страшно от такого бесцеремонно-надменного разглядывания, выпрямилась еще сильнее и сурово… промолчала, давя на его совесть своим говорящим молчанием.

– Зачем?

Красиво очерченные губы едва шевельнулись, задавая вопрос. Волевой подбородок упрямо выдвинулся вперед. Я по-прежнему молчала. Ну, а что говорить, когда уже все сотни раз сказано-пересказано!

– Даяна, я не понимаю, за каким погостом мне опять тащиться на встречу в Академию? Ты разве сама не в состоянии обсудить все условия с Рафиком? Пусть включит лекции в наш распорядок, как обычно, – голос шефа просто сочился ядом. – Позвони ему и все реши, не первый раз. Зачем меня дергать по таким пустякам?

– Не первый, господин Уфир. Но нам с господином Адрамалехом необходимо, чтобы вы лично утвердили план лекций и других мероприятий.

– Каких-таких других мероприятий, Даяна? – вкрадчиво начал Рассел, и я поджала пальцы на ногах, радуясь, что шеф не может видеть моего позора.

Этот его тихий голос пугал до дрожи. «Лучше бы орал, что ли», – тоскливо подумала я, продолжая настаивать на своем.

– Аd infernum, – рыкнул шеф, отталкиваясь от стола и стремительно поднимаясь с кресла.

«Ох, Мать мертворожденных, какой он высокий!» – выдохнула я и выпрямилась еще больше. При этом пришлось немного задрать подбородок, чтобы не смотреть на взбешенного некроманта снизу вверх.

Раздражённый шеф пару раз пересек кабинет, остановился у окна, скрестил руки на могучей груди и снова буркнул свое любимое ругательство «Аd infernum – К черту!». Сколько раз я его просила не выражаться на забытом языке фейри. Вот почему ему не нравятся суровые ругательства имперских рыбаков, к примеру? Ну, или там гвардейцев.

Нет, я не ханжа, мое детство прошло далеко не во дворце. Просто однажды своей любимой фразой шеф в сердцах отмахнулся от мелкого чиновника, который преследовал его на приеме с какой-то просьбой. И несчастный исчез прямо из особняка на глазах у изумленной публики. Хорошо, если в гости как раз к чертям, там хотя бы тепло.

Я до сих пор не рискнула спросить у шефа, вернул ли он приставалу обратно в Империю. На всякий случай. Меньше знаешь – дольше дышишь.

Я тихонько вздохнула, привлекая внимание. Босс дернул плечом, но не повернулся.

– Господин Уфир, программу действительно составили, но требуется Ваше одобрение, особенно в части встреч с… градоначальником…

Дернулось второе плечо, но Рассел упрямо стоял и пялился в окно.

– Вы же знаете, господин Адрамалех без Вас не утвердит полицейские встречи. У них там серия, кажется… Похожая на нашу… Потом еще маг-телевидение, интервью, и пиар-встреча с имперскими журналистами. Плюс лекции… в двух Академиях.

– В двух?

– В двух, – смиренно подтвердила я.

– А журналисты зачем? – проскрежетал босс сквозь стиснутые зубы.

– Начинается рекламная компания Вашего нового детективного романа «Ассистентка для некроманта, или Свадьба с видом на кладбище».

– In abyssum… Во сколько мы едем? – стремительно отходя от окна, уточнил шеф.

– В пять часов.

– Прекрасно, вели подготовить экипаж.

– Но… – попыталась возразить я, предпочитая закрытые кареты.

– Никаких «но», погода прекрасная, поедем в ландо!

– Хорошо, господин Уфир, – склонила я голову, и тут заметила, что забыла прихватить свой маг-бук.

Осторожно, вдоль стеночки, двинулась в сторону журнального столика. Все это время шеф пристально наблюдал за мной, словно я маленькая птичка, а он голодный страшный грифон. Вот зачем он так смотрит? Я сглотнула, схватила бук и помчалась обратно, при этом сохраняя неторопливую уверенную походку.

За год я и не такое выучила, пока не научилась различать настроение шефа и не поняла, что не такой он и ужасный, как о нем рассказывали. Во всяком случае, для тех, кого считает своей собственностью. Первый некромант Империи, личный друг императора родился жутким собственником, и не скрывал этого.

Шеф довел меня взглядом до двери, и буркнул в спину, едва я скользнула за порог:

– Работать мне кто-нибудь даст?

Я обернулась, кротко глянула на сердитого некроманта, и негромко уточнила:

– Я пойду, господин Уфир? Мне еще звонки делать…

– Сгинь с глаз моих, – буркнул шеф, и дверь захлопнулась перед моим носом.

В кабинете раздалось ворчание на предмет того, как несчастному некроманту мешают работать, отвлекают по пустякам, а у него дух не допрошен и сердце не исследовано на предмет яда синей виверны. Я улыбнулась и покачала головой: звукоизоляция к комнате такая, что можно из пушки стрелять, никто не услышит. Но когда босс хочет быть услышанным, он всегда найдет способ.

Не успела я спуститься на первый этаж, как сверху донеслось:

– И не забудь сказать этому своему… господину Рафику – до поездки в столицу никаких интервью! И отмени все лекции в местном колледже! – дверь захлопнулась, и в особняке на Мертвой улице наконец-то наступила долгожданная тишина.

Я сокрушенно пожала плечами и отправилась на кухню, распорядиться насчет завтрака. Рассел – я все-таки называла босса по имени, как он и хотел, но исключительно про себя. Так вот, Рассел по утрам предпочитал черный кофе, сваренный на раскаленном песке Белого Солнца. А еще кашу на молоке с маслом.

Впервые попав в этот дом, я была шокирована незамысловатыми вкусами шефа. Мне казалось, что такие, как он, должны питаться исключительно рябчиками в ананасах, запивая драгоценным вином из погребов фейри.

Спустившись с лестницы в холл, я воровато оглянулась, убедилась, что меня никто не видит, подошла и прикоснулась к панно с огромной полной луной. Все-таки не солгал пожилой паулин из столичной лавки. У паулина были длинные висящие усы, красная шелковая рубаха и трое сыновей-помощников, которые легким мановение шестипалых рук расстилали перед нами изящные тканные картины, уважительно называя отца чаноби – господин.

Луна на ткани и вправду в ночи полнолуния словно светилась изнутри и становилась холодной, иногда почти ледяной. Чаноли уверял, что ткачихи вплетали лунное серебро в изображение, которое собирают юные девы с цветочных лепестков на полях в далекой и загадочной Паулии, самой закрытой страны империи.

Я вздохнула, перебирая в памяти сегодняшнее утро. Чего греха таить, характер у шефа скверный, местами жуткий, иногда (для чужих) просто сволочной. Я вздохнула еще раз. Но характер – самое меньшее из зол, приключившихся со мной в этом мрачном особняке.

Велика беда – скверный характер! За свою недолгую жизнь я успела навидаться и похуже характеров и в Приюте, где воспитывалась последние пару лет, и на двух своих предыдущих работах. Случилось худшее, что я могла себе представить, когда устраивалась на работу к некроманту. Я влюбилась. И что хуже всего – влюбилась в злейшего врага. Если он узнает, кто я – моментально сотрет в порошок, а может, сдаст на опыты.

Таких, как я, владеющих Серым пламенем, в мире почти не осталось. Те, кто родился после Великой Чистки, скрывали свой дар, чтобы не попасть в руки инквизиторов. Иногда родители, запуганные последствиями, сами сдавали новорожденных в Имперскую инквизицию. Дар запечатывали для тринадцати лет, а затем превращали подростка в аккумулятор, используя на благо государства. Такая себе жизнь.

Я встряхнула волосами, прогоняя мрачные мысли. Быть влюбленной в собственного шефа – это даже не классика жанра, это пощечина от судьбы. В приюте я никогда не понимала воспитанниц, которые увлекались любовными романами с однообразным сюжетом. Влюбиться в шефа – это же моветон! Со мной такого никогда и ни за что не случится просто потому, что я предпочитаю детективы с погонями, стрельбой и магическими битвами.