- Да, простите. Как я уже писал вам в и-мейле, Николетта подралась с Джастином и Матео. Жестоко избила их. Такая агрессия не должна быть свойственна подросткам. Я позвал Вас, чтобы обсудить с Вами поведение Николетты, ей необходимо заниматься с психологом. Девочка очень умная и способная, но тратит энергию не на учёбу, а на балаган вокруг себя. Если она продолжит в том же духе, то ничем хорошим это не закончится. Сами понимаете. Критический подростковый возраст только приближается.

Зейд хищно улыбается, растягивает губы в оскале. Знаю я эту улыбку, ничего не бывает хорошего после неё. Сжимаю его колено ещё сильнее, чтобы он держал себя в руках.

- Вы хотите сказать, что моя дочь жестокая истеричка и нуждается в помощи психолога? – за спокойным голосом скрывалась ледяная злость, Зейд был в шаге от того, чтобы скрутить шею Директору. Я его негодование разделяла, но считала, что горячиться не стоит. Как никак, он хотел как лучше. – А какое наказание Вы подобрали для двух извращенцев, что пробрались в женскую раздевалку и подглядывали за девочками?

Зейд расстёгивает пуговицы на пиджаке, разминает шею.

- Господин Хегазу, при всём уважении к Вам, Николетта очень груба со сверстниками и иногда с педагогами. Постоянно препирается, старается всегда, чтобы последнее слово было за ней. Это не первый конфликт, когда Ника кого-то избивает. – Пот льёт по Директору градом. Мужчина борется со страхом. – Поймите меня, пожалуйста, правильно. Парни – подростки, пытающиеся подсмотреть за школьницами, дело обычное, а вот девочки, что ломают кости парням, нет. У нас есть дети, что боятся Николетту. Это очень меня беспокоит.

Зейд делал всё, чтобы вырастить Нику сильной, независимой и способной постоять за себя, он убивал в ней слабость, потакал многим её капризам и всегда был на стороне дочери, чтобы она не делала. Они были очень близки.

Их привязанность всегда радовала меня, я любила наблюдать за нами, но очень боялась, что Зейд разбалует Нику.

Я не могла назвать дочь жестокой или истеричной, она всегда была добра к слабым, любила животных и помогала бедным. У Ники было повышенное чувство справедливости, она была нетерпелива и не умела держать язык за зубами. Уверена, что парни получили не просто так. Я в глубине души даже была восхищена Никой и была рада, что дочь не похожа на меня. Она способна постоять за себя и дать отпор, Зейд вырастил её сильной.

Но отчасти я была согласна и с Директором, Николетте стоило научиться владеть своими эмоциями.

- При всём уважении к Вам, не стоит переживать за мою дочь. Я прекрасно её знаю, Николетта никогда никого не тронет просто так, а если кто-то заслужил… - Зейд издаёт грубый смешок. – Значит, заслужил.

- Сеньор Фабио. – Пытаюсь снять образующееся в кабинете напряжение. – Мой муж хочет сказать, что мы поговорим обязательно с Никой и объясним ей, что насилие – это не выход. Но Вы также провести беседу с парнями, объяснить им, что не стоит пренебрегать правилами и подглядывать за девочками. Также, все токсичные ученики, что третируют остальных, должны нести административные наказание. Иногда Ваше бездействие приводит к тому, что ученики сами пытаются нормализовать климат в школе.

Директор немного успокаивается пока я говорю. Ему комфортнее вести беседу со мной, а не с Зейдом.

- Конечно, сеньора Хегазу. Я с Вами полностью согласен, не снимаю вину с учителей и с себя, что иногда игнорируют соответствующие сигналы. Вы рассмотрите всё-таки…

- Моя дочь не будет заниматься с психологом. – рявкает Зейд так, что даже я подскакиваю на месте. – Если кому-то и нужно поговорить с психологом, то это Вам, сеньор Фабио. Проговорите уже с ним Ваше психологические проблемы, а то можете так затопить всю школу. Директор с паническими атаками… мне кажется, не может выполнять свои обязанности в полной мере.

Я практически бью ладошкой по лбу.

Зейд сбрасывает мою руку и поднимается на ноги.

- Мои люди просмотрят камеры в школе за последний месяц, изучат, что тут у Вас и как. Жена права, необходимо изучить климат этого места и определить достаточно ли компетентен педагогический состав, справляется ли он со своими обязанностями. – Директор сжимается в комок, приобретая жалкий вид. Такая проверка могла означать только одно – Зейд решил поменять руководящий состав колледжа.

Делаю несколько глубоких вздохов, поправляю юбку и поднимаюсь вслед за мужем на ноги.

- Сеньор Фабио, оставьте нас, пожалуйста. – Прошу Директора. На его лице зависает не понимание, он не можем осознать, что кто-то попросил покинуть его собственный кабинет. Чтобы раскачать старика, тороплю его. – Быстрее!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Директор поднимается на ноги и спешит прочь из кабинета.

Мы остаёмся с Зейдом один на один.

За все эти годы мне удалось хорошо изучить мужа, научиться определять его настроение и справляться с гневом Хегазу.

Беру его за руку, провожу пальцами по смуглой коже, пытаясь расслабить напряженные мышцы. Скольжу ладонью по руке, обвиваю торс мужчины и прижимаюсь к нему.

- Зейд… Не нужно так горячиться. – Хочу успокоить его. – Я согласна с тобой, что Ника не стала бы никогда просто так кого-то избивать, тут что-то не чисто. Вряд ли парни просто забрались в раздевалку. Нужно сначала поговорить с Никой, узнать, как всё было у неё, потом делать выводы. – Чувствую, как мышцы под пальцами расслабляются. – И несмотря на это, ты не должен разгонять всех учителей и закрывать глаза на то, что Ника жестит. Она чувствуют твою спину за собой и не знает меры. Однажды, если всё пойдёт такими темпами, она ненароком кого-то убьёт.

- Значит, мы спрячем тело. – Безразлично пожимает плечами Зейд и смотрит на меня вполне серьёзно. – Ната, любимая, этот потный бегемот меня бесит уже не первый год. Понабирал богатых детишек в свою школу и устроил тут итальянскую версию «Элиты». Знаю, что Ника не подарок, но она просто в отличие от многих прямолинейна, бьёт вместо того, чтобы строить козни и интриги.

Опускают тот момент, что и Николетта Хегазу – дочка богатенького папеньки.

- Зейд. – Уже давлю на него всем своим видом. – Сеньор Фабио – хороший директор школы, он подобрал прекрасную программу и сильных учителей. Если хочешь разобраться тут со всем, то надави лучше на родителей учеников, что переходят границы дозволенного. Его не трогай. Он хороший директор. Признай, что ты на Директора так разозлился лишь потому, что он посмел что-то сказать Нике.

Зейд фыркает.

Целую его в колючий подбородок. Трусь носом.

- Доверься мне. – прошу его. Он тяжело вздыхает, не согласен со мной, но знаю, что уступит. Невольно улыбаюсь, мне нравится чувствовать лёгкую власть над ним.

Зейд заставляет меня встать на носочки и целует в губы, сжирает всю помаду, напоминая ураган. У меня молниеносно сбивается дыхание, забываю, что мы в кабинете Директора школы.

- За дверью Директор. – Напоминаю мужу, когда он начинает задирать моё платье. Зейд останавливается, чертыхается и поправляет юбку. Я привожу себя в порядок, насколько это возможно и иду за сеньором Флавио. – Спасибо, что дали нам поговорить.

В нашей семье я настоящий переговорщик, мне часто приходится смягчать углы после резкого Зейда, готового оставить горы трупов.

- Сеньор Флавио, как я и говорила раньше, мы поговорим сами с Николеттой и попросим её быть более сдержанной, но Вы в свою очередь разберитесь уже с элитой этого заведения, не считающейся с законом. Как сказал мой муж, наша дочь не нуждается в психологе. Если Вы поднимите этот вопрос ещё раз, мы будем вынуждены проверить Вас на компетентность. – Кажется, мне удалось сформулировать нашу с Зейдом позицию. – И, сеньор Флавио, совсем забыла… Если ребёнок высказывает своё мнение и не соглашается с мнением преподавателя, это не значит, что он препирается и не воспитан, просто его родители не учили лизать жопу старшим.

Мы с Зейдом прощаемся и выходим из кабинета. Хегазу давит улыбку, он часто шутит, что после беременности я стала очень похожа на него. Я согласна с ним, но не признаю этого.