Всхлипываю. Нет, мне не жалко Паоло, мне просто дико страшно. Я следующая? Во что я влипла?

- Жалко его? – Вопрос Паоло остаётся без ответа Зейд слегка наклоняет голову в бок, я пытаюсь встать, но он не даёт, удерживает на месте. Я не могу противостоять силе Карабинера, он больше и держит намертво. Напоминаю себе комарика рядом со слоном.

Паоло сползает со стула и становится на колени, распластывается в ногах у Зейда и практически целует ноги.

- Зейд, я готов на всё. Выполню любое поручение, ты знаешь, что я преданный. Лучше всех справлялся с доверенной работой. Никогда и никаких ошибок. Дай мне шанс заново заслужить твоё доверие. Пожалуйста. В тюрьме я не буду тебе полезен.

Если Паоло работает на Зейда, это значит, что и Марго его человек. Меня начинает мутить, раскачивать.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Что думаешь, Ната. Оставить его или засунуть в тюрьму. Тебе решать. Это будет мой подарок тебе. Второй за сегодня. Как решишь, так и будет. – Карабинер откровенно издевался, а Паоло затаился и смотрел на меня с надеждой.

- Любой мой ответ будет неправильным. Не надо меня мучить. – прошу его со слезами на глазах. – Попрошу отпустить и ты скажешь, что у меня есть чувства к нему. Попрошу запрятать в тюрьму, скажешь, что во мне бурлит обида от чувств к нему.

- Умница. Не перестаю восхищаться твоей сообразительностью. – Зейд проводит руками по моим волосам. Почти ласково. – Но есть ещё третий вариант, он нравится мне больше всего, пустить Павлика в расход. Зачем мне нужен мальчишка, с которым меня будут сравнивать?

Таким жалким Паоло я не видела никогда, сейчас передо мной был настоящий Павел Акапян, такой какой есть. Его трясло от страха, и он подмочил штаны, пока ползал по полу. Подлый трус, заслуживший сесть в тюрьму.

Но подписывать смертный приговор своей рукой ему я не собиралась, брать на себя смертный грех в мои планы не входило.

- Я никогда не сравнивала тебя. Ни с кем. – Пытаюсь оправдаться. – Для меня он перестал существовать по приезду в Рим. Такого как он нельзя назвать мужчиной.

- Упс. Видимо это мои комплексы. – смеётся Зейд, но нам с Паоло совсем не смешно. – Тогда просто в расход, ради собственного удовольствия. Мужчины не трогают женщин, но других мужчин же они могут трогать?

- Есть вещи не доступные моему пониманию, разбираться в них и не стоит. Не моё это. - Отвечаю Карабинеру его же словами. Приговор вынесет всё равно он, любое моё слово не будет услышано, так какой в них смысл?

- Умница. – хвалит Зейд и с силой целует, так он демонстрирует кому я принадлежу. Властно, похабно он сжимает и отдаёт приказ: А теперь иди в комнату и сиди там, пока я не приду.

Я послушно встаю, запахиваю халат посильнее и бросаю последний взгляд на Паоло, прощальный, понимая, что больше никогда его не увижу. Уверена, что он и подумать не мог при нашей встрече, что из-за сельской дурёхи потерпит самое страшное фиаско в своей жизни.

Разворачиваюсь и иду в спальню, мечтая исчезнуть.

- Итак, кажется, ты хотела побольше узнать обо мне. – Зейд пришёл в спальню только через три часа. Всё это время я сидела на кровати, подтянув к себе ноги, раскачиваясь из стороны в сторону. Я слышала крики Паоло, кажется, Карабинер его бил. – Хочешь ещё?

Нет. Не хотела. Ни хотела не то, чтобы узнавать ничего о мужчине, находиться под одной крышей с ним не хотела. Самое настоящее чудовище прямиком из ада.

- Из-за тебя я попала к Марго. – Констатировала факт. Моя жизнь была уже сломана. Разве можно бояться Дьявола или смерти, когда ты уже в аду в его руках? Это не смелость, это отчаяние.

- Нет, ты попала к Марго из-за собственной тупости, потому что развесила уши и повелась на красивое личико. – Жестокая правда. – Конкретно я тебя не выбирал, я всего лишь крышую трафик поступления таких девочек как ты. Если честно, я не знаю ваших лиц и имён. Мне похуй. Приходите, уходите, деньги капают мне в карман.

Зейд сел на стул у шкафа и закинул ногу на ногу, вид у него был усталый и расслабленный. Он будто вернулся после пробежки, отдохнувший и успокоившийся. Мужчина получал удовольствие от вымещения злости на других людей.

- Как можно так хладнокровно относиться? Твой бизнес ломает человеческие жизни. Ты торгуешь живыми людьми! – Негодование вырывается из меня неконтролируемым потоком. – Разве ты не должен ловить преступников, защищать людей от зла?

- Звучит утопично. – Чёрствое сердце не трогают мои слова, мужчина бровью не ведёт. Понимаю, что других пояснений не будет, Зейд не станет раскрывать передо мной душу и рассказывать о себе.

- Я думала, в тот день Вы хотели накрыть бизнес Марго, Вы же приехала и перевернули там всё… - закрываю руками лицо. У меня и в мыслях не было, что Карабинер окажется один из преступников. – То есть, это ты отмазал её и девочек? Ты знал, что я говорю правду и всё равно поместил меня в тюрьму?

Голос сорвался. Я сидела перед долбанным доном Корлеоне, главным злом. Я сама себя предложила ему на блюдечке, мне с этим жить.

Пламя выжигало всё внутри, было больно. Я разочаровывалась во всём мире и больше всего – в себе. Я слабая, не способная защитить тебя, плыву по течению и не могу ничего сделать.

- Эти облавы больше для проверки вшивости девочек Марго и их отсеивания. Кто не может держать язык за зубами, отправляется в тюрьму. Плюс, появляется узаконенный компромат на клиентов, я использую его потом официально в своих целях. Ну и на работе не возникает вопросов ко мне. – Он говорил так просто, ему было наплевать на судьбы женщин, как он ломает их и превращает в игрушки. И Зейд не боялся, что я кому-то расскажу об этом. Мужчина полностью контролировал мою жизнь. Теперь я его заложница. – Тебе повезло. Ты успела попасть ко мне, а не к Винсенту. Считай, что вытянула счастливый билет.

- У тебя очень высокое о себе мнение, если считаешь себя счастливым билетом. – Меня пробирает истерический смех.

- Сделаю вид, что не услышал. Подбирай выражения лучше, Ната. – Зейд веселье не разделяет.

- А то что? Отправишь меня в тюрьму, чтобы пустили по кругу? – вскакиваю на ноги, принимая воинственный вид. Только выглядит это в мужских глазах смешно. – Какая разница, случится это со мной сейчас или через месяц? Или сколько, такие, как я, придерживаются рядом с тобой, Сириец? Я долгожительница, да?

Войдя в раж, я не замечаю, как он напрягается, как мутнеют глаза и увеличиваются зрачки. Мужчина выходит из себя, то ли от упоминания слов продавщиц, то ли от мысли, что я могу быть с кем-то другим. Не разобрать.

- Зависит от тебя. – Хрипло говорит Зейд, медленно поднимаясь на ноги. Он словно специально испытывает мои нервы на прочность.

- Или сразу в расход? Давай так, избавь, пожалуйста, от мучений. Не хочу просыпаться и засыпать в страхе, что мне отрежут язык! Прикончи и всё. – Я кричу оглушительно громко.

- Прекрати истерику. Спустись. – Приказывает Карабинер. – Если продолжишь вопить, мне придётся успокоить тебя. Поверь, такая сторона меня тебе не понравится.

Во мне стало бороться трусливое благоразумие и горделивое чувство собственного достоинства. Мужчина видел всю эту борьбу на лице, гамма эмоций озаряла меня изнутри.

Конечно, хотелось ударить его, отвесить пощёчину, но я понимала, что любая мелкая пакость не даст ничего хорошего. Я видела его злую сторону, как жестоко он бил Паоло и как обходился с женщинами в магазине. Уверенности, что Зейд не ударит меня, у меня не было, поэтому благоразумнее было заткнуться, но во мне столько всего накопилось! Я не могла удерживать злость в себе!

Зейд встал, ухватился за края пледа на кровати и рывком потянул на себя, заставляя меня сорваться вниз. Я падала на кровать, визжа и уже прощаясь с жизнью. В последний момент он ухватился за мои ноги и притянул ближе к себе, чтобы я не ударилась головой о стену, а матрас смягчил моё падение.