В 1970-е про это уже никто и не вспомнит. Поначалу кокаин был модным «противоядием» от расслабленных, пропитанных марихуаной семидесятых, эффектным способом заявить о себе. «Это как слетать в Париж на завтрак», – писал Роберт Саббаг в своей книге «Снежная слепота»[8] в 1976 году. Сперва кокаин окутывает своим соблазнительным дурманящим блеском шикарные вечеринки, затем тянет на дно кинозвезд типа Ричарда Прайора и Ричарда Дрейфуса. Бытовала расхожая шутка, что «таким образом Бог говорит, что у тебя слишком много денег». Чем больше кокаина в стране, тем больше звезд типа Томаса «Голливуда» Хендерсона из «Даллас Ковбойз», игрока в американский футбол, сидит на нем.
Дальше наркотик проникает в ночные клубы к любителям острых ощущений из высшего общества и среднего класса – кокс дает им вечное топливо для танцев и веселья. Бестселлеры 1980-х «Яркие огни, Большой город»[9] и «Ниже ноля»[10] станут летописями поколения, прожигающего жизнь под «боливийским маршевым порошком». В конце концов «крэк» и «рок» проникнут и в городские трущобы, превращая бедность в беспросветную нищету. А уже в 1988 году более шести миллионов американцев употребляют кокаин регулярно. Каждый день от последствий употребления умирает как минимум три человека. Кокаин станет первым наркотиком, который официально объявят угрозой национальной безопасности.
В 1979 году всего этого никто не мог предвидеть. Эл Синглтон и его коллеги даже представить не могли, к чему приведет наркоторговля, – сначала были отдельные мелкие дилеры-дилетанты, не внушающие особого опасения, но затем постепенно сформировалась международная корпорация с многомиллиардными оборотами. Хотя в тот злополучный день, когда Синглтон парковался у торгового центра «Дейдленд», многие из его коллег наивно полагали, что от большей части наркодельцов уже удалось избавиться.
В итоге лишь несколько колумбийцев останутся контролировать рынок. Они станут кокаиновыми королями. Их ждали постоянные схватки: с дельцами-соперниками, с полицией и даже с правительствами, но живучесть их беспредельна, и они неизменно оставались в числе самых богатых и самых жестоких преступников мира. Вместе они станут известны как Медельинский картель.
Их было четверо. Пабло Эскобар Гавирия (Эль Падрино) – «крестный отец», которому выпал шанс переквалифицироваться из наемника, похитителя людей и автомобильного вора во владельца значительной доли на многомиллиардном рынке кокаина. Хорхе Луис Очоа Васкес (Эль Гордо (Толстяк)) – простой мужик с приятным голосом, который хотел, чтобы его семья жила лучше, и планировал поправить дела, толкая наркоту. Карлос Ледер Ривас, также известный как Джо Ледер, правильный пацан и поклонник «Битлз», который мечтал создать самую большую сеть по перевозке кокаина. Хосе Гонсало Родригес Гача (Мексиканец), который тратил прибыль от продажи наркотиков, скупая футбольные команды, скаковых лошадей и огромные земельные участки в джунглях.
К середине 1980-х эта четверка контролировала более 50 % всего рынка кокаина Штатов объемом в 50 000 тонн ежегодно. На Медельинский картель работали тысячи и тысячи людей. «Кампесино» (крестьяне) выращивали коку и готовили сырье, пилоты возили товар, дилеры торговали в США, юристы решали проблемы с законом, агенты давали взятки и отмывали деньги, а наемные убийцы убирали конкурентов. Хотя бизнес эта четверка вела по отдельности, но для крупных сделок они объединялись и проворачивали дела вместе. К середине 1980-х Медельинский картель зарабатывал чистыми более двух миллиардов долларов в год.
В 1979 году будущие кокаиновые короли уже достигли высокой ступени в своем деле, но на тот момент для полиции США это были лишь четыре имени среди множества других. Связи между ними было трудно проследить, если о таковых и подозревали.
Тем не менее полиции удалось заметить, что у колумбийских наркоторговцев было много общего. Большинство из них были молоды – лет двадцати-тридцати – и практически не имели образования. Многие вообще не владели английским. Часто колумбийцы выглядели потрепанными, почти больными – как правило, это изрядно пьющие заядлые курильщики, обрюзгшие, с бледной рябой кожей.
Но все это ничуть не мешало им достичь колоссальных высот. Они были изворотливыми и изобретательными, умели держать рот на замке и добивались своего, не останавливаясь ни перед чем. Они всегда получали то, что хотели.
Первой наркофигурой из Колумбии в поле зрения правоохранительных органов США попала бывшая проститутка Грисельда Бланко де Трухильо. Раньше она барыжила в колумбийском гетто на Джексон-Хайтс в Нью-Йорке. В середине 1970-х она переносит большую часть бизнеса в Майами. В 1974 в Бруклине ей предъявили обвинение за контрабанду 150 килограммов кокаина. В 1979 году, в возрасте 36 лет, она стала самой известной фигурой на рынке кокаина в США. Полиция и криминалисты знали ее как Крестную Мать, Черную Вдову, Бети, Ла Гагу (Заику) и Муньеку (Куколку).
Подозревали, что именно она стала инициатором стрельбы в «Дейдленде». О ее кровавом нраве знали и в Нью-Йорке, и в Майами. Она три раза была замужем, а Черной Вдовой ее прозвали потому, что три ее мужа, которые тоже занимались наркоторговлей, были убиты во время разборок. И ходили слухи, что не без ее участия.
Бланко была довольно привлекательной дамой невысокого роста – около метра шестидесяти – с пышными бедрами. У нее были темные глаза кофейного цвета, светлая кожа, круглое пухлое личико с выразительными ямочками на щеках. Весьма миловидная внешность, словом – Куколка. Как и многие другие торговцы наркотиками, она питала страсть к драгоценностям и утверждала, что ее любимое бриллиантовое ожерелье когда-то принадлежало Эве Перон[11]. Вычурность в одежде и украшениях была частью имиджа Крестной Матери, в некотором смысле это была одна из ее любимых ипостасей. Даже своего сына, Майкла Корлеоне Сепульведу, она назвала в честь персонажа из «Крестного отца».
По оценкам УБН[12], к середине 1970-х годов на Бланко работало несколько сотен человек. Ей нравилось нанимать вдов и вообще женщин. Она даже разработала собственную линию женского нижнего белья с потайными карманами, в которых можно было провезти килограмм-два кокаина через таможню Майами. Главным распространителем кокса в Майами стала ее подруга детства.
Для грязной работы у нее была своя банда, известная как «Лос Пистолерос» – «бандиты». Чтобы стать полноправным членом, нужно было кого-то завалить и отрезать у жертвы часть уха или пальца в качестве доказательства, что дело сделано. Один видный член банды имел привычку заклеивать жертвам глаза и рты скотчем, выпускать кровь и сливать ее в ванну, затем складывать расчлененные трупы в пустые коробки от телевизоров или проигрывателей. Другой пистолеро известен тем, что убивал врагов Бланко из пистолета-пулемета с пассажирского сиденья мчащегося мотоцикла. Этот способ расправы так полюбился колумбийцам, что стал их визитной карточкой.
Хотя Бланко родилась на карибском побережье в Картахене, карьеру в наркоторговле она начала на Джексон-Хайтс. Как и большинство ее колумбийских коллег, Бланко называла родным город у подножия Анд Медельин. К 1979 году американские газеты окрестили его городом с кокаиновой Уолл-стрит.
Большинство американских копов из Управления по борьбе с наркотиками понятия не имели, где находится этот самый Медельин, и совершенно не думали, что это может быть важно. Хотя именно понимание того, что такой город с его кокаиновым закулисьем существует, имело решающее значение для проникновения в саму суть этого бизнеса.
На первый взгляд, город давал мало подсказок. Брошюры зазывали туристов в «город вечной весны» или «город орхидей».
Медельин, столица провинции Антьокия, раскинулся в долине реки среди сосновых рощ в северной части центральной Колумбии. Это был быстрорастущий мегаполис в горах с населением в 1,2 миллиона человек. Медельин был вторым по величине городом в стране после Боготы и, пожалуй, самым красивым местом в Южной Америке. В 1979 году в центре города кипела жизнь: вновь построенные небоскребы добавляли нотку элегантности величественным жилым районам, выстроенным в старом колониальном стиле. В пригородах Медельина бурно развивались промышленные зоны. В городе было три университетских городка, ботанический сад, десятки парков и множество утопающих в зелени бульваров. Живописные извилистые дороги пересекали холмы, на которых состоятельные жители города построили большие загородные дома и шале для отпусков. Мелкие фермеры обитали в аккуратных белых домиках с красной черепицей, украшенных цветами, нависающими над верандами. Средняя годовая температура в Медельине составляла 22 градуса тепла. Правда, часто шли дожди, но яркое солнце в горах легко компенсировало этот недостаток.
