Женщина побежала к другой двери – к «Мистеру Джону». Клиенты салона красоты слышали грохот пуль о стены винного магазина, но решили, что это так развлекаются подростки. Внезапно всем все стало ясно. «Вызови полицию! – заорал менеджер салона администратору. – Звони 911!»
Выпустив более шестидесяти пуль, убийцы наконец прекратили стрельбу. Они бросили МАК-10 в винном магазине, выбежали на улицу и запрыгнули в кабину белого фургона. Второй убийца заметил спрятавшегося под машиной Перкинса и выстрелил в него из карабина 30-го калибра. Парень получил пули в обе ноги. «За что?! – взвыл он. – Я же ничего не сделал!» Люди из кабины фургона начали палить без разбора по всей парковке. Они так разошлись, что даже снесли выстрелом собственное зеркало заднего вида. Пули изрешетили припаркованные автомобили и разбили вдребезги витрины магазинов. Один из выстрелов пробил топливный бак у соседней машины, и бензин ручьем разливался по парковке. Еще одна пуля просвистела прямо у уха случайного прохожего. Наконец белый фургон скрылся за магазином «Джордан Марш» в южной части торгового центра. Беспорядочная стрельба длилась около трех минут.
Помехи прерывали звонящего в отдел по расследованию убийств Департамента общественной безопасности округа Дейд: перестрелка латиноамериканцев в торговом центре «Дейдленд». Это было днем в 2:35 11 июля 1979 года. «Вот же дерьмо, снова они за свое!» – с досадой выругался следователь Эл Синглтон. Если это латиносы, значит, замес снова устроили колумбийцы. Это после их разборок всегда остаются горы трупов. «Опять будет номер два», – подумалось ему в тот момент. Так в полиции называли нераскрытые убийства.
Кокаиновая война была в самом разгаре. В Майами и округе Дейд уже несколько месяцев то и дело натыкались на тела убитых колумбийцев. С ноября департамент собрал команду из восемнадцати человек – Специальную группу по расследованию убийств. Им для расследования было передано более двадцати дел об убийствах латиноамериканцев, так или иначе связанных с наркотиками. Но попробуй эти дела раскрыть!
Синглтон был обычным сотрудником убойного отдела и не входил в специальную группу. Его отдел не занимался разборками типа стрельбы в «Дейдленде». Но в этот раз был именно тот случай, когда требовалось много людей. Поэтому Синглтону пришлось сесть в свой светло-голубой неприметный «плимут» и рвануть на запад по скоростной автомагистрали «Долфин».
Синглтон ехал по оживленной части округа. Позади оставались небоскребы Майами, а впереди виднелись малоэтажные домики пригорода юго-западной части округа Дейд. Синглтону было чуть за тридцать. Он был длинным, как жердь, обладателем заметных, вытянутых вверх, как у эльфа, ушей. В отделе убийств Синглтон проработал всего около года. До прихода в полицию он служил в морской пехоте и только-только начал осваиваться на новой работе. Одет он был в костюм-тройку синего цвета из тонкой ткани – только так можно выдержать июльскую жару Майами.
Никто в полиции не имел точного представления, почему разгорелась кокаиновая война у них в городе, а уж Синглтон и подавно. Одни считали, что причина была в переделе рынка между колумбийцами. Другие думали, что убийства совершали не только колумбийцы, но и кубинцы, стремясь убрать друг друга с рынка. Многие годы сохранялся баланс сил между посредниками с Кубы и поставщиками из Колумбии. Колумбийцы покупали листья коки в Боливии и Перу, перерабатывали их в дурманящий порошок у себя на родине и отправляли товар дальше на север, перекупщикам. Но затем колумбийцы решили избавиться от посредников и в 1976 году сами начали толкать наркоту в Майами. Долгое время колумбийские торговцы уверенно продвигали свой бизнес по всему штату из района улицы Джексон-Хайтс в Квинсе, где они плотно осели. Более двадцати тысяч нелегалов потоком хлынули из Колумбии. И всего за три года практически всю наркоторговлю в Майами стали держать четыре или пять колумбийских группировок.
Контролировать ситуацию к концу 1970-х стало совсем трудно. Вкусы американцев изменились, марихуана уступила место кокаину, возросший спрос вызвал резкий скачок цен: в Майами 1 килограмм (2,2 фунта) кокаина еще год назад стоил 34 000 долларов, теперь же – 51 000. А товар все везли и везли в Америку непрерывным потоком. Полуостров Флорида с береговой линией длиной почти в 13 тысяч километров стал сущим раем для контрабандистов.
В 1979 году Майами процветал. Штат гудел, как огромный улей, банки буквально ломились от отмытых денег, латиноамериканцы зачастили в ночные клубы, где их поджидали конкуренты с пистолетами в карманах. Казалось, что сам воздух накалился до предела, достаточно искры – и грохнет взрыв.
«ПЕРЕСТРЕЛКА в КОКАИНОВОЙ РЕЗЕРВАЦИИ» – гласил очередной заголовок на первой полосе газеты, которую Эл Синглтон читал в те выходные. «Майами Геральд»[3] часто описывала серии убийств, связанных с наркотиками, шокируя подробностями местных жителей. По части устранения неугодных колумбийцы были весьма кровожадны и дерзки: запихивали тела в картонные коробки и бросали в болота Эверглейдс, оставляли трупы у отделений неотложной помощи, заворачивали в пленку и опускали в каналы в Корал-Гейблз, расстреливали врагов прямо в машинах в разгар дневных пробок. «Ну чисто Дикий Запад», – поражался федеральный прокурор. «Как в Чикаго в 1920-х годах», – сравнивал окружной коронер. Морг Дейда был под завязку набит трупами. «Округ Смерти» – так тогда называли этот район. «Колумбийцы – как одноразовая посуда, – говорил коронер. – Попользовались да выбросили». В полиции строили мрачные предположения: «Неизвестно, сколько народа еще завалят».
Причины разборок были самыми разными. Кто-то влип из-за огромных долгов. Иные, наоборот, сами были кредиторами, а у их должников чесались руки расквитаться раньше, чем доберутся до них самих. Мертвые уже не могли выдать секреты, но живых, которых полицейским иногда все же удавалось прижать, разговорить не получалось. Поддельные паспорта были у всех, у кого-то даже фамилии не было, только имя. Чаще всего – Хорхе. Чтобы хоть как-то установить личность, копы начали собирать «библиотеку лиц» – фотографии неопознанных трупов колумбийцев с мест преступлений.
Распространенным способом решать проблемы стал пистолет-пулемет «Ингрэм МАК-10» – черная компактная машина для убийств, которая запросто пробивала своими большими пулями 45-го калибра кузов любого автомобиля, выплевывая тысячу выстрелов за минуту. Копы нарекли его «измельчителем из Майами».
Именно он чаще всего фигурировал в самых известных наркоперестрелках, которые Элу Синглтону и другим оперативникам иногда удавалось раскрыть. За три месяца до «Дейдленда» лысый мужчина высунулся из черной «ауди 5000» и выпустил очередь из MАК-10 с глушителем в белый «понтиак Гран При». Последний преследовал «ауди» почти шестнадцать километров по шоссе Флорида, а пассажиры обеих машин бодро перестреливались прямо на трассе средь бела дня. Когда они, наконец, остановились, лысый выпрыгнул из ауди, спрятался за бетонным столбом и продолжил палить по пассажирам из «Гран При». Те открыли ответный огонь, который прошелся прямо над проезжающей мимо машиной с подростками. Удивительно, но случайных жертв в этот раз не было.
Ауди бросили прямо на дороге. Полицейские открыли машину и обнаружили очередного мертвого колумбийца. При нем было два водительских удостоверения, выданных во Флориде. Одно, на имя Хайме Артуро Суескуна, оказалось настоящим. Рот мужчины был заклеен скотчем, ноги связаны, а руки были скованы наручниками за спиной. От наручников к окровавленной шее тянулась тугая веревка. Позже вскрытие показало, что он умер от удушья. Рядом с телом лежали герметичные пакеты по двадцать килограммов с белым порошком, который оказался лактозой – популярным ингредиентом для кокаиновых смесей.
По делу о так называемой перестрелке на магистрали полиция арестовала двоих колумбийцев. Один из них – тот самый лысый по прозвищу Эль Локо (Псих). Колумбийцев не удалось обвинить в смерти человека из машины, и их привлекли только за покушение на убийство и за стрельбу по «Гран При». Меньше чем через месяц залог за Эль Локо снизился с 500 000 до 100 000 долларов. Сумку с 105 000 долларов занесли в Агентство по обеспечению залога в Майами. Через два часа Эль Локо был на свободе и исчез. Такие случаи стали вполне привычным делом.
