8 январе 1981 года в Джексонвилле вынесли приговор. Большое жюри предъявило обвинения в контрабанде, преступном сговоре и уклонении от уплаты налогов по тридцати девяти пунктам Карлосу Ледеру, Лесси Уорд, Эду Уорду и его одиннадцати подельникам в Джексонвилле.

Двумя неделями ранее Эд, Лесси, Грег и Гейл фон Эберштейн и две другие пары из банды Уорда отправились в ночной клуб в Порт-о-Пренсе. «Это была своего рода прощальная вечеринка, – вспоминала Лесси Уорд. – У нас было ощущение, что скоро всему этому придет конец». В ночном клубе их подозрения подтвердились: они увидели агента УБН из Джексонвилля, который следил за ними в течение последних трех лет.

На следующий день Лесси, Уорда и десять его людей арестовали на Гаити. Полиция Гаити пыталась вымогать взятку. «Как будто мы снова оказались на Багамах, – сказал Эд Уорд своей жене. – Я больше не буду платить ни одному правительству, чтобы остаться в их стране. Я возвращаюсь, пусть судят». Они летели в США в наручниках, но у всех было отличное настроение. Гейл фон Эберштейн сказала своему мужу, что даже рада его аресту, потому что теперь он сможет завязать с кокаином. В самолете они пели «Дорогу домой»[24]. Приземлившись в Джексонвилле, Грег фон Эберштейн пожал руки агентам УБН и сказал: «Ребята, было круто бодаться с вами, но теперь все кончено. Вы победили».

Разумеется, Карлос Ледер ареста избежал. Еще до того, как закончился год отсидки, Уорд заключил соглашение о признании вины – в итоге он должен был отсидеть пять лет, а Лесси вообще получила условный срок. Эд Уорд дал показания против своего старого партнера перед федеральным большим жюри. Теперь для УБН самым разыскиваемым колумбийским наркодельцом вместо Грисельды Бланко стал Карлос Ледер.

Ледер покинул Норманс-Кей в сентябре 1981 года. К тому времени он уже тоже был в иммиграционном стоп-листе, а багамцы решили разместить постоянный полицейский участок на Норманс-Кей. Стало очевидно, что настало время завязать. Ледер, Джек Рид и несколько колумбийцев погрузили чемоданы в самолет «Рокуэлл Коммандер 690». Все пожали друг другу руки. Джек Рид, заядлый любитель травки, рассмеялся и сказал, что собирается поехать в Колумбию, чтобы выращивать лучшую марихуану.

Но Ледер всего лишь переехал с Норманс-Кей, а не свернул бизнес. Он часто возвращался – на острове осталась группа колумбийцев, которые присматривали за делами. В июне 1982 года Найджел Боу привел американского пилота и контрабандиста наркотиков на встречу с Ледером на Норманс-Кей. Ледер сказал пилоту, что он создал очень успешное предприятие, «платит Багамам много денег», но ему нужны люди для перевозки кокаина. Карлос вновь отметился, когда Багамские острова праздновали независимость от Британской империи 10 июля 1982 года. Двое багамских полицейских обнаружили пилота из местных и четырех колумбийцев, грузивших коробки в самолет, в одном из ангаров на Норманс-Кей. В коробках были листовки с лозунгом «Агентство по борьбе с наркотиками, проваливай с Багам!». Самолет взлетел и сбросил тысячи листовок на толпу празднующих в Нассау и на Бимини. К нескольким листовкам были приклеены купюры по 100 американских долларов.

Символичная публичная акция Ледера была вполне в его духе, к тому же он намекал на свою тайную щедрость по отношению к багамским чиновникам. В тот месяц, когда были сброшены листовки, капрал багамской полиции, дислоцированный на Норманс-Кей, сказал, что его инспектор сообщил, что Джо Ледер отдыхал на острове в течение шести-восьми недель, а полиции приказали его защищать. Капрал сообщил, что приказ поступил от помощника комиссара полиции Говарда Смита, который, в свою очередь, получал команду от властей «на уровне кабинета министров». Сам капрал видел Ледера на острове дважды. Поблизости находились еще два копа, но никто из них даже не попытался его арестовать.

К 1982 году криминогенная ситуация в Майами стала еще хуже. Со стрельбы в «Дейдленде» прошло три года, но убийства продолжались, а торговля кокаином росла как на дрожжах. Южную Флориду штормило от последствий «Мариэльского исхода»[25] 1980 года, из-за которого в страну хлынул поток кубинских беженцев, 125 000 человек, а среди них – легионы бывших сидельцев кубинских тюрем. И без того взрывоопасная смесь из колумбийских кокаиновых ковбоев и местного криминала пополнилась новыми преступниками. Каждый год устанавливались новые рекорды: количество убийств с 349 в 1979 году выросло до 569 в 1980 году и до 621 в 1981 году. 40 процентов из них были связаны с наркотиками, 25 процентов стали жертвами расстрелов из автоматов. Трупы стало буквально некуда складывать, поэтому бюро судебно-медицинской экспертизы округа Дейд пришлось обзавестись трейлером-рефрижератором.

Как и всегда, убийства совершались с особой дерзостью и жестокостью. Убийца в мотоциклетном шлеме застрелил хорошо одетого латиноамериканца, который нес свой багаж через зону выдачи багажа Международного аэропорта Майами, а затем вскочил на черный мотоцикл и умчался. В багажнике машины в Кендалле обнаружили три тела. В конце 1981 года из-за растущего числа убийств УБН создает Центральное тактическое подразделение «Сентак»[26] – элитную оперативную группу. В нее входили агенты УБН, полиция Нью-Йорка и оперативники Метро-Дейд. Группу финансирует Вашингтон, а главная ее цель – охота на крупных игроков наркорынка Майами. «Сентак 26», как его называли, сразу же взял на прицел самых значимых кокаиновых воротил: Грисельду Бланко, Пако Сепульведу и Эль Локо. Но кровь по-прежнему лилась рекой.

Поток кокаина продолжал бить все рекорды. В то же время, и как прямое следствие всех этих событий, из страны рекой текли доллары – выручка за наркотики. Отмывание денег через банки Майами превратилось в эпидемию. Если убийства и кокаин еще не давали осознать масштабы проблемы, то астрономические суммы наличных не оставили никаких сомнений в том, как далеко зашла наркоторговля. В 1979 году Федеральный резервный банк Майами сообщил о профиците наличных средств в размере 5,5 миллиарда долларов – больше совокупного показателя всех отделений Федерального резервного банка в стране вместе взятых.

В следующем году операция «Гринбек»[27] – объединенное расследование Таможенной службы США и Налогового управления США, принесла первые реальные результаты в борьбе с колумбийскими наркоторговцами. В рамках операции в Международном аэропорту Майами задержали молодую колумбийку, пытавшуюся вывезти из страны 1,5 миллиона долларов наличными в шести коробках игры «Монополия». Очередной рекорд, который побили спустя три месяца, – во флоридском аэропорту Опа-Локка полиция изъяла 1,6 миллиона долларов с борта частного самолета, который направлялся в Колумбию.

Вскоре агенты «Гринбек» сосредоточили пристальное внимание на соблюдении Закона о банковской тайне сотрудниками банков. Согласно документу, требовалось представить отчеты о валютных операциях при каждом пополнении или снятии наличных на сумму более 10 000 долларов США. До «Гринбек» наркоторговцы приносили в банки миллионы долларов в чемоданах, картонных коробках и спортивных сумках. Некоторые банки просто закрывали на это глаза. Расследования на таможне выявили, что в 1981 году в Южной Флориде не были задекларированы 3,2 миллиарда долларов наличными. В начале того же года агенты провели обыск в отделении банка «Лендмарк» в Плантейшн, пригородном спальном районе на западе Форт-Лодердейл. В результате Эрнана Ботеро Морено, владельца медельинской футбольной команды, обвинили в отмывании 56 миллионов долларов через банк. Операция «Гринбек» шла полным ходом. Через три недели агенты совершили рейд в «Бэнк оф Майами» и «Грейт Американ Бэнк» округа Дейд. Исааку Каттану Кассину из Кали, пухлому лысеющему мужчине с двумя дочерьми-подростками, предъявили обвинение в отмывании 60 миллионов долларов через «Грейт Американ Бэнк». Сорокашестилетний Каттан водил «Шевроле Ситейшн» и был очень похож на премьер-министра Израиля Менахема Бегина, за что и получил от наблюдавших за ним следователей кодовое имя «Бегин». Прокурор США в Майами назвал Каттана крупнейшим спонсором наркобизнеса в Южной Америке.