Тем временем Ледер бежал по лесу, а за ним гнались собаки. Он пересек границу и, пройдя несколько километров, обнаружил небольшую гостиницу, владелицей которой была пожилая дама. Она поверила рассказу о том, что Ледер заблудился в лесу, и разрешила переночевать. Уже на следующий день он сел в автобус до Нью-Йорка.

Янг не знал, что случилось с Ледером, и очень переживал из-за того, что ему приходится сторожить пятьдесят килограммов кокаина. В итоге он решил уехать в Лос-Анджелес. Там он передал порошок своему давнему дилеру, с которым имел дела по марихуане на Манхэттен-Бич, парикмахеру. В его модный салон приходили звезды Голливуда. Парикмахер проверил кокаин на чистоту, расплавив его на фольге над газовой зажигалкой, – высший сорт, практически без примесей!

В Калифорнии торговля кокаином только набирала обороты – до того момента еще никогда на рынок никто не выставлял сразу пятьдесят килограммов. Партию продали молниеносно – как будто бы сам город втянул огромную дорожку. За две недели парикмахер сбыл все пятьдесят килограммов и выдал Янгу 2,2 миллиона долларов. Никто из них никогда в жизни не видел столько бабла сразу. Янг отвез деньги в Бостон в трех алюминиевых футлярах для фотоаппаратов, которые спрятал на чердаке дома у своего друга на Кейп-Коде. И стал ждать Ледера.

Примерно через неделю позвонила мать Янга и сказала, что с ним хочет поговорить приятный молодой человек. Затем к телефону подошел Карлос Ледер. Янг сообщил ему, что все решил. Он встретился с Ледером в ресторане отеля «Хайатт Ридженси» в Кембридже. Ледер поведал ту же историю о неудаче на канадской границе. Янг сорвался на нем за такие похождения и напомнил, что надо быть осторожнее, – обратно в тюрьму ему совсем не хотелось.

Потом он стал делиться хорошими новостями: для Ледера у него было 1,8 миллиона долларов – это была доля Карлоса от продажи пятидесяти килограммов. Лос-Анджелес представлял огромный неохваченный рынок сбыта, а его потенциал потребления был безграничен. Ледер был очень доволен порядочностью Янга, и его радовал энтузиазм напарника по поводу Калифорнии. Они тут же решили переехать в Майами, чтобы начать поставки на Западное побережье.

Через несколько недель Янг приехал в отель в Хайаннис-Порт в Массачуссетсе, чтобы за завтраком встретиться с Ледером, Хемель, матерью Ледера и его братом Гильермо. Янг катал семью Ледера по достопримечательностям Кейп-Кода. Ледер тут же захотел купить себе тачку покруче, и Янг привез его в салон «БМВ». Ледер выбрал машину и выдал продавцу предоплату – 10 000 долларов стодолларовыми купюрами. Он назвался «Хосе Н. Леоне», нью-йоркским ресторатором, при этом указал адрес родителей Янга. Янг от такого хода Карлоса совершенно охренел, но промолчал.

Когда они наконец остались одни, Янг наехал на Ледера: «Ты совсем с катушек съехал, что ли?! Даже Кеннеди не платят наличкой! Ты что – спецом нарываешься на проблемы с полицией?»

Ледер только пожал плечами. Он сказал, что хочет пройтись по улице и посмотреть еще и на спортивное купе «Датсун 280-Зет» в салоне неподалеку.

Ледер решил прокатиться с молодой женой в Майами на своем новеньком «БМВ». Карлос сказал Янгу, что его колумбийский кореш Пабло Эскобар просто в восторге от потенциала калифорнийского рынка. И что теперь Карлос Ледер – важный человек в Колумбии. Из паренька, который иногда продавал кило-два кокаина, он сразу превратился в крупного дельца, который быстро сбыл пятьдесят килограммов кокса и заработал более 1 миллиона долларов. И самое главное то, как легко он это все провернул.

Карлос, Хемель и Янг переехали в отель в Маленькой Гаване – район Майами, в котором обитали кубинцы. Но Янг заметил, что в комнатах по соседству бойко идет торговля наркотой, а он предпочитал более безопасное и менее посещаемое место. Поэтому они отправились в отель «Павильон» на Коллинз-авеню в Майами-Бич, где сняли квартиру с двумя спальнями на одиннадцатом этаже. Карлос хотел, чтобы они все трое жили вместе.

«Вы же молодожены, – засомневался Янг. – Я-то вам зачем? Может, мне другое место найти?»

Но Ледер настаивал. Вскоре дело стало на поток. Ледер таскал кокаин в сумках для продуктов и тележках из магазинов на грузовом лифте на одиннадцатый этаж. «Футбольные мячи» с коксом были покрыты странными символами и цифрами. Ледер пояснил, что так колумбийцы помечают, чей товар.

Раз или два раза в неделю Янг летал ночным пятичасовым рейсом в Лос-Анджелес. Он отвозил алюминиевые футляры весом пятнадцать-двадцать килограммов своему дилеру-парикмахеру. На обратном пути чемодан Янга был доверху набит стодолларовыми купюрами пачками по 100 000 долларов – деньги за кокаин за предыдущую неделю. За одну поездку он обычно привозил больше миллиона долларов. Ледер и Янг оставляли себе по 100 000 баксов, а остальные бабки отправляли в Медельин.

Ледер отсылал большую часть своих денег в автосалон в Медельине, пряча их в фургоны «Шевроле Блейзер». Когда деньги вынимали, машины выставляли в салоне. Иногда Ледер давал Хемель 20 000 долларов, и она тратила их на покупки в элитном торговом центре «Нейман-Маркус» в Бэл-Харбор. Янг спускал большую часть своих денег на тачки, полеты на чартерных самолетах, на элитные вина и коньяки, дорогих шлюх и все чаще – на сам порошок, на который постепенно подсел. Поначалу для Янга кокаин представлял исключительно деловой интерес. Но когда все, кого он знал в Калифорнии, уже его попробовали, он тоже втянулся. Янг обнаружил, что кокаин усиливает острые ощущения, которые он испытывал от приключений с контрабандой. Сам Янг считал его вполне безвредным. Возможно, психологическая зависимость от кокаина и возникала, но не физическая. Он был уверен в том, что его мозг все держит под контролем. В конце концов, он перепробовал все – ЛСД, марихуану, мескалин – и ни на что не подсел. Ледер курил много травы, но от кокаина держался подальше. Однажды, когда Янг втянул пару дорожек, чтобы взбодриться перед очередным ночным перелетом в Калифорнию, Ледер вспылил: «Как ты можешь нюхать это говно?! Это же отрава!» Вскоре Янг начал вдыхать уже по паре граммов в день.

Однажды Янг вернулся из Калифорнии и заметил рекламные брошюры с моделями авиатехники, разбросанные по всей квартире. Они с Ледером начали ездить в небольшие аэропорты Южной Флориды и разглядывать самолеты. Янг и Ледер хотели расширяться, работать по-крупному, а не таскать чемоданы. Пришла пора полностью осуществить их план из Данбери. Тем летом подельники проводили время на Багамах в поисках острова, который хотели использовать как заправочную станцию для самолетов из Колумбии. Ледер по-прежнему вынашивал идею создания островного перевалочного пункта для контрабандистов. Да и о своих политических амбициях он тоже не забывал. В нем по-прежнему сохранялось странное сочетание хиппи и нациста. Кроме того, постепенно разрастался и антисемитизм Ледера. От этого либерала Янга его уже просто воротило. Как-то за ужином в ресторане Майами Янг предложил заказать стейк с картофелем, на что Ледер ответил, что «картофель – это жратва для быдла». И он тут же процитировал слова Гитлера о поляках: «Учите их понимать только дорожные знаки и разрешайте им есть только картошку».

Проявился и антиамериканизм – Ледер говорил, что ненавидит США. Он считал Америку империалистическим полицейским государством. Ледер сказал Янгу, что хочет буквально засыпать эту проклятую страну кокаином, разрушить политическую систему и втоптать в грязь моральный облик ее жителей.

К лету 1977-го Янг начал сильно уставать: он проводил в воздухе по пятнадцать часов в неделю – сказывались и смена часовых поясов, и частый выброс адреналина, когда он проносил порошок через охрану аэропорта. Однажды, когда Янг доставил в Калифорнию очередную партию, кокаин оказался настолько качественным и так быстро ушел, что у него немедленно попросили дополнительную партию. Янг был слишком вымотан, чтобы лететь обратно в Майами, поэтому позвонил Ледеру и попросил прислать кого-то еще.

«Я позвоню, когда человек будет в пути», – ответил Ледер.