Ледер пришел в восторг. Они с Янгом и не думали про Багамы, с самого начала планировали пути только через Мексику. Но идея с Багамами была обалденной. Ледер сразу выписал Кейну чек на 50 000 долларов на дополнительные топливные баки, чтобы увеличить дальность полета его самолета. Партнеры сошлись на 10 000 долларов за килограмм, из которых лично Кейну полагалось 6000.
Когда встреча закончилась, Кейн объявил, что в США вернется один. Он не хотел брать Янга, потому что тот был на условном сроке, покинул страну нелегально и мог снова попасть на нары при первой же проверке копами. Кейн посоветовал Янгу улететь коммерческим рейсом в Портленд, штат Мэн, где таможенникам, как правило, пофиг на такие юридические тонкости.
С появлением Кейна кокаиновые мечты из Данбери стали воплощаться в реальность. Но была большая проблема: ни у кого не было денег на такую крупную ходку. Янг понятия не имел, что на тот момент у Ледера не хватало средств даже на то, чтобы оплатить чек Кейну. Чтобы быстро подзаработать, они запланировали совершить еще одну поездку с чемоданами. Янг отправил одну из женщин с чемоданами в Венесуэлу, но Ледер не смог ее встретить, и на то были веские причины – 19 октября 1976 колумбийская полиция арестовала Ледера за незаконный ввоз фургонов шевроле в страну.
В этот раз срок Ледера был короче. Его отправили в новую медельинскую тюрьму «Белла Виста» – «красивый вид», где содержалось почти пять тысяч заключенных. Пока остальные спали вповалку на земляных полах или каменных плитах и скопом хлебали жидкий суп из тухлой конины у гигантского котла «эль бонго», Ледер проводил время в самых лучших условиях из возможных там. Он жил в тюремном блоке с настоящими кроватями, известном как «эль патио эспесиаль» – «особая терраса». Чтобы туда попасть, нужно было ежемесячно давать взятку в 1500 колумбийских песо – примерно 75 долларов США.
Как и в Данбери, Ледер занимался воспитанием очередного гринго, который мог бы ему быть ему полезен. Стивену Яковацу было чуть за двадцать. Когда-то он подрабатывал автомехаником и ремонтировал компьютеры. Стивен считал себя хиппи, носил длинные волосы и любил покурить травку. Однажды вместе с женой они решили поехать в Южную Америку, чтобы собрать коллекцию индейских безделушек. Поездка с самого начала стала сущим кошмаром: машина пары сломалась в Центральной Америке, а затем их ограбили в колумбийском автобусе. Когда Стивен с женой попытались вернуться в Соединенные Штаты на двухсотлетнюю годовщину независимости, то Яковац сделал глупость, положив полкило колумбийской марихуаны в багаж. За это он и отбывал три года в «Белла Виста». Каждый день в тюрьме приносил Стивену страдания, которые притупляла только травка. При росте под два метра и центнере крепких мышц он был вынужден терпеть антиамериканские насмешки от низкорослых колумбийских сокамерников – «мыши прессуют кота», как он это называл.
Для Стивена Яковаца Карлос Ледер стал просто светом в окошке. Только он держался с ним на равных и не называл «гринго», как это делали все вокруг. Ледер окрестил его «пайса». Они вместе коротали дни, покуривая марихуану и играя в «Монополию».
Ледер поведал Яковацу о своей давней мечте. Он рассказал, что идея состояла в том, чтобы сформировать «конгломерат мелких производителей кокаина» и собрать их товар в одну партию для доставки в США.
Заманчивость этого плана заключалась в том, что собственных денег даже не требовалось. Нужно просто брать с клиентов плату в килограммах – одну четвертую часть товара. В своих мечтах Ледер уже рисовал всемирную сеть контрабандистов наркотиков, которую свяжет воедино его транспортная система. И это не было пределом его фантазий. В своих самых смелых мечтах он себя видел в кресле президента Колумбии.
Годы спустя Яковац будет вспоминать тюремные россказни Ледера: «Он мечтал поднять Колумбию c колен. Хотел свергнуть империалистических янки и построить в Колумбии королевство благодаря кокаину… Он хотел использовать наркотики как способ ведения войны. Он психовал из-за того, что загремел в американскую тюрьму и больше не мог туда ездить. Он равнял себя с Гитлером, потому что тот тоже был маленьким человеком, который смог захватить мир… Он уважал, почти боготворил Адольфа Гитлера… за тактику сильной руки, безжалостность и за то, что тот умел использовать доступные ресурсы наилучшим образом. А для Ледера таким ресурсом был кокаин».
Ледер провел в «Белла Виста» всего два месяца и вышел как раз к рождественским каникулам. Перед уходом он записал свое имя, номер телефона и почтового ящика в дневнике Яковаца.
«Будешь работать на меня, когда выйдешь», – сказал ему Ледер.
На Рождество Ледер прислал жареного поросенка для своих остальных тюремных корешей, а Яковац остался без подарка и приуныл. Он уже решил, что своего друга Карлоса он вряд ли увидит еще когда-нибудь.
Выйдя из тюрьмы, Ледер позвонил Джорджу Янгу из Торонто. Еще в Данбери они планировали встречаться в Канаде из-за проблем Ледера с въездом в США. Ледер сразу сказал Янгу, что ему нужны деньги.
Янг отправил другу с оказией 30 000 долларов. Несколько дней спустя он сам погнал в Торонто, чтобы встретиться с Ледером в отеле «Холидей Инн». У них была проблема. Чек на 50 000 долларов, который Ледер выписал Кейну, обналичить в банке отказались. Кейн решил, что его хотят кинуть: «Мое доверие к Ледеру по десятибалльной шкале где-то минус единица», – сокрушался он.
Ледер сказал, что позаботится о недействительном чеке и Янгу не стоит беспокоиться о провале в Венесуэле: «Давай думать о будущем», – успокаивал его Ледер.
Посреди ночи Ледер позвонил Янгу и позвал в свой номер.
«Женюсь-ка я, пожалуй, на Хемель, – сообщил Ледер. – Что скажешь?»
«Круто», – произнес Янг вслух. «Мне-то это на кой, да еще и посреди ночи?» – подумал он про себя. Однако Карлосу все же сказал, что девушка она очень милая. Затем бизнес-партнеры проболтали еще час или около того. Внезапно Ледер объявил, что позвонит Хемель прямо сейчас и попросит ее вылететь в Торонто, чтобы они поженились.
Темноволосая миниатюрная кубинская красавица Хемель Навель прибыла на следующий день. Они с Ледером бросились собирать необходимые документы и делать анализы крови[20]. Скромная свадьба состоялась на первом этаже дома, в котором жил местный мировой судья. Янг был шафером. Вместо оркестра за музыку отвечал диджей со стереосистемой. Их свидетельство о браке было датировано 7 февраля 1977 года. Затем молодожены и гости вернулись в «Холидей Инн», где продолжили отмечать шампанским «Дом Периньон». Там же Ледер дал Янгу указание тотчас отправиться в Майами, забрать пятьдесят килограммов кокаина и хранить его в Бостоне.
Янг до этого ни разу не был в Майами. Он остановился в отеле «Фонтенбло» на Майами-Бич и позвонил местному колумбийцу, который принес чемодан с товаром в его гостиничный номер. Янг никогда еще не видел столько кокаина сразу – пятьдесят килограммов кокса внушали уважение. Пакеты, обмотанные скотчем, напоминали футбольные мячи. Янг провел несколько часов, переупаковывая кокаин в грубую ароматизированную бумагу, которой выстилают кухонные шкафы. По опыту с травкой он знал, что она неплохо забивает обоняние полицейским собакам.
Янг вернулся с кокаином в Массачусетс и заплатил своему другу, чтобы тот съездил в Торонто и перевез Ледера через канадскую границу в Бостон. Охрана там была не из самых строгих, и Янг решил, что к Ледеру не станут придираться на таможне.
Сделку запланировали на День святого Патрика, но в тот вечер позвонила жена друга Янга. Она была в истерике – мужа задержали на границе. А где находился Ледер, вообще никто не знал. Пограничный патруль мариновал друга Янга четыре или пять часов, но потом его все же отпустили.
Через пару дней Янгу удалось узнать, что же там пошло не так. В последний момент Ледер все переиграл и решил, что перейдет границу пешком, поэтому приказал развернуться. На объездной дороге Ледер вышел из машины и в обычных летних туфлях потопал в заснеженный канадский лес. Бдительный пограничник заметил, как машина дала задний ход и исчезла в лесу, но вернулась уже без пассажира. Открыв багажник, пограничники обнаружили чемодан с колумбийскими песо и паспортом на имя Карлоса Ледера. Они забили имя в базу компьютера и внезапно захотели поближе познакомиться с Карлосом Ледером Ривасом.
