Занимая дальний столик у окна, я даже не потрудилась обернуться, чтобы удостовериться, что сестрица Вика идет за мной. Об этом сообщал громогласный цокот ее каблуков. Посетителей в кафе, кстати, кроме нас, не было. Это настораживало.

Усевшись на кожаный диванчик, я заказала кружку черного чая без сахара и вопросительно вздернула бровь:

– Итак, я тебя слушаю.

Волкова старшая элегантно передернув плечиком, скинула пальто. Опасливо зыркнув в мою сторону, тоже сделала заказ официанту и выдавила скупую улыбку:

– Теперь я понимаю, почему мой брат выбрал тебя, Антонина. И тогда, и сейчас.

– Правда? – постаралась искренне удивиться я. – И почему же, интересно?

– Та же дерзость, самоуверенность и прямолинейность. Виктор любит сильных женщин. И тоже никогда не ходит вокруг да около.

– Время – деньги, – в моем случае “жизнь”. – Я не привыкла тратить его впустую. Так же, как и Вик.

Ольга задумчиво поджала губы.

– Идеальное сочетание.

К чему это было сказано, даже не буду думать. Вообще, если отбросить всю шелуху, сестра у Волкова недурна собой. И была бы в тысячи раз привлекательней, не поддайся она модным веяниям, убивающим в ней всю естественность.

А уж про их сходство с Виком… только внимательно всмотревшись в ее лицо, можно найти явные признаки их с Волковым “родства". Руся на Ольгу похожа меньше, но полагаю, с возрастом это изменится. Девчачья угловатость уйдет. На ее место придет та же плавная элегантность, которая сквозит в каждом движении Лели. Дамочка из тех, кто даже вздыхает изящно. Про отглаженное, почти вечернее платье и укладку длинных светлых волос – волосок к волоску – я вообще молчу. На фоне Лели мой внешний вид – леггинсы, кроссовки и черная толстовка ее брата – могли бы выглядеть убого. Если бы мне реально было до этого какое-то дело. Но ущемленной самооценкой я никогда не страдала.

Так что да, женщина Леля роскошная. Но как мы знаем, важен не фантик. Он может быть хоть самым ярким среди прочих, но если конфета внутри гнилая, то мало кто захочет ее “попробовать”. Вот и меня не тянуло. То есть, я смотрела на Ольгу и какой-то частью своей души даже жалела ее. Потерянную, запутавшуюся в отношениях с дочерью, одинокую, скорее всего. Потому что шуры-муры с замужними мужиками в качестве любовницы – не самый лучший статус в личной жизни. В общем, что-то по-человечески заставляло ей сопереживать. По-женски даже. Но узнать ее ближе? Не тянуло. Отнюдь. А уж про то, чтобы подружиться? Я всегда предпочитала рядом с собой видеть волевых людей. Ольга к их числу явно не относится.

– Погода сегодня скверная.

Скверная? Как высокопарно, я, скорее, сказала бы отвратительная.

– И давно ты в Сочи?

– Пару дней.

– Ясно, – киваю, – так… – начинаю, предлагая Волковой продолжать. Однако…

Пауза затягивалась. Я поглядывала на телефон. Он молчал. Ни Егор, ни Игнат перезванивать не собиралась.

Появившийся перед столиком официант суетливо поставил передо мной чай, а перед Ольгой кофе. Эти двое переглянулись, но я не придала этому значения. Зачем? Парнишка совсем молодой. Волкова – женщина эффектная. Шкурный интерес, не более. Я взялась за кружку, делая глоток, грея холодные ладони о керамику.

Дверь в кафе открылась. Краем глаза я подметила, как зашли двое мужчин. Здоровых таких. Два шкафа. Явно не белые офисные воротнички, которые гоняют на бизнес-ланч в ближайшее от работы кафе. Помнится, на Шляпина работают похожие бугаи.

Последняя мысль отрезвила. По спине пробежал холодок. Я решила собеседницу поторопить, спросив:

– Так о чем ты хотела поговорить?

– Я тут подумала, я хочу вернуться в Сочи.

– Правда? Что ж, поздравляю.

– Пока в дом к родителям, но в перспективе планирую купить собственный.

На чьи, интересно, деньги? Из того, что рассказывал мне Вик, Ольга уж слишком любит роскошь во всех ее проявлениях. Родители обеспечивать ее безбедную жизнь отказываются, а все ее любовники – явление временное и нестабильное. Может, нашла кого-то здесь? Любопытно и непонятно. Тем не менее я киваю:

– Хороший план. И?

– И я хочу, чтобы Руслана жила со мной. Но, предупреждая твои вопросы, не уверена, что моя дочь на это согласится.

– Скорее всего, нет.

– И Витя будет не в восторге.

– Скорее всего, да.

– Последний раз мы с ним крепко поругались. Виктор говорил?

– Не вдаваясь в подробности.

Из него вообще все, что касалось семьи, приходилось тянуть клещами. Но одно я запомнила точно – выбор сына и брата родственники не одобряют. На что лично мне было глубоко плевать. Я уже давно не жду ни от кого благословения. А записывать меня в неугодные, даже не познакомившись, это говорит не о великом уме и мудрости.

– Так вот, – нервно сцепив руки в замок, собеседница дергается, – я хочу попросить тебя проявить женскую солидарность. Проведи с ними беседу на эту тему, То-ни. Я буду тебе безмерно благодарна.

– Прости, на какую тему? – подаюсь вперед, улыбаясь. Она это сейчас серьезно? По-моему, Ольга сильно ошиблась с выбором “союзника”.

– Что переезд Русланы ко мне будет лучшим для нее решением. Она девочка и должна расти рядом с матерью.

– А до десяти лет она была кем? Или ты только сейчас вспомнила, что она девочка, которой нужна мама? Почему-то до этого момента тебя подобное не заботило.

– Ты совершенно меня не знаешь, чтобы сидеть и сейчас упрекать, Антонина.

– Я знаю достаточно, чтобы сделать собственные выводы. И я не считаю, что Руслане пойдет на пользу переезд к тебе. Мать, которая не была рядом с дочерью десять лет, априори не может быть “лучшим решением”.

– У меня на то были свои, веские причины.

– Знаю я эти веские причины.

Надо было видеть, как перекосило от злости лицо Волковой. Ее буквально подбросило на месте. Так, словно диванчик под ее задницей заполыхал синем пламенем. Губы поджала, щеки раскраснелись. Я уж приготовилась получить порцию отборных гадостей в свой адрес, но Ольге удалось совладать с собой. Услышала я только скрепяще-сухое:

– Вряд ли женщина, которая в тридцать с лишним лет не имеет ничего, кроме карьеры, может давать мне дельные советы по части личной жизни.

Вау! Стерва показала зубки? Не удивлена. Давно было пора. А то прошла уже половина от заявленных “семи минут”, а злобная старшая сестрица все строила из себя ангела.

Спрятав улыбку в кружке чая, я неторопливо сделала глоток и только потом ответила на ее выпад собственным:

– Я имею хотя бы карьеру и живу за собственный счет. А ты?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего, кроме очевидного. Забудь про женскую солидарность. Помогать тебе я не буду. Если бы ты реально хотела сближения с собственной дочерью, то за "пару дней" нашла бы время, чтобы поговорить о переезде с ней, а не идти окольными путями – это во-первых. А во-вторых, дом Русланы – рядом с Виком. И со мной, – отсалютовав сестре Волкова пустой кружкой из-под чая, со звоном приземляю ту на блюдце. – Так что, увы, но придется тебе разгребать собственное дерьмо самой, – улыбаюсь, поднимаясь из-за столика. Вижу, как за окном притормозила машина такси. Моя машина. Мысленно уже бегу туда. Но…

Что-то идет не так. Что-то совсем идет не так! Мозг успевает понять это всего на секунду раньше тела. Которое резко и неожиданно меня предает. Мои ноги подгибаются, и я, пошатнувшись, падаю обратно. Какого дьявола?!

– Что такое, Антонина? Что-то не так? – доносится до ушей приторно-ядовитый голос Ольги. Слишком громко звучащий в моем сознании голос. Картинка перед глазами начинает крутиться, словно меня втянули в дьявольский хоровод.

Я хватаюсь за шею руками, с трудом сглатывая вязкую слюну. Что со мной происходит? Взгляд улавливает пустую кружку, и меня начинает плющить ещё сильнее, когда доходит…

– Ты что… что ты мне подсыпал, идиотка…

Стерва даже не дрогнула.

– Может быть, вызвать скорую? Как считаешь?