Ладно, Кулагина, о личном потом! Сегодня день Синичкиной, и он должен быть просто фееричным. Хандрить некогда, подруге нужна поддержка.

Накидываю на плечи пиджак в тон платью и торопливо покидаю выделенный для меня номер.

В коридорах суета. Персонал путается под ногами гостей, или гости путаются под ногами многочисленного обслуживающего персонала – так сразу и не скажешь. Но факт есть факт – людей здесь много. Свадьбу Ромка организовал с таким размахом, что остается гадать, как Лада – ярая противница шумных вечеринок – вообще на подобное согласилась.

Свадьбу ребята решили сыграть в старинной загородной усадьбе, поражающей своими размерами и убранством. Все такое классическое, такое с финтифлюшками и милыми загогулинами, что, разглядывая обстановку, невольно улыбаешься. Насколько мне известно, здесь примерно сотня комнат-номеров, и почти все они заняты. Пока иду вдоль коридора, без устали приветственно киваю головой направо и налево. С кем-то обмениваясь улыбками, с кем-то рукопожатиями, с парочкой людей перекидываюсь быстрыми фразочками. Народу много, и по большей части я знаю всех. Приближенный круг жениха и невесты – бесспорно. Но тут немало и тех, кто знаком мне “по работе”. Кто-то мои бывшие клиенты, кто-то нынешние, а кто-то… хм, будущие. В любом случае, какой бы раздрай ни был в душе и как бы круто ни вильнула моя жизнь в Сочи – здесь я не Тони, а Антонина. Здесь я генеральный директор столичного ПИАР-агентства. И здесь я должна держать лицо и эмоции под своим полным контролем.

Ох, только почему-то эта задача кажется мне совсем непосильной…

Как свидетельница и главная подружка невесты я обхожу дозором все важные “точки” сегодняшнего вечера. Деловито поправляю карточки с именами на столах, ерошу цветы в вазах, раздаю последние указания организаторам и ведущему церемонии и, наконец, осматриваю зал бракосочетания. Сюда уже начали стекаться гости, занимая свои места. Родители Лады – Ирина Васильевна и Валерий Яковлевич – и Нагорные-старшие – Роман с Флоренцией – о чем-то мило беседуют, устроившись в первых рядах. Здесь же вижу мелких: Нику, Марусю и Левушку. Нарядная банда в сборе, держится своим маленьким трио. Забавные такие.

Отмечаю еще пару-тройку лиц. В том числе и своего личного помощника, который на время свадебных приготовлений стал правой рукой Синичкиной. Улыбаемся, киваем друг другу. Вроде бы все готово. Не придраться.

– Нин. Привет!

Оборачиваюсь.

– О, привет, Сереж! – обнимаю подошедшего ко мне младшего брата Демьяна Нагорного.

После того, как парень возглавил один из отделов на фирме Бурменцева, они неплохо подружились. Вопрос, кому быть холостым свидетелем на свадьбе, даже не стоял. Амбициозный, приятный, общительный молодой человек. Да, не без греха. В свое время "золотая молодежь" неплохо кутила, прожигая деньги Нагорного-старшего, но с весны парень встал на путь исправления и до сих пор по нему гордо шагает. Демьян так сказал.

– Потрясно выглядишь, Антонина.

– Спасибо, тебе тоже идет смокинг, Сергей. Почаще в офис надевай, вся женская половина будет в экстазе. Вот увидишь, продуктивность возрастет в разы. Это я тебе как умудренный опытом управленец говорю.

– Поэтому у тебя преимущественно мужской коллектив? Нарядами в ежовых рукавицах их держишь? – хохочет парень.

– Ловкость рук и никакой магии.

– Что ж, учту. Спасибо за совет. Слушай, тебе, наверное, лучше сходить к Усладе. Ромка на панике. Разнервничалась его Синичкина что-то. Фиска с ней не справляется уже.

– Девочка моя впечатлительная! Уже лечу.

– Начало церемонии через пятнадцать минут, помнишь?

– Еще бы! Ты давай, собирай в кучу жениха. А невесту я беру на себя.

До комнаты будущих молодоженов долетаю на сверхскоростях. Звонко цокая каблуками и придерживая пиджак, не могу сдержать улыбки, когда вижу, как нервно мнутся у двери Рома и Демьян. Первый хмурит брови, нарезая круги, второй подпирает спиной стенку. Два таких важных и серьезных бизнесмена превращаются в розовый кисель рядом со своими молодыми, строптивыми, беременными барышнями. Да, Анфиса Нагорная тоже ждет ребеночка, и у них срок будет на порядок больше.

– Оу, это так мило! – складываю ладошки, расплываясь в улыбке. – Я вижу, как над вашими головами чирикают влюбленные птички и витают розовые облачка!

Мужчины синхронно оборачиваются.

– Вот ничего милого, Кулагина! – заявляет Рома. – Я с этой свадьбой поседел и постарел на добрый десяток лет.

– Да? А так по тебе не скажешь, в этом смокинге ты неотразим! Бабочку только поправь. Вот так, – помогаю. – Привет, Демьян!

– Антонина, ты великолепна. Впрочем, как всегда.

– Ты мне льстишь.

– Нет, ну какая тут бабочка, Нин? – шипит Рома. – Я рискую без жены остаться! Почему она меня не пускает к себе?

– Традиция такая, нельзя жениху видеть невесту до свадьбы. Примета плохая, никакого криминала.

– Кто вообще придумал эти свадьбы с их традициями? Если так и дальше пойдет, то на твою, Кулагина, мы приедем с дергающимся глазом, – пообещал мне Бурменцев.

– Не дождетесь, – фыркаю я. – Я, может, вообще вас не приглашу?

– А нас не надо приглашать. Мы сами приходим, – подмигивает Демьян.

Мы втроем переглядываемся, посмеиваясь. Напряжение немного спадает. Я ловлю момент и крепко, от всей души обнимаю Ромку, поглаживая по спине:

– Да ладно тебе, не дрейфь, Ром! Ты уже без пяти минут “муж”. Я так за вас рада, ты себе даже не представляешь!

– Спасибо, Нин, – обнимают мужские руки в ответ. – Только эти пять минут могут стать фатальными. Синичкина что-то бунтует там. Я в отчаянии.

– Я все решу. Все будет хорошо!

Дверь за нашими спинами распахивается. В коридор, нежно-голубым облачком, выпорхнула Анфиса Нагорная.

– О-о, Нин, привет! – кидается ко мне с объятиями будущая мамочка с заметно округлившимся животиком, который даже воздушное шифоновое облако платья не прячет. – Ты очень-очень вовремя! Синичкиной надо дать хорошенькую пропесочку, а то она уж больно переволновалась. Я так, как ты, не умею!

– Сейчас все будет. Ты как?

– Я? Да пока держусь, – укладывает ладошки на животик, поглаживая. – Мелкий бунтует, ему тоже уже не терпится потанцевать на банкете. Пинается и пинается! Еще немного, и моя поясница просто отвалится!

– Главное, чтобы мы потом, дружно пританцовывая, не отправились со свадьбы сразу в роддом! – серьезно заявляет муж Анфисы, приобнимая жену. – Не переусердствуй с танцами.

– Ты чего, Дем! Рано нам в роддом.

– Так, ладно! – бросаю взгляд на часы на запястье Ромки. – Закончили с сентиментальностями! – хлопаю в ладошки. – Кыш-кыш, давайте все в зал! С Ладой я разберусь сама. Ром, не нервничай, никуда твоя Синичкина не упорхнет! Доверь это дело мне.

– Только тебе, Нин, – легкий чмок в щеку, и я уже провожаю взглядом спины жениха и молодой четы Нагорных. Вдох-выдох. Для убедительности картины не хватает только перекреститься. Все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо!

Дергаю ручку двери и захожу в номер, где, нервно сжимая кулаки, Услада меряет шагами гостиную. Пока еще Синичкина, совсем скоро Бурменцева. Услышав, что ее покой нарушен, невеста оборачивается.

То, что произошло дальше, я не могу объяснить даже самой себе. Я обмерла. На глаза навернулись слезы. Излишняя сентиментальность меня не одолевала никогда, но тут, увидев свою лучшую подругу в белом свадебном платье, в котором она была просто маленькая фарфоровая статуэточка – я замерла. Такая хорошенькая, такая ладненькая, румяная, с огромными, испуганно горящими глазами на аккуратном личике. В носу защекотало, а решительные слова поддержки встали поперек горла. Я делаю еще один тяжелый вдох. Болезненный выдох. И мы с Синичкиной, разрыдавшись в голос, бросаемся навстречу друг к другу.

Ох, если даже я, будучи женщиной, впечатлилась внешним видом Синичкиной, то что будет с Бурменцевым, когда он увидит свою будущую жену, идущую к алтарю – не представляю! Надо предупредить Сергея, чтобы припрятал в нагрудном кармане нашатырь! Обморок Ромке обеспечен…