– О нет! Дорогая Раиса Ивановна! Я скромный еврей. Так высоко не целюсь. Моя цель гораздо ниже.
Губы его растянулись, образуя мягкие складочки под чисто выбритыми щёчками. Он выразительно опустил глаза: туда-сюда, туда-сюда. Ну, в общем, туда!
– Ох! – с восторгом выдохнула дама.
Оба рассмеялись и отбили друг другу ладони, как это делали подростки.
Наступило взаимопонимание, которое Раиса Ивановна, как истинный управленец, тут же использовала в своих управленческих целях.
– Господин Эйнштейн, если я вам симпатична, давайте расширим и углубим наше взаимодействие. Предлагаю сохранить и сообща оберегать городскую традицию “Раскаяние”. Или её ещё называют: “Выкупи винО и искупи винУ”. Уверяю вас, город от этого только выиграет, а вы не окажетесь в накладе.
В лице старого еврея что-то дрогнуло. Молниеносно просчитав свою выгоду, он решил, что при поддержке министерства и непосредственном участии Раисы Ивановны прибыль от продаж виноватым может оказаться больше, чем прибыль от продаж бессовестным. Тем более, что изменилась обстановка в стране в связи обострившимися отношениями с НАТО. Бессовестные в срочном порядке покидают страну. Виноватые остаются, воюют и защищают Родину. И очень нуждаются в винЕ. Тут без таргетинга понятно, что покупательский интерес бессовестных – это временное явление. А виноватые в России всегда были и будут, всегда будут пить и всегда будут каяться.
– Договорились! – воскликнул Эйнштейн. И они опять ударили по рукам.
Сердечно распрощались, и Раиса Ивановна, подхватив свою сумочку от Dior и пакет с водкой от Эйнштейна, степенно и величаво покинула антикварный магазин.
На улице, не доходя до угла, она столкнулась с возбуждённой толпой. Протиснувшись сквозь плотно стоявшие тела, она попала в самый центр, где стояла машина скорой медицинской помощи. На носилках лежал Пётр. На его лицо падали снежинки и не таяли, покрывая тонким слоем полупрозрачного инея.
Она провела рукой по щеке, откинула волосы со лба и заметила, что ресницы дрогнули. Слава Богу! Жив!
Рядом вырос полицейский.
– Вы знаете этого человека?
Раиса Ивановна кивнула.
– Кто он?
– Лучший из нас.
Полицейский недоверчиво глянул.
– Фамилия, имя, род занятий, место проживания.
Ничего не ответив, она отвернулась. Машина скорой помощи уехала. Полицейский исчез.
– СБУ заказала, – послышалось справа.
– С чердака стреляли, – отозвалось слева.
– Понятно дело! Миллиардер. Помогает фронту.
– Да-а-а. Жалко парня.
– С охраной надо ходить! Раз миллиардер, надо ходить с охраной.
– От судьбы не уйдёшь. И охрана не поможет.
Люди стали расходиться, недовольные тем, что зрелища оказалось маловато. Но тут один воспрянул и зацепил Раису Ивановну.
– Я тебя знаю. На завод приходила. Рожу кривила. Всем недовольна была.
Немолодой потрёпанный мужчина вцепился в лацканы её пальто.
– Меня из-за неё с завода попёрли.
– Неужели из-за неё?
– Из-за неё! Из-за министерской крысы!
Раиса Ивановна выгнулась и вздёрнула подбородок, чтобы не уткнуться в лицо наглеющего мужлана.
– Пусть теперь за всё ответит!
Изловчившись, она оттолкнула мужчину, но тот её не отпускал, удерживал за рукав пальто.
– Сначала премии лишили. Потом сократили. Потом я запил. Меня бросила жена. Дети отвернулись. Теперь я один. Бомжую.
– Вот сука!
– Конечно, сука! Пусть ответит!
Мужчина ухватился за шарф и передавил глотку. Стало трудно дышать. Лишившись сил, женщина повалилась на колени. Ещё немного и настал бы её конец, но тут сбоку кто-то ударил по рукам насильника, и тот её отпустил.
Получив свободу, Раиса Ивановна вздохнула, встряхнулась, сорвала с себя шарф, бросила его на землю и полезла в драку.
– Дай-ка я врежу тебе! Заводской рабочий!
В поисках поддержки женщина перевела взгляд на толпу и пошарила по потемневшим лицам. Человеческая масса дрогнула и заколыхалась, как плохо застывший студень. Поддержки она не нашла. Поняла, что биться придётся одной.
Она замахнулась и ударила мужчину сумкой. Мужчина озлобился и протаранил её тучным корпусом. Попятившись, она устояла и вскинула кулаки.
– Ты сам допустил аварию!
Бац! Кулаком в мужское плечо.
– И что?
Шлёп! Кулаком в женскую челюсть.
Женщина упала в толпу. Чьи-то руки её подхватили и вернули в объятья мужчины.
– Ага! Попалась!
Зажатая в огромных лапищах, она отчаянно трепыхалась и с обидой думала: “Вот он какой! Народ! Вот какова его благодарность!”.
Вырвавшись наконец, она закричала.
– Тебя водка сгубила! Водка! Меньше бы пил, а лучше работал! Тогда всё у тебя было бы: и работа, и семья, и жильё!
Она размахнулась и ударила кулаком в нос. Из огромных волосатых ноздрей ручьём хлынула густая кровь. Толпа одобрительно загудела.
“Всем понравилось!”– изумилась Раиса Ивановна. Она ничего не понимала в людях, улучшению жизни которых посвятила всю свою жизнь. Всю профессиональную деятельность!
“Что им нужно? Почему они не расходятся?”.
Люди не расходились. Стояли вплотную, плечом к плечу. Наблюдали за дракой. И, как казалось, никто не сочувствовал Раисе Ивановне.
“Почему они так озлоблены? Возможно, их объединила ненависть?”.
Что ж, справедливо! В лице Раисы Ивановны они видели власть, которая не позаботилась о них, не выполнила свои обязательства, не обеспечила благосостояние и безопасность. Теперь мужчины идут на войну. Стреляют в украинских ребят. В свой братский народ. Стреляют, убивают и сами погибают. И войне этой не видно ни конца, ни края! Да мало ли у народа проблем!
И всё же! Надо оставаться людьми, независимо от того, находишься сверху или снизу, в министерском кресле или в окопах на войне.
Война когда-нибудь закончится. А народ останется. Народ у Раисы Ивановны… был НАРОД! А это толпа.
Она вгляделась в серые невыразительные лица. Толпа её ненавидела.
Почему толпа так озлоблена? Мизерные зарплаты, ворчливые супруги, голодные дети, невыплаченные ипотеки?
Будешь тут озлоблен, если видишь министерскую тётку, у которой солидная зарплата, двухэтажный дом, приходящая прислуга, гектар элитной земли и долларовый счёт в надёжном банке.
– Бей её! – выкрикнул кто-то.
Из толпы вынырнула рука и потянула за волосы. Парик соскользнул с головы министра и взлетел на воздух. Обнажилась министерская лысина.
– Смотрите, она лысая!
– Лысая! Лысая!
Толпа зашумела, заволновалась. Её кто-то толкнул. Кто-то дёрнул за воротник. Оторвали пуговицу. Отняли сумку.
Раиса Ивановна не сдавалась. Активно работая локтями, старалась протолкнуться сквозь толпу. Но безуспешно! Людское кольцо сужалось. Напряжение росло. И неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не появился её спаситель.
– Внимание! Внимание! – провозгласил он менторским голосом. – Дегустация итальянских вин!
Толпа дрогнула и расступилась. Пропустила невысокого пожилого мужчину в толстом вязаном свитере.
– Выдаю по бутылке. По бутылки в руки. Бесплатно!
Толпа схлынула и в считанные секунды переформировалась в очередь.
– Лучшие вина из старых итальянских погребов!
Раиса Ивановна осталась одна.
Ощупав и оглядев саму себя, она убедилась, что цела. Сумка от Dior потерялась. Вместе с сумкой потерялись очки, телефон и дебетовые карты. Пропал пакет с Валаамской водкой.
– Не переживайте. Вы не виноваты, – посочувствовала ей незнакомая девушка.
– Хотите, подвезу вас домой? – предложил незнакомый мужчина.
Вежливо улыбнувшись, Раиса Ивановна отказалась.
Она искала парик. Запустила руку в сугроб и пошарила там, но ничего не нашла. Побродила по грязному снегу и, отчаявшись что-то найти, подняла взгляд на дерево. Растрёпанный парик висел на одинокой ветке. Сняла, водрузила на голову и, зачерпнув подтаявшей жижи, двинулась на остановку. Пришлось довольствоваться общественным транспортом, поскольку телефон и деньги были утеряны. Маршрутки уходили переполненными. Ни в одну из них она не втиснулась.
