– Все может быть, Арман, уже сейчас четко заметны признаки ослабления Испании. Англия и Голландия пока выжидают. Вот посмотришь, как только Нидерланды изгонят испанцев со своей территории, так они начнут захватывать их заморские владения.

– Почему это так должно случиться?

– Испания отстает в развитии от Голландии, и потому последняя быстро наверстает упущенное. Там куда быстрее развивается торговля, производство, а это большие деньги. А там, где деньги, там и захват земель.

– Ну ты и знаток, Пьер! Откуда это ты все знаешь?

– Я же купец, Арман. Мне без этого никак не обойтись. Надо знать побольше, чтобы вовремя начать новые прибыльные дела. Иначе окажешься за бортом. Потому я шевелю мозгами, читаю, разговариваю со сведущими людьми, сопоставляю, прикидываю.

– Трудное дело.

– А что без труда можно добыть, Арман? Только лень и бедность.

– Ты хочешь сказать, что те бедняки, что наводняют наши города, не трудятся и погрязли в лени?

– Тут другое дело, Арман. Наши законы не позволяют людям работать на себя так, чтобы была польза всем. Власть имущие слишком жадны и не желают удовлетворить самые насущные нужды народа. Наши вельможи думают лишь о законном грабеже, и им это позволяют делать наши законы и королевская власть.

– Всего-то? Так надо заставить короля изменить законы. Народа вон как много. Что, разве не было таких попыток?

– Были, и не раз. Но в народе, видимо, еще не созрело осознание своей силы. Нужен вождь, причем грамотный и умный, радеющий за благо народа, а его, как правило, и не находится. Каждый тянет одеяло на себя. Во всяком случае, я так разумею.

– Надо же, Пьер, ты такой молодой и уже набрался вон какой мудрости.

– До настоящей мудрости мне так же далеко, как до тех звезд, что мерцают над нами в ночи. Это всего лишь некоторый жизненный опыт.

– Ладно, это все слишком мудрено. Лучше поговорить про прелестных дам.

– Что о них говорить. У меня есть одна, и мне достаточно, а ты уж сам решай свои проблемы на свой лад.

– С тобой стало скучно, Пьер. Чего это ты?

– Да ничего. Просто мне не терпится поскорее оказаться дома, Арман.

– Так мне тоже очень хочется оказаться в Марселе.

– И еще мне не нравится, что на нас до сих пор смотрят как на врагов, хотя мы делаем все, чтобы заслужить уважение.

– Да плюнь ты на это. Ну и пусть волком смотрят. Лишь бы не съели.

– Могут и съесть в один подходящий для них момент, и что мы сможем против этого сделать? Надо думать, как отсюда вырваться.

– Да как же это устроить?

– Мы еще так далеко от Сеуты и, похоже, не собираемся туда направляться. А в чужом мире нам делать нечего.

– Это точно, Пьер. Наверное, придется просто выжидать удобный случай.

– Так и поступим, Арман. Ждать – больше нам ничего не остается.

– Однако ты заметил, что Шамси недоволен столь долгим поиском добычи.

– Еще бы! Кому охота зазря мотаться по океану. Сколько мы встретили кораблей? С десяток? А как их возьмешь, когда они ходят стаями по пять и более судов, да все вооружены похлеще наших.

Такие разговоры друзья вели довольно часто, особенно в часы ночных вахт, когда слабый ветер едва шевелил косые паруса шебеки. Наступило лето, и жаркое дыхание пустыни все чаще напоминало о себе порывами удушливого пыльного ветра.

– Капитан говорил, что мы теперь на траверзе Канар, – заметил как-то Пьер.

– Ну и что? Ты лучше глянь вперед. Мы намереваемся остановить вон того араба. Наверное, нашим раисам понадобились дополнительные сведения.

– Похоже на то, Арман. Любопытно будет послушать новости.

Час спустя корабли поравнялись, купеческая шебека легла по приказу в дрейф. От борта флагмана отвалил ялик, а перед вечером адмирал вызвал капитанов к себе на совет.

– Жаль, что надо идти спать, а хотелось бы послушать, что нового принес нам купец, – заметил Пьер.

– Это от нас не уйдет, а вот сон пропускать негоже. Пошли, Пьер.

Лишь на вахте они узнали, что моряки с купца сообщили о заходе на Канары испанского судна. Удалось даже определить точное место захода. И теперь флотилия спешно направляется на поиски приза.

Два дня спустя показалась гора Бланка на острове Лансерот.

Подошел Шамси и облокотился на планшир рядом с друзьями. Он помолчал, а потом заговорил:

– Руми, нам дано задание бомбардировать город Арресифе, захватить там имеющиеся суда и быстро улизнуть, не дожидаясь прихода больших сил испанцев и португальцев. Сумеешь ты это сделать?

– Как прикажешь, раис. Это же не французы. Сделаем как надо.

– Тогда готовьте помаленьку орудия. Налет должен быть стремительным.

– Вот и нашлось нам занятие, Арман, – заметил Пьер, провожая глазами удаляющуюся фигуру начальника.

Флотилия заходила с севера, ориентируясь на гору Бланка и Ача-Гранде. Наступали сумерки, и набег решено было перенести на утро. На ночь выставили две шебеки сторожить выход из порта.

– Пьер, ты заметил, что в названиях всех наших кораблей упоминается пророк? – спросил Арман. – С чего бы это?

– Видимо, у них такая привычка, Арман. Мы же тоже называем свои корабли именами всяких святых. Они тоже чтут своего пророка, так что тут нет ничего странного. И я уже заметил это. Вон идет флагман. Называется «Меч пророка», а дальше виднеется «Борода пророка». Это их дело. У них, как и у наших церковников, полно фанатиков, вот и тешатся, играя в святость.

Арман с подозрением воззрился в лицо друга и спросил:

– А ты не еретик, Пьер? Я давно замечаю за тобой слишком большую вольность в подобных суждениях. Остерегись немного.

– Донесешь?

– Обижаешь, Пьер. К чему мне это? Мы же друзья и немало хлебнули вместе. Да и не по душе мне доносительство.

– Спасибо, друг, но я не еретик. Я чту Бога, но дело в том, что люди по-разному его понимают. Я считаю, что это их право, и пусть не мешают друг другу верить в то, что считают для себя нужным и приемлемым.

– Однако смеркается. Пора и отдохнуть. У нас ночная вахта, и поспать перед делом нам не удастся.

Рассвет еще не наступил, когда флотилия подняла паруса и тронулась ко входу в порт. Сторожившие шебеки не подавали тревожных сигналов. Легкий ветер слегка покачивал судно на пологой волне. Пьер с Арманом и другими пушкарями возились с орудиями.

Когда над берегом Африки небо посветлело, можно было уже различить размытые очертания далекого острова Крусес и огни замка Сан-Хосе, расположенного на нем.

В самом начале пролива Кастильо-де-Сан-Хосе неожиданно появились паруса выходящего испанского корабля. Некоторое время он шел встречным курсом, пока не распознал арабских пиратов.

– Глядите, руми, как этот поганец угодит на рифы! – воскликнул рядом стоящий матрос, обращаясь к друзьям. – Ему не уйти от нас! Вот и первая добыча. Долго же мы гонялись за нею! Аллах акбар!

В голосе араба слышались восторженность, уверенность и злорадство. У Пьера неприятно шевельнулось в груди, но он тут же подавил это ощущение.

– Наверное, адмирал отрядит для его захвата пару шебек, а остальные бросит на город, – заметил он в ответ.

Матрос глянул на Пьера с недоверием, но промолчал, как бы не желая мараться разговором с неверным.

Солнце уже вышло из-за линии горизонта, испанец действительно сел на риф. Команда, видя, что спастись можно лишь на берегу, спешно спускала лодки, матросы бросались в них с отчаянием и быстротой кошек.

«Стрела пророка» и «Око пророка» тоже спустили шлюпки с вооруженными пиратами. Загремел залп мушкетов, крики «Алла!» разнеслись над тихими водами прохода. Испанцы налегали на весла, и достать их было уже невозможно. Но первый приз попал в руки арабов.

– Как ты, руми, смог так точно определить, что будет делать наш адмирал? – спросил матрос, с интересом поглядывая на чужеземца.

– Это совсем не трудно, саадит. Надо просто подмечать все, что творится вокруг тебя. Правда, для этого нужны кое-какие мозги, – и Пьер с полуулыбкой похлопал араба по спине. Тот был явно недоволен этим.