– Все говорят, что скоро. Может, два или три дня. А там на судно – и на север! Хорошо!

– Я слыхал, что вдоль всего побережья рыщут арабские пираты. Охотятся в основном за португальскими кораблями, но не брезгуют и всеми остальными европейцами.

– Ясное дело. У них извечная война с нами, особенно с португальцами.

– Как бы нам не помешало это в пути, Пьер.

– Будем молиться, Арман, за ниспослание нам удачи. Более не на кого нам надеяться, как на Господа.

Но прошло целых три томительных дня, прежде чем совершенно неожиданно впереди и внизу засинел горизонт, которой впервые выглядел совершенно ровным, без волнистостей и пиков.

– Море! – раздался крик передних воинов. – Море впереди! Мы пришли!

– Арман, море! Ты слышал? Гляди, вон оно, едва просматривается в дымке.

– Да вижу, вижу! Не ори, глотку порвешь. Однако и в самом деле кончается наше путешествие по этим хмурым горам. Слава тебе, Господи!

Прозвучала команда на привал. Был почти полдень, и Шамси решил не утомлять караван перед последним спуском к морю.

Расположились на берегу речки со скалистыми берегами, несущей свои бурные сейчас воды к океану. Впереди угадывалось селение, но туда заходить не стали. Выбрали широкую полосу берега, заросшую олеандрами и сандараком. Было достаточно тепло, и шатры не ставили.

Горы благоухали цветами, всюду звенели насекомые и птицы. Высоко в небе парили орлы, высматривая добычу, было тихо и малооблачно. Час отдыха наши друзья молча лежали на траве, устремив взгляд в далекое бесконечное небо.

– Ты знаешь, Арман, мне сейчас даже боязно помечтать о доме, так долго мы не можем добраться до своих.

– Еще бы! А вдруг сглазишь? Нет уж, лучше и я помолчу с этим. Интересно, что задумал наш Шамси? Куда теперь направит он свой караван?

– Он как-то связан с морской торговлей, Арман. Стало быть, мы направимся к какому-нибудь порту. Я тут ничего не знаю, но порты на побережье ведь обязательно должны быть.

– А португальцы? Они же весь берег контролируют.

– Они никак не могут контролировать все. Сил у них маловато, да и берберские султаны уже окрепли и теснят их.

– Может, нам еще несколько дней придется тащиться по этим горам до судна Шамси?

– Кто ж его знает, Арман. Подождем уж. Теперь и настроение не то, что прежде. Море рядом.

К ним подошел Шамси. Присел на корточки.

– Поздравляю, руми. Мы вышли к морю. Вы довольны?

– Конечно, раис! Еще бы нам не быть довольными! Мы так рвались к нему.

– Слава Аллаху, мы добрались без приключений. Вернее, почти уже добрались. Еще пару дней придется следовать вдоль берега до Агадира, а потом и чуть далее, пока не прибудем на место.

– Скорей бы, раис, – протянул Пьер.

– Я бы хотел с вами вот о чем поговорить, руми.

– Мы слушаем, раис, – ответил Пьер, садясь и сосредоточивая внимание.

– Здесь недалеко португальский форт. До него миль двадцать, не более. Он построен у самого Агадира и нам весьма мешает, но пока мы ничего не можем против него сделать. Я бы хотел знать, не намерены ли вы податься туда? Это для меня важно.

Пьер с недоумением уставился в лицо Шамси, помолчал, потом ответил:

– Раис, у нас с португальцами нет ничего общего. Мы не собираемся покидать тебя. К тому же мы обещали помощь тебе в каком-то твоем деле. Я привык выполнять свои обещания, раис. А у португальцев нам нечего делать.

– Что ж, руми. Я очень доволен ответом и надеюсь на вашу честность.

– Господь свидетель, раис, мы не имеем ничего невысказанного на душе.

– Тогда я спокоен, руми. Я пошел, а вы отдыхайте. Впереди еще много трудных дорог.

Он ушел, а Арман, проводив Шамси глазами, спросил:

– Что это он так забеспокоился, Пьер?

– Естественно, Арман. Здесь ведь европейцы рядом, так что не удивительно, если мы вдруг захотим побыстрее оказаться в своей среде.

– И что ты ему ответил?

– Что мы не желаем иметь ничего общего с португальцами.

– Ну и ладно, Пьер. Я им тоже не очень-то доверяю. Чванливый народ.

– Кстати, у меня есть друг Фернан, так он португалец. Хорошо было бы, если бы он оказался сейчас здесь. Но…

К вечеру караван спустился немного в сторону моря, перешел вброд бурный поток Уэд-Маса и, не выходя непосредственно на побережье, стал пробираться на север. Красные песчаные дюны тянулись по левую руку, а справа виднелись пологие склоны гор. Далеко на востоке сияли шапки ледников. Но они были уже не страшны.

Дорога тянулась через довольно частые теперь селения, и уже в сумерках караван остановился на ночлег в рибате. Всего несколько раз за время рискованного пути по горам путникам выпадала удача ночевать под надежной крышей. Вот и сейчас Пьер с наслаждением растянулся на пыльном матрасе в крохотной комнатке рибата, а Арман все высматривал в дверь, не появится ли где поблизости смазливое личико берберки или черномазой служанки.

– Все стремишься выйти на охоту? – со смешком спросил Пьер. – Высматриваешь дичь, Арман?

– Угадал, Пьер, но что-то ничего путного не подворачивается.

– Гляди, здесь законы и обычаи могут быть строгими. Как бы не попасть под саблю.

– Гляжу, Пьер, да вроде без успеха. Придется отдохнуть так.

– Это лучше. Ложись, а то я устал от этой горной дороги просто невероятно. Но хоть холода окончились с ветрами.

– Ты же северянин, Пьер! Тебе ли жаловаться!

– Так сколько лет прошло с тех пор. Отвык я, наверное, как ты думаешь?

На заре караван пустился в путь. С моря веяло сыростью, хотя оно было еще в нескольких милях от селения. Далеко впереди засверкала вершина горы Джебель-Ульма. Ниже склоны тонули в дымке и тени. Слева виднелась какая-то гробница под белым куполом. Их тут было множество.

– У подножия той горы, – показал Шамси, проезжая мимо друзей, – расположен Агадир. Там же и португальский форт. Нам надо обойти их и выйти к горе. За ней у нас место встречи, – многозначительно подмигнул Шамси. – Да поможет нам Аллах!

– Стало быть, до вечера добраться до места нам не удастся, – протянул Пьер, отвечая на немой вопрос Армана. – И почему это так близко от португальцев у Шамси место встречи? С кем встреча-то, Арман?

– Думаю, что завтра узнаем. Так что гадать заранее не стоит.

Гора медленно росла по мере приближения к ней. Тропа уводила караван все дальше от моря, и вскоре оно исчезло из виду. Ветер усилился, завывая в ущельях. Похолодало, пошел мелкий дождик. Все завернулись в плащи и понурили головы. А до селения оставалось еще мили две.

Перебравшись через очередной ручей, караван вступил в узкую долину, уходящую на восток. Дальше белели хибарки селения, где путников ждал наконец столь желанный отдых.

Гроза, разразившаяся над горами, не дала хорошо отдохнуть. Наутро невыспавшиеся люди посматривали друг на друга хмуро и раздраженно. Но выглянувшее вскоре солнце и голубое небо с барашками редких облаков подняли настроение.

Поднявшись на высокий холм, караван очутился перед неглубоким заливом, который четко виднелся в восьми приблизительно милях к северо-западу. В прозрачном воздухе наиболее зоркие путники смогли различить смутные очертания города.

– После грозы отличная видимость, Арман, – сказал Пьер другу. – Гляди, как синеет море, дух захватывает, правда?

– Конечно, Пьер. Сколько времени мы с тобой не видели ничего подобного.

Утром перешли по шаткому мосту Уэд-Сус и по его берегу углубились к востоку, пока не втиснулись в поперечное ущелье, по которому и продолжали путь на север. Тропа была почти не видна, люди и животные шли очень медленно. Скалы надвигались и иногда нависали над самой тропой. Сосны и пробковые дубы карабкались по откосам. Дальше взглядам путешественников открывались широкие поляны, усеянные сплошным ковром цветущих трав.

Пройдя три селения, караван стал спускаться к западу. Узкая речушка вывела их к дюнам. За ними виднелось синее море, уже тонувшее в дымке. Красноватые скалы мешали осмотреть далекий берег, но понятно было, что караван прошел Агадир и тот остался несколько позади. А впереди высилась гора Джебель-Ульма. К ней и вела тропа.