Был одиннадцатый час вечера, когда Тризна и Михаил получили возможность ознакомиться с личными вещами Совы. Начали с бумажника. В нем был паспорт и в общей сложности около трехсот долларов в разной валюте: долларах и немецких марках. Но главное, в бумажнике оказалось несколько фальшивых рецептов: пустых и заполненных. Михаил проверил шариковую ручку. Рецепты были написаны, на первый взгляд, ею. Точнее определит экспертиза. Идентификация облегчалась тем, что ручка была иностранная.

Если найдутся в аптеке рецепты, заполненные этой ручкой, то причастность Совы к афере с лекарствами будет доказана безусловно.

Тризна предложил подвезти Михаила к гостинице на служебной машине. Рабочий день Тризны еще продолжался. Предстояло забрать помощника, стерегшего Сову, и перевезти раненого из больницы в СИЗО.

Михаил вышел на углу гостиничного переулка и махнул рукой на прощание. Завтра предстоял тяжелый день. После всех волнений хотелось поскорее забраться под одеяло. Несколько домов по узкому переулку и он на месте. Шел торопливо, почти бежал.

Звон стекла он услышал раньше, чем выстрел. Михаил нырнул на землю заученным движением. Перевернулся на спину, выхватив пистолет. Выстрелил в направлении силуэта за углом на противоположной стороне переулка. Перекатился и выстрелил еще раз. Силуэт исчез. Михаил вскочил в подъезд дома и позвонил поочередно в три двери, выходящих на площадку первого этажа. Никто не открыл. Михаил позвонил еще и через дверь попросил вызвать милицию, когда заметил, что в дверном глазке мелькнул свет. Милиция приехала через четверть часа. Гораздо раньше прибежал дежурный милиционер из гостиницы.

Михаил определил квартиру, окно которой было выбито пулей. После долгих уговоров открылась дверь, и Михаил с милиционером вошли в комнату с выбитым стеклом и попытались найти пулю. Им это удалось. Она застряла в штукатурке перегородки.

Составление протокола заняло добрых полчаса. Когда Михаил после душа и чая залез под одеяло, был час ночи. Хуже всего, что сон пропал. Хорошо еще, что он жил один. Можно было включить торшер и читать. Однако чтение прерывалось воспоминаниями о злополучном выстреле. Простая случайность спасла ему жизнь. Стрелявший ожидал его с остановки трамвая, чтобы расстрелять из-за угла буквально с трех метров.

Заснул он внезапно во время чтения.

Утром Михаил первым делом позвонил Манюне и рассказал о вчерашних происшествиях. Расследование требовало подключения новых людей, чтобы не потерять темп. Михаил просил Манюню посодействовать. Тот обещал все обсудить с Фесенко и Тризной. Нужна была срочная информация по Валентину Дроботу. Через областной военкомат по телефону узнали, откуда он призывался и домашний адрес. Однако районное отделение милиции обещало дать ответ только на следующий день.

Тризна занялся организацией допроса Совы. Самочувствие последнего было удовлетворительным, и врач разрешил его допросить.

Допрос прошел на удивление гладко. Очевидно, Сова за ночь обдумал ситуацию и решил признать очевидные факты, чтобы сохранить силы для более важных баталий. На допрос приехали трое: Фесенко, Тризна и Михаил. На сей раз Фесенко предупредил, что не потерпит нарушения субординации и остальные будут задавать вопросы только с его разрешения. Тризна пожал плечами, Михаил согласно кивнул.

– Где вы живете?

– Кажется, мой паспорт у вас…

– Вы по адресу прописки не проживаете.

– Разве милиция каждый день проверяет?

– Ну, хорошо! Где вы ночевали последний раз?

– В СИЗО!

– Довольно шутовства! Вы знаете, что я имел в виду!

– У знакомых, только они ни при чем.

– Кому сообщить, что вы здесь?

– Никому. Кому нужно, уже знает. Стрельба была на весь квартал…

– Почему вы бежали при задержании?

– Могу сказать, только вы мне не поверите.

– Слушаем!

– У меня были чужие деньги. Почти три сотни баксов. Мне известно, что после таких задержаний часто и густо плакали твои денежки. Для меня это большая сумма и я не хотел рисковать. Кстати, мои худшие опасения оправдались.

Тут Тризна с раздражением сунул ему в лицо официальную опись изъятых у Совы вещей.

– Прочти и сразу скажи при свидетелях, что пропало!

– Кажись, все в ажуре, – с ехидной улыбкой сказал Сова, часто моргая глазами. Вскоре Михаил заметил, что более частое моргание, выдает волнение Совы.

– Вы давали гражданину Гвоздеву задание выследить, где проживает следователь Гречка?

– Гвоздю?! Да, давал.

– С какой целью?

– Хотел встретиться в домашней обстановке.

– Зачем?

– Вы же знаете. Он наехал на аптеку. Узнал о фальшивых рецептах. Мой бизнес мог лопнуть. Заметьте в протоколе: я ничего не воровал! Лекарства покупал за свои деньги, а что продавал дороже, так сейчас рынок. Спекуляция уже не существует. Хотел договориться полюбовно.

– Вы имеете в виду велосипедную цепь?

Сова побледнел, потом залился краской и часто-часто замигал.

– Кто те двое, с кем вы напали на следователя.

– Случайные знакомые. Я хотел только попугать! Не знал, что он каратист…

– Вы хотите сказать, что вас не предупредили? Кто давал задание?

– Это моя собственная глупость, о которой сожалею.

– Да. У вас будет для этого достаточно времени, и достаточно поводов, – после небольшой паузы Фесенко продолжил. – Вы подделывали рецепты. Вы не платили налоги.

– Кто их сейчас платит?! А что подделывал рецепты признаю, хотя в действительности меня на это толкает государство запрещением на приобретение безобидных таблеток…

– Вы знакомы с заведующей седьмой аптеки?

– С Антониной Васильевной?! Конечно! Когда покупаешь лекарства несколько лет в одной и той же аптеке приходится иногда обращаться к заведующей. То нет нужного лекарства, то тебе не отпускают его в количестве, указанном в рецепте.

– Мы вернемся позже к вопросу об отношениях с заведующей. Скажите, это вы на белом “Запорожце” следили за служебной “Волгой” Управления?

– У меня нет машины!

– Чем вы расплачивались с гражданином Гвоздевым?

– Дал три дозы.

– Где вы их взяли?

– Купил у одного человека.

– А точнее?!

– У иностранного моряка.

– Как вы с ним познакомились? Кто свел?

– Один человек.

– Кто он?

– Как-то в компании я спросил, где достать. Мне подсказали.

– Это не аптека! Узнал адрес и купил. Да и то, если из-под прилавка, то должен кто-то свести первый раз… Кто свел с моряком?

– Не имеет значения, – выдавил Сова после непродолжительных колебаний.

– Не тебе, болван, решать, что имеет значение, а что нет! – вскипел Тризна.

Сова съежился в постели и поднес руки к лицу, хотя Тризна, вопреки агрессивному тону, оставался неподвижным.

– Вы давно знаете этого человека? – Фесенко вернул в свои руки бразды управления допросом.

– Несколько лет замечаю его иногда в знакомых компаниях, но дел с ним не имел, кроме последнего случая.

– Не в ваших интересах скрывать его имя. Не нужно отягощать свое положение. Вы знали Белостенную-старшую?

– Старуху, которая повесилась?

– Которую повесили!

– Какая разница?! Лишь бы не я…

– Вы ее знали.

– Она мне иногда находила оптовых покупателей, а я ей платил. Старушка пила безбожно и ей вечно не хватало денег.

– Когда вы ее видели последний раз?

– Не помню.

– Напрягите свою память получше к нашему следующему приходу. Мы долго скучать не дадим. Сегодня у вас снимут отпечатки пальцев. Нам нужно сравнить их с отпечатками в одной квартире. Вы не догадываетесь, где?

– Понятия не имею! – но глаза выдавали Сову с головой.

Фесенко поднялся, давая понять, что допрос закончен.

По дороге в Управление все вместе заехали к Манюне поделиться новостями и обсудить план действий.

Итоги шумного обсуждения подвел Манюня:

– С вашего разрешения, небольшое резюме. Во-первых, нужно разыскать Валентина Дробота. Во-вторых, надавить на тетку. Она любит дочь и наверняка не разбирается в юридических тонкостях. А заведующая, видать, крепкий орешек. Уверен, она имеет связи среди городских властей, которыми воспользуется, чтобы перевести все в плоскость обычной халатности. Вячеслав, пусть твои ребята разнюхают среди персонала аптеки все о “неформальных” связях Совенко с заведующей. А тетка поручается Михаилу. Он с ней уже беседовал. И, наконец, в-третьих, как только получите отпечатки пальцев Совы, отдайте их на экспертизу. В квартире Белостенной много не идентифицированных отпечатков. Этим займется Анатолий Иванович. Теперь у нас появились новые точки опоры, и мы сможем сдвинуть глыбу с места…