Пришло еще одно сообщение.

Исхран: Двое идут в центр управления, трое – исследовать остатки второго кольца.

Я незаметно выглянула из укрытия – по коридору прошли существа в скафандрах. Нахмурилась: ну и как я буду стрелять в них тазером или делать им инъекцию паралитика? Скафандры спокойно выдержали бы заряд тазера, а инъктором я даже не проколола бы сложносоставную оболочку скафандра.

Минут пять ничего не происходило, затем начали приходить сообщения от искина.

Исхран: Запер двоих в центре управления. Они догадались, что маяк обитаем. Эти двое приступили к разблокировке. На втором кольце нашли пятна смазки. Ты оказалась неаккуратной Микаэлла, они обнаружили катер. Теперь и вторая группа знает, что маяк обитаем.

Я потёрла руки, осознавая: с тремя есть шанс справиться, особенно если поможет бот-ремонтник. Мимо отсека быстрым шагом опять прошли существа в скафандрах. Они явно спешили к центру управления. Пусть спешат, думала я, там дверь толщиной полметра, надо очень постараться, чтобы её открыть. Внезапно раздался металлический грохот – железным ящиком стучали в дверь центра управления. Помню, как тащила этот ящик – реквизит для создания заброшенности. Какие смешные! С той стороны даже не могли услышать этот стук.

Исхран: Микаэлла, приготовься. Один идёт по коридору, двое остались у двери, пробуют снять блокировку.

Внезапно я услышала мужской крик:

– Мы с маяка семьдесят тысяч семь! Мы с миром!

Сердце пропустило удар. С маяка?! Бред! Маяков больше не существует. Мой – последний! Послышались шаги рядом с отсеком.

«Зачем же мимо проходить, нужно заглянуть во все открытые двери», – с сарказмом подумала я.

Страх исчез, появился азарт. Из своего укрытия я рассматривала пришельца: высокий, светловолосый, определённо гуманоид, привлекательный. И идиот. Только идиот мог снять шлем на заброшенной станции. Незваный гость долго рассматривал мой микроскоп. Приценивался?! Меня начала обуревать злость. Микроскоп незнакомец не тронул, вместо этого, увидев в глубине отсека стол, двинулся к нему. В одной руке он сжимал клинки, другой выдвинул ящик и стал рассматривать его содержимое.

«Не позволю!»

Я только месяц назад купила эти медикаменты, и для того, чтобы найти деньги, я две недели откручивала на внешней обшивке маяка передатчик, натянув старенький скафандр. Маяку, находящемуся в полуразрушенном состоянии, этот прибор был без надобности. Да и без должного обслуживания он мог перестать работать. Сняв передатчик, я помчалась к старьёвщику, предвкушая, какие деньги за него получу. Думая, что смогу купить пищевой синтезатор, которому всего сто пятьдесят лет, а не семьсот, как установленному на маяке.

Хозяин магазинчика подержанной техники отсутствовал. Вместо него на месте оказался бордовокожий бугай. Взгляд его желтоватых глаз мне не понравился сразу.

– Здрасьте, – неуверенно кивнула я мужчине. Видимо, я оторвала от каких-то важных дел этого господина: он кивнул, но не произнёс ни слова. Чтобы нарушить тишину, я спросила: – А… где фаро Тухс? – Так звали старьёвщика, которому я обычно сдавала старое оборудование и приборы.

– Уехал отдыхать, – басом ответил детина. – Тебе чего, малыш?

– Так это, – я совсем растерялась, – передатчик сверхвысокочастотного диапазона сдать. Фаро Тухс сказал, если подобное встретится – нести к нему, он хорошую цену даст.

Я поставила тяжёлый прибор на прилавок. Громила легко поднял его, осмотрел, принёс инструменты для проверки работоспособности.

– Восемьдесят кредитов, – выдвинул он свой вердикт.

– Чего?! – Мой голос сорвался на писк. – Фаро Тухс обещал за него четыреста!

– Бери восемьдесят кредитов и будь доволен, иначе позову стражей правопорядка и скажу, что ты украл его из соседней лавки, – с угрозой протянул гад.

– Выкуси! – выкрикнула я, подхватила передатчик и рванула прочь из лавки, досадуя, что не спросила, когда вернётся фаро.

Несколько раз повернув между разнообразными лавочками, я остановилась передохнуть. Мой товар весил совсем немало. Послышались быстро приближающиеся голоса.

– Да где же он? Только что его черепушка мелькала тут.

В ответ раздался голос бугая из магазинчика:

– Его надо найти и выбить из него, откуда он взял этот передатчик. Я узнал тип оборудования, такое ставили на маяках навигаторов. Редкость страшная, на рынке на Нармире за такой дадут семь-восемь тысяч кредитов. Если этот малец достал его с заброшенного маяка, мы вытрясем из него координаты, разберём легендарную станцию на винтики, и тогда больше не придётся торчать на убогих станциях лавочников, заживём как махант Тури.

«Ага, да… Мечтай! Разбирать свою станцию могу только я!», – пронеслось у меня в голове.

Я нарочно громко потопала к следующему коридору, чтобы преследователи обратили на меня внимание. Я знала переходы и круговые коридоры, которые соединялись между собой на этой небольшой станции. Собиралась поводить их кругами, затем подловить их и угостить выстрелами из тазера. Вот только передатчик, чтоб его пожрал протуберанец, был тяжеловат.

Меня охватил азарт. Минут двадцать я гоняла преследователей по коридорам и лестницам, показываясь то там, то тут, постепенно приближаясь к стыковочному шлюзу, где находился мой катер. Эти идиоты даже не разделились, а рысцой бежали друг за другом. Сами виноваты. Я встала спиной к стене, буквально вжавшись в неё, и, когда двое пробежали мимо, выстрелила в каждого. На таком расстоянии промахнуться я не могла, даже если бы очень хотела. Сначала в конвульсиях забился один, следом и второй. Я с силой пнула каждого по рёбрам.

– Нельзя обижать маленьких, засранцы!

Подхватив свою ношу, я рванула к шлюзу. Уже сидя в катере и подлетая к дому, вздохнула от осознания, что путь на эту станцию мелких лавочников и старьёвщиков мне теперь заказан, придётся искать нового покупателя, такого же неприхотливого и такого же молчаливого и не достающего расспросами, как фаро Тухс.

Передатчик я в итоге продала за триста семьдесят кредитов, купила медикаменты и пищевой синтезатор. И вот сейчас этот грабитель, рассматривая с таким трудом доставшиеся мне препараты, удивился вслух:

– Свежие… – Затем он нахмурился и произнёс: – А вот эту вакцину нужно хранить в холо…

Договорить он не успел, я, не дыша, подкралась к нему и ввела нейротоксин.

Обалдеть! Вот это скорость реакции. Он практически мгновенно обернулся и приставил один свой клинок прямо к моей шее. Я даже испугаться не успела, а он начал падать – подействовал токсин. Я ухмыльнулась.

– Спокойной ночи, кретин!

Пришло сообщение от Исхрана.

Исхран: Молодец. Теперь оттащи его в пустой отсек, рядом с медицинским.

Да он издевается, подумала я. Как я могу это сделать? Мужчина, хоть и не крупный, весил раза в три больше, чем я.

От искина снова пришло сообщение.

Исхран: Бот занялся другими, у тебя мало времени, дверь в центр управления скоро разблокируют.

Я зарычала и, тихо матерясь, потащила незнакомца к выходу из отсека. Мне повезло, что он остался в скафандре: эластичная ткань скользила по металлическому полу. Но, когда я заблокировала дверь в отсек, в котором теперь находился этот безголовый, руки тряслись от напряжения.

Исхран продолжал оповещать меня о происходящем.

Исхран: Хорошо. Теперь снова прячься в отсек. Мне придётся запустить заполнение того отсека, где ты заперла элефина, водой, если они начнут действовать агрессивно.

«Так это элефин?! Настоящий?!»

Я похолодела, вспомнив, как больше года назад обыскивала сырые трупы грабителей. Оказалось, искин просто их утопил. Элефин… Этого не очень умного парня почему-то стало жаль. Он не сделал ничего плохого, мне и мне не хотелось его гибели. Мне казалось, что представители этой расы не способны убивать.