Утром я потребовала у искина загрузить программы для тренировок на выносливость, для изучения защитных стоек, программы тренировок на силу. Исхран всё ещё не открывал мне доступ во всекосмическую сеть.

Теперь каждое моё утро и каждый вечер начинались и заканчивались бегом по первому кольцу, отжиманиями, подтягиваниями, упражнениями на пресс. Ещё я изучала атакующие и оборонительные стойки. Не знаю, как они называются, но Исхран сказал, что они хорошо походят под параметры моего телосложения.

***

Всё это я вспоминала, пока отходила от парализующего действия тазера. Уже три часа мой катер висел на орбите Хейраны, в таком состоянии путь домой я открыть не могла. Как только парализующее действие сошло на нет, я с трудом встала, вытерла рукавом слюну, стекающую по подбородку, села в кресло пилота и произнесла:

– Домой!

– …семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать. Отдых. Расслабляй мышцы пресса, Микаэлла, – скомандовал искин. – Затем ещё два подхода по двадцать раз.

– Ненавижу тебя, механический болван! – кряхтя, сообщила я и растянулась на жёстком полу. Сил больше не осталось.

– Устраняю пробел в твоём образовании, Микаэлла, – флегматично проговорил Исхран. – У слова «болван» есть несколько значений, например, это то же самое, что и идол, – материальный предмет, изображение божества. Я не материален, поэтому болваном быть не могу.

Ну и гад, думала я. А Исхран продолжал поучать меня.

– Если под болваном ты имела ввиду дурака, то это, как правило, глупый виг. Тот, кто принимает нелепые решения, противоречащие здравому смыслу, или поступает невпопад, несообразно обстоятельствам. При создании искусственных интеллектов прописываются алгоритмы, не допускающие осуществления вышеназванных действий, так что дураком я быть тоже не могу, – сообщила наглая машина и добавила: – Тебе следует быть более начитанной. Для расширения твоего кругозора закачаю на планшет толковый словарь вигов.

Я застонала, понимая, что он действительно это сделает и я буду вынуждена заучивать значения слов. В эту игру мы играли уже не один год. Мне иногда казалось, что мой искин изощрённо издевается надо мной… И иногда я вздыхала: если бы он хоть немного походил на живое существо, мне было бы проще жить. Все мои дни расписывались им по часам. На огромной полуразрушенной станции, где я жила одна, весь день оказывался занят делами!

В прошлом я пробовала сопротивляться педагогическим методам Исхрана и каждый раз проигрывала. Если я неправильно выполняла задание, то в лучшем случае меня не кормили, в худшем – запирали в каком-нибудь пустом отсеке, где я сидела, пока не выполню практическую работу. Как-то я провела в таком двенадцать дней, питаясь пищевыми пайками и водой, пока правильно не написала программу, обеспечивающую утилизацию отходов жизнедеятельности. А до этого времени страшное амбре плыло по отсеку, в котором я была заперта наедине с утилизатором. А бывало, искин не пускал меня на маяк, пока правильно не выполню упражнения по пилотированию пять раз подряд.

Сейчас меня ждало сорок сгибаний и разгибаний и жим от пола на левой руке тридцать раз – жим правой рукой я уже сделала. В конце тренировки я делала упражнения на ловкость пальцев и рук.

– Фокусы помогают освоить некоторые обходные техники, а ещё могут пригодиться для развлечения твоих детей, Микаэлла, – внезапно пояснил Исхран. И я опешила. Никогда не задумывалась об этой стороне жизни. Да, я знала, что все разумные размножаются для сохранения вида, но я осталась единственным навигатором во Вселенной и не понимала, с кем смогу… взаимодействовать в этой плоскости, чтобы продолжить свой род.

Три месяца назад мне исполнилось пятнадцать. Вспомнилось, как это было…

***

В этот день меня никто не будил, я проснулась сама. Открыв глаза, вздрогнула. Перед кроватью стоял бот-ремонтник и держал в манипуляторах тарелочку с кексом.

– С Днём рождения, госпожа смотрительница, – поприветствовал меня искин и тут же озвучил планы на день: – Напоминаю, что после завтрака у тебя физическая подготовка, душ, урок лингвистики, урок по теории строения чёрных дыр…

– Зачем ты каждый год поздравляешь меня? – хмуро спросила я, выслушав список дел. – Что такого в этой дате? Почему ты уделяешь ей внимание? Ведь этот день ничем не отличается от других. Тренировки, практические задания, теория…

Неожиданно я получила удивительный ответ:

– Это один из самых любимых праздников многих существ. Даже аотлисы, считающие не годы, а циклы, которые длятся по пятьдесят лет каждый, отмечают этот праздник.

Исхран продемонстрировал празднования дней рождений моих предков. Множество вигов собрались не на маяке, а в особняке на старинной Франгаг: много подарков, много улыбок и поздравлений, прекрасные разноцветные огни в воздухе, деревья вокруг дома, украшенные лампочками и цветами…

Из глаз полились слёзы.

– Зачем? Зачем ты показываешь то, чего у меня некогда не было и не будет?! – глухо спросила я.

– Я показываю то, к чему нужно стремиться, госпожа нье' Риолин, – ничего не выражающим голосом ответил искин.

– Ненавижу тебя! Ненавижу вигов, ненавижу их Точку начала, –привычно пробормотала я.

***

Сегодня мне предстояло спуститься на Хейрану. У меня заканчивалась кормосмесь, и бот-ремонтник стал с трудом справляться с заданиями. Требовалось обновить платы и софт.

Мои мысли прервал Исхран.

– У нас гости, Микаэлла.

Почти год назад мы с искином разработали новый план действий. Благодаря игре в карты у меня появились небольшие сбережения, и я обновила медикаменты первой степени важности в медицинском отсеке, купила новые картриджи для амниотической капсулы и кормосмесь лучшего качества, чем покупала до этого. Добавила пару плат боту-ремонтнику, пусть и не новых. Теперь он мог самостоятельно менять окончание манипулятора: на дрель или портативный сварочный аппарат. Теперь работы по расчистке завалов уцелевших отсеков третьего кольца значительно продвинулись. И при нападении эти инструменты можно было использовать как оружие.

Еще я перепрограммировала управление дверьми в центр управления. Теперь, если захватчики смогли бы проникнуть на маяк, им пришлось бы повозиться, чтобы попасть в центр или выйти из него.

Я подобралась. Мне следовало затаиться в медицинском отсеке, приготовив шприц с универсальным парализующим средством. Я потратила немыслимое количество кредитов на его покупку. Самозарядный, время перезарядки две десятых секунды. С ним я знала: если ко мне сунутся, у меня будет чем угостить незваных гостей! Проанализировав предыдущие взломы маяка, мы с Исхраном выяснили, что обычно в команде нападающих четыре или шесть существ. Мы могли справиться с таким количеством неприятелей, поделив неприятные обязанности.

Как назло, два дня назад перестала блокироваться дверь в медицинский отсек. И я всё откладывала починку управляющего модуля. В этом отсеке хранилось почти всё самое ценное из имеющегося у меня: медикаменты, старенькая медицинская капсула и старинный микроскоп – на крайний случай. Если бы я не смогла заработать на обеспечение минимального уровня жизни маяка, то продала бы этот раритет. Я видела похожие, только в более плачевном состоянии, у старьёвщиков, и стоили они баснословных для меня денег. Потеря имущества медицинского отсека была сравнима с потерей одной ноги, руки или глаза.

Так что было решено: я укрываюсь в этом отсеке и, если нежелательным гостям удается попасть на маяк через заблокированные шлюзы, использую инъектор с парализующим веществом и тазер. Его заряда хватило бы на четыре выстрела, но действовать следовало скрытно. Если четверо навалились бы на меня, мне бы не поздоровилось.

На мой простенький коммуникатор пришло сообщение от Исхрана.

Исхран: Разблокировали шлюз.

– Пожри вас протуберанец, – выругалась я. – Настойчивые оказались.