— Париж состоит из трех частей… — начал Фантуцци, — Дайте бумажку, я вам карту набросаю.
Вот это будет Сена. Она протекает с юго-востока на северо-запад. Посередине Сены — сердце Парижа, остров Сите. Сите — духовный центр Парижа и вряд ли там находится бордель, в который продают девушек, чтобы они страдали. Если будете обшаривать город в две пары, то одним Университет, другим Город, а в Сите встречайтесь у Собора Парижской Богоматери. Не ошибетесь.
Университет это часть Парижа, лежащая на левом берегу, от башни Турнель до Нельской башни на берегах Сены. Город — на правом, от башни Бильи до башни Буа.
Фантуцци добавил к реке и острову по две башни на каждом берегу. На каждом берегу изобразил неровную дугу от башни до башни. Потом провел две прямые линии от дуги до дуги через Сите и на обоих берегах провел по хорде перпендикулярно этим линиям.
Вот, смотрите. Через весь город и через мосты по Сите проходят две улицы. Первая — от ворот Сен-Жак в Университете к воротам Сен-Мартен в Городе, вторая — от ворот Сен-Мишель в Университете до ворот Сен-Дени в Городе.
Параллельно Сене в Университете идет улица от ворот Сен-Виктор к воротам Сен-Жермен, а в Городе — от ворот Сент-Антуан к воротам Сент-Оноре.
Запомните эту карту. Так вы уже не заблудитесь. На каждом берегу одна продольная улица и две поперечных. Все остальное — сплошная застройка стена к стене и лабиринты узких улочек.
В Университете стоит внимательно обшарить окрестности Сорбонны. Сорок два коллежа — не баран чихнул. Студенты — не самые плохие клиенты борделей, там довольно терпимо относятся к иностранцам и любят поболтать. Кварталы Пре-о-Клер вдоль Сены рекомендую обойти стороной, в тех краях общепринятое место для дуэлей. По самому берегу Сены обитают прачки, у которых с утра до вечера стирка во весь берег. Там точно никаких борделей нет. Если только вашу девушку не продали в прачки, но оттуда она и сама давно бы сбежала.
Десяток больших церковных подворий существенно облегчит вам поиски. Церкви и монастыри занимают много земли, и на ней точно не придется искать дома терпимости.
Теперь Город. Город больше, но там все просто. Восток, запад и дуга вдоль стены из ваших поисков выпадают.
В восточной части Города сплошные дворцы. Того, что вы ищете, там нет. Там могут быть дома терпимости высшего класса, а это не то, верно? Вот ворота Сент-Антуан, а рядом — Бастилия. Не дворец, а укрепленный замок. Вам там делать нечего.
На западной стороне Города стоит замок Лувр на две дюжины башен. Рядом особняк Алансон и Малый Бурбонский дворец, а вокруг дорогие и красивые дома высшей аристократии. Там бордели, конечно, есть. В основном не для самих господ, а для великого множества их слуг и клиентов. Тоже вполне приличные, не для страданий.
Вдоль городской стены, от дворцов на востоке до дворцов на западе тянется сплошная застройка аббатствами, монастырями и часовнями. Монастырь святой Екатерины, аббатство Тампль, аббатство Сен-Мартен, аббатство Пресвятой троицы, аббатство Христовых невест и прочие. Там вам искать нечего. Вот сюда, прямо в центре Города, к северу от Шатле, к югу от аббатства Христовых невест и к западу от улицы, ведущей к воротам Сен-Дени, не заходить. Двор Чудес. Настоящее разбойничье логово. Ни парижский прево, ни даже сам король не могут ничего поделать с этим рассадником преступности.
Итого по Городу. На западе и на востоке дворцы, на юге Сена, на севере — монастыри. Вам нужна середина. Главные улицы, порт Грев и Гревская площадь, большой рынок рядом с замком-тюрьмой Шатле. У рынка довольно оживленно. Там традиционно есть дома терпимости на любой кошелек, и для лучших торговцев, и для чернорабочих. У порта Грев тоже. Хотя там может быть и опасно, но справитесь.
— Спасибо, выручил, — сказал Бенвенуто, — Как разделимся?
— Предлагаю нам с тобой заняться Университетом, — ответил Фантуцци.
— Ты пойдешь?
— Почему бы и нет? Провести старого друга на экскурсию по лучшим борделям Университета! Я слышал, там есть интересные места, но кое-куда мне боязно соваться в одиночестве. Вот в два меча — другое дело. Заодно и проставишься за приезд.
— Ага. И за кентавра.
— Нам с Вольфом остается центр Города, — сказал Ласка, — Там говорят по-немецки или по-итальянски?
— На рынке-то? Там, думаю, и по-индейски говорят. А много ли вам нужно слов? «Я ищу эту женщину» и картинку покажете.
— Неплохо бы понять, что ответят, — сказал Вольф.
— Если ответят нет, то на любом языке поймете. Если да, то с вас захотят денег. Если захотят денег, и поймут, что вы не прочь заплатить, сами из-под земли достанут переводчика. Но не думаю, что возникнут совсем уж большие сложности. В Городе при дворах высшей французской аристократии живут много и итальянцев, и немцев. Вокруг рынка — торговцы со всего мира. И где-то там же, в Городе, останавливаются приезжие знатные люди со всего мира со своими свитами. Думаю, если не каждая шлюха, то каждая маман и каждый второй подавальщик там поймет и по-итальянски, и по-немецки. Если нет, так клиентов попросят.
— А я не пойду? — удивилась Оксана.
— Ты? — не менее удивленным тоном ответил Бенвенуто, — Никто не ходит по борделям со своей женщиной.
— Вот как?
— Тебя там могут оскорбить, а мне совсем не хочется никого убивать.
Оксана вздохнула.
— Но вдруг ты мне там изменишь? Всю ночь проведешь среди продажных девок.
— Со шлюхами за измену не считается, — ответил Фантуцци, — Не знаю, как у вас, а в Париже так. Вы ведь даже не помолвлены?
— Пока нет, — смущенно ответил Бенвенуто.
— Почему, кстати? — ехидно спросила Оксана.
— Потому что ты не католичка, — быстро сообразил итальянец.
Ему и в голову не приходило про помолвку со случайной любовницей, но соображал он быстро и выбрал совершенно бесспорный аргумент, об который разбились бы все хитрости вроде «ты меня не любишь». Оксана даже не нашла, что ответить.
— Ты тоже можешь ему изменить, — сказал ей Фантуцци, — Здесь так принято.
— Не с тобой ли?
— Нет, с близкими друзьями считается невежливо. То есть, не со мной, не с Вольфом, и не с Лаской.
— Еще какие ограничения? — Оксана стрельнула глазками на Бенвенуто.
— С мужиками считается унизительно для благородных дам. Можно с рыцарями, хоть до самого короля, и со священниками хоть до самого епископа. Священников, если что, — Фантуцци повернулся к Бенвенуто, — Нельзя вызывать на дуэль и бить, если они откажутся. То есть, сердцу, конечно, не прикажешь, но…
— Хватит, — остановила его Оксана, — Еще попов латинских мне не хватало. Идите без меня. За день нагуляешь аппетит, вечером дома покушаешь.
— День? — разочарованно спросил Фантуцци.
— Конечно, день, — ответила Оксана, — Вы что, собрались ночью шляться по незнакомому городу? Ночью всем шлюхам точно будет не до картинок.
9. Глава. Парижские деликатесы
От Фонтенбло до Парижа больше дня пути с нормальной скоростью. Выехали с утра, благо кони у всех свои, привычные. Заночевали по пути на постоялом дворе и до полудня уже проехали ворота Сен-Виктор. Ездить по Парижу верхом никто не собирался. У каждого борделя слезать с седла, искать коновязь или мальчишку, который присмотрит за лошадьми за мелкую монетку? Монеток не напасешься.
Оставили лошадей в первом же заведении. Фантуцци привел всех сразу в бордель, который считал хорошим. Показали там картинку. Бенвенуто как раз заготовил два бумажных портрета. Ни маман, ни шлюхи, ни вышибалы такую девку не видели. Но стиль всем очень понравился.
— Ладно, мы пойдем, — сказал Вольф.
— Идите, — махнул рукой Бенвенуто, — Мы сейчас пару девушек нарисуем и тоже пойдем.
По пути в ту сторону Ласка в Париже толком и не был. Немецкий постоялый двор, где они останавливались по пути в ту сторону, находился в предместье, вне городской стены.