— Жрать⁈ Ну нажрешься, я тебе такую жратву устрою нахуй!
Оставив нож рядом с трупом айфона, Леша схватил пакеты и стал распихивать по ним еду из холодильника.
— Нахуй на свалку сейчас все увезу!
— Что, блять⁈
— То блять! Мы не будем жрать на бабло какого-то ебаного хуя!
— Положи на место! Оставь! Жрать вообще нечего! Это для Марка и это! Что я ему дам завтра⁈ А мы что будем жрать⁈ Не трогай!
Яна всхлипнула, слезы потекли по щекам, она давилась рыданиями. Яна чувствовала, как ее растаптывали, и делал это самый близкий человек. Пачка лучших авокадо сработала, как детонатор. Яне стало так сильно жаль авокадо, что она бросилась на Лешу с ногтями. Она расцарапывала его руки и шею. Он же швырнул ее так, что Яна полетела на стол. Все тарелки с мясом и салатом оказались на полу, сама Яна чудом устояла. Она продолжала реветь, ухватившись за локоть с толстой царапиной.
— Оставь хоть что-нибудь, блять!
— Нихуя не оставлю!
Открыв окно, Леша стал вышвыривать еду прямо туда под усилившиеся всхлипы Яны.
— Значит голодать будем, да, блять⁈
— Лучше голодать, чем блядствовать!
— Нет, — обрубила Яна.
Пауза. Леша замер с пачкой шоколадных эклеров в руке и смотрел на Яну не моргая.
— Что за «нет» нахуй?
— Блядствовать лучше, чем голодать, — с особой экспрессией объявила она и улыбнулась Леше прямо в глаза.
— Да? Да, блять? Ну я тебе поблядствую! Сука, сама напросилась!
Эклеры все же улетели. Леша кинулся из комнаты. Предчувствуя неладное, Яна кинулась следом. Увидела она его в своей спальне. Леша схватил ее макбук и разламывал о колено. Хруст, раздирающий сердце.
— Ебанулся⁈ — завизжала Яна. — Ты ебанулся⁈ Оставишь меня вообще без связи с внешним миром⁈ У меня и так крышак едет к хуям, теперь вообще должна сдохнуть тут с ребенком без социализации⁈ Нахуй мне даже сериал ебучий посмотреть! Последние, сука, радости жизни и то расхуярил! Ты же хуй когда купишь мне телефон новый!
— Ах да, из развлечений у тебя теперь только виртуальная ебля с уебками! Да, блять, посидишь без своих блядских забав!
Леша топтал остатки ноутбука, а уничтожил последние капли самообладания Яны. Новый хруст, и она кинулась на него с кулаками, пытаясь ударить в лицо.
— Ненавижу! Как же я, сука, тебя ненавижу! Жалкий уебок! Это все, на что жопы хватило⁈ Разъебашить мои вещи⁈
— А что, блядина, надо было тебе въебать⁈ — отпихивал Яну Леша.
— Ну въеби! Дохуя сильный, да, блять⁈ Мужиком, блять, себя почувствовал⁈ Уебок, думаешь мужиком становишься, когда бабе ебало подправишь⁈ А может когда твоя семья нахуй не голодает⁈ Что ты, блять, сделал? Что ты сегодня сделал⁈ Разъебашил все мои усилия хоть как-то вылезти из беспросветного дерьма! Выбросил еду, разломал вещи! Что ты нахуй полезного сделал⁈
— Ты зато дохуя сделала!
— Побольше твоего!
— Завали ебало! Реально гордишься тем, что словесно поебалась с каким-то уебаном⁈ — встряхнул Яну за плечи Леша.
— Вирт не секс! Ни с кем я не ебалась!
— Он сидел, блять, и наяривал! Смотрел на фотку с твоим ебалом и представлял, как ты ему отсасываешь! Это же полный пиздец!
— Да похуй! Он кинул дохуя бабла!
— Ты, блять, себя слышишь⁈ Говоришь, как шлюха ебаная! Вообще похуй, что делать за бабло⁈
Руки Яны были заломлены за спиной, она продолжала выкручиваться. Она даже пыталась пробить головой в лицо Леши, но он только сильнее ограничивал ее движения. Запястья ныли, в расцарапанный локоть пекло. Раз она не могла нанести ответную боль, решила ущипнуть словами:
— Уже да. Похуй.
— Тупая блядь!
В приступе ярости Леша так встряхнул Яну, что у нее потемнело в глазах. Толчок в плечи, и она почувствовала, как против своей воли летит назад. Реакция оказалась недостаточно быстрой — Яна оступилась и упала на кровать. Правда, на кровати оказалась только верхняя половина тела, колени ободрались о ламинат, теперь и они горели.
Да, она плакала, да, вернулась в уже известное чувство беспомощности. Вновь Яна была слабой перед тем, кто мог сделать все, что хотел. Тогда он захотел, чтобы она сделала аборт, а сейчас называл шлюхой и бросал в мебель, как вещь. Сначала Яна вздрогнула, параноидальный страх заставил прижаться к кровати и ждать. Ждала она не затишья шторма, а удара. Все же она нашла силы глянуть на Лешу из-под взлохмаченных волос, что прилипли к лицу. Он был скоплением ненависти, когда Яна всего лишь комочком страха.
— Уебок, — процедила она.
Яна сделала опасный маневр и рванула из комнаты. Если бы Леша захотел, то несколько раз смог бы ее схватить или преградить дорогу. Все же она успела и закрылась в ванной. Сев к стеночке и обхватив коленки, Яна рыдала взахлеб. Ей так стало себя жалко, что грудь разрывало в клочья глубокими всхлипами. То, что Леше не понравится способ, которым она добыла деньги, Яна догадывалась. Она надеялась, что они просто пообижаются денек, а потом будут в удовольствие есть деликатесы. Он же сегодня перешел границу обычной ругни. Не благодаря незнакомому Степану Яна почувствовала себя измазанной в грязь, окунул в болото ее Леша. Он показал, что может делать с ней все, если она плохо себя ведет: заберет средства связи, оставит ее и ребенка без еды. Он способен хватать ее, швырять и оскорблять. Теперь Яна почувствовала себя жертвой насилия.
Слез стало только больше, когда она услышала истошный плач Марка. Не вышла она не потому что боялась Лешу, у нее совершенно не осталось сил.
— Подойди к сыну, блять! — заорала Яна.
Ее крику вторил звон ключей и топот ботинков. Разумеется, Леша выбрал байк и свободу, а не помощь.
— Только попробуй, мудак ебаный, съебаться! Только попробуй, сука! Я не могу идти к нему, не могу! Я тебе никогда не прощу, если съебешься! Да иди нахуй! Ненавижу! Чтоб ты сдох!
Хлопок двери и новый приступ рыданий. Яна чувствовала себя даже не выброшенной в океан, она летела в открытом космосе в изрешеченном скафандре. Кислорода не хватало, зато одиночества и чувства покинутости было навалом. Яна хотела сидеть, реветь и жалеть себя, но она не одна летела в космосе. Совсем рядом застрял еще один человек, он звал на помощь подобным разрывным криком, и из всех существ во вселенной ему могла помочь только она. Несчастная, одинокая и задыхающаяся в своей личной боли девочка.
Яна встала, умылась и, все еще всхлипывая, пошла в спальню. На трясущихся руках она качала сыночка, прижимаясь губами к его макушке.
— Все хорошо. Все хорошо, Маркуша, мама рядом. Больше такого не будет. Я обещаю тебе. Я буду рядом и не закроюсь, потому что закрываться будет не от кого.
Глава 10
— Ну что, малыш, сейчас соберем вещи и свалим из этой дыры, — на распев болтала с Марком Яна. — Много я не унесу с тобой на руках, ну ничего, самое необходимое. Так, сначала у папаши твоего заначки поищем, где-то же он себе на бензин ебаный оставил. Обойдется, кусок дерьма, а нам денежки ой как пригодятся.
Яна провела целую операцию по розыску средств, нашла ничтожно мало. Она не отчаивалась, подсчитала остаток на карте с сегодняшнего перевода и прикинула, что снять квартиру на пару дней ей хватит. С едой уже были вопросы, в тот момент Яна их решать не собиралась. Она вызвала такси, запихнула первую попавшуюся одежду и пачку подгузников в широкий рюкзак и, прихватив сына, вышла из дома.
Тетка, которая сдавала квартиру посуточно, ответила, что заселиться можно только через два часа. Это выяснилось в такси. Ругнувшись, Яна изменила адрес. Очередной элитный жилищный комплекс. Здесь архитекторы пошли еще дальше, чем с тем, который выбрал Леша. Лепнина на каждом углу, вылизанные парки и кофейни со смазливыми цветочными композициями на козырьках. Через два дня Восьмое марта, поэтому количество тюльпанов и роз на квадратный метр зашкаливало. Цветы в витринах магазинов, женщины с букетами, даже таксист включил песню про прекрасных дам.
Яна ругнулась снова, когда оказалась напротив двери в подъезд, которая напоминала ворота в замок. Номер квартиры она знала, оставалось только надеяться, что ее обитатель не пошел с дружками пива попить, а, как хороший мальчик, вернулся из школы домой.
