– С сегодняшнего дня ваша едальня на втором уровне, – произносит он, лишь затем разворачивается и уходит.

Второй уровень – для Высших, но низкородных, там я ни разу не был. Я стою на коленях, пока он не уходит, затем лишь наклоняюсь к незнакомой девочке. Учитывая, что о «покоях» никто ничего не сказал, надо будет ютиться в моей комнате. Ничего, переживём, девочка же…

С большим трудом поднимаю её на руки, осознавая, что если бы не зарядка – вряд ли бы я смог поднять девочку, несмотря даже на то, что она очень худая. Почему смеска принесли в замок, а не дождались времени Академии, я себе представить могу, учитывая её состояние. Это с одной стороны, а вот с другой, учитывая отношение к смескам… Умерла бы и умерла, им-то что? Только, похоже, у Высших какой-то особенный интерес к этой девочке. Интересно, какой?

С трудом открыв глаза, обнаруживаю, что я совсем не в классе, а в совершенно другом месте. Комната, в которой я лежу, небольшая. В ней всё небольшое – и кровать, и окно, демонстрирующее небо, и сидящий рядом со мной бог. У него длинные уши, значит, он бог или же… такой, как я. Тогда эта комната может быть тюрьмой для таких, как мы, чтобы нас было удобно мучить.

– Привет, – говорит мне похожий на бога мальчик. – Меня зовут Гри’ашн, и тебя поручили моим заботам.

– Привет… – я с трудом выталкиваю из себя слова. Всё тело нестерпимо болит, но я помню, что бывает за слёзы, поэтому держусь. – Я – Калира… А мы в тюрьме?

– Пока ещё нет, – вздыхает Гри’ашн. Он протягивает руку, чтобы легко прикоснуться ко мне. – Мы в замке Высших.

– Боги забрали меня к себе? – в это даже поверить страшно. Сначала защитили, а потом забрали. Это же…

– Они не боги, – он проводит рукой по моим волосам, и от этого становится как-то тепло внутри. Не знаю, как называется то, что он делает. – Они просто Высшие.

– Но мы в городе? – интересуюсь я, боясь поверить в то, что больше не будет ненависти.

– Мы в замке Алькаллар, – отвечает он мне. – Здесь мы проведём время до Академии, а я сейчас буду раздевать и мыть тебя, потому что сама ты не сможешь. Тебя так безухие отделали?

– В школе, – киваю я. – Завалили непонятными вопросами и наказали за недостаточное прилежание. Мне страшно, – признаюсь ему.

– Здесь тебе ничего не угрожает, – Гри’ашн будто бы проглатывает слово «пока», но я отлично понимаю его.

Раздеванию я не противлюсь. На мне и так очень мало одежды, а голой меня вся школа уже видела не раз, так что пусть смотрит, если ему это не противно. Но для Гри’ашна я не противна, в его глазах странное выражение, мне совершенно непонятное, но это не ненависть и не брезгливость.

Он сам раздевается, наверное, чтобы не испачкать одежду, и я застываю. Всё его тело в шрамах, буквально нет ни одного живого места. Тонкие длинные, уродливые толстые шрамы не затрагивают только то, что висит ниже живота, и лицо, а всё стальное… Хочется всхлипнуть, но я давлю в себе эмоции и спрашиваю:

– Это люди… ну, безухие тебя так? – мне действительно интересно, как он вообще выжил.

– Я с рождения живу в замке, – его ответ полностью разрушает мой мир.

Только что я радовалась тому, что меня забрали к себе боги, чтобы научить магии и дать возможность отомстить, и вот перед моими глазами остроухое существо, которое явно мучили намного, намного больше, чем меня. И раз он с рождения живёт в замке, значит, его мучили здесь. А это означает, что и меня будут.

Страх накрывает меня волной, в глазах темнеет, я будто бы засыпаю, чтобы сразу же проснуться от холодной воды, которой он меня поливает. Гри’ашн будто знает, что я чувствую, поэтому бережно придерживает меня. Я чувствую его очень мягкие прикосновения. Но со мной так никто и никогда не обращался!

– А что ты со мной делал, когда прикасался к волосам? – спрашиваю его, стараясь не обращать внимания на жгучий холод ледяной воды.

– Я тебя гладил, – объясняет мне Гри’ашн. – Тебе не понравилось?

– Очень понравилось, – признаюсь я. – Просто у меня это впервые.

– Звери какие… – непонятно говорит мальчик, продолжая смывать с меня кровь. Она уже не течёт, просто коркой схватилась на теле.

Мне совсем не стыдно оттого, что он видит меня всю. Стыда у меня никогда не было, потому что я часто была… без одежды. Дома – чтобы не пачкала, в школе – когда наказывали, поэтому мне и не стыдно. Я разглядываю его, понимая, что мне предстоит то же самое. Видимо, для богов я тоже… Или, может быть, мы чем-то отличаемся от… как он сказал, Высших? И теперь меня будут мучить только, чтобы насладиться моими криками, а потом сделают Избранной, но не для одного, а для всех сразу. От этой мысли хочется выть, но я помню – нельзя издавать громкие звуки. Не знаю, как здесь, но вряд ли иначе.

Вспоминая, как я мечтала попасть к богам, называю себя нехорошими словами, за которые я буду лежать без памяти. Получается, что здесь не лучше, чем среди людей, а как бы не хуже. Мои руки и ноги начинают дрожать, на что Гри’ашн прижимает меня к себе, как будто желая успокоить, защитить… Я видела, так делали родители с другими детьми, но откуда он-то такое знает? Боги же не снисходят до наших школ!

А может быть, я неправильно поняла? Ну, например, Гри’ашн – мой слуга, а я вся такая великая, скоро придут меня забрать, чтобы учить магии? Не верится. Просто не могу в такое поверить. Да и Гри’ашн со мной обращается как-то очень мягко, без злости, а если бы я была госпожой, то совсем иначе было бы, наверное. Страшно. Мне просто очень страшно. Я совсем не верю в доброту… А вдруг Гри’ашн, когда я усну, начнёт бить или что-то ещё более страшное делать?

От страха холодеет внутри и… кажется, я опять уснула. Открываю глаза, и оказывается, что я лежу у него на руках. Так хочется ему поверить, ну, что он не сделает мне ничего страшного…

– Не надо бояться, – Гри’ашн опять делает это. Ну, «гладит».

От его прикосновений куда-то уходит страх, как будто ладонь этого мальчика прогоняет мой ужас, даря слабую надежду на то, что всё будет хорошо. Но разве у меня может быть что-то хорошо? Так хочется верить…

Я расслабляюсь в его руках. Он меня немного покачивает, отчего глаза закрываются сами собой, как будто я засыпаю. А ещё он что-то напевает, и от этого становится как-то очень спокойно. Мне никогда так ещё не было! Никогда-никогда! Может быть, это магия специальная, чтобы я расслабилась, а потом… Не хочу в это верить! Не хочу! Ой… я плачу…

Я зажмуриваюсь и сжимаюсь вся, желая стать маленькой-маленькой, такой, чтобы меня не могли увидеть, но Гри’ашн не бьёт. Он прижимает меня, закрывая собой, я чувствую прикосновение его тела. А вдруг у богов боль – это обычное воспитание? Ну, всех так замучивают, а кто выживает, становится богом? Может ли так быть?

Сегодняшний сон – необыкновенный. Дядя Саша встречает меня не в маленькой комнатке, а в большой и светлой. Это называется «кабинет». Некоторое время я рассматриваю помещение. Через окна виден большой город с высокими башнями, между которыми что-то летает. Потом спрошу, что это. Сам кабинет со светло-зелёными стенами, большим столом и множеством стульев. На столе стоит зелёный гриб, но большой, он дает свет и называется «лампа». Дядя Саша недавно получил «большую звёздочку», так он сказал, но что это такое, я не понимаю.

Рассказав ему о Калире, я жду вердикта того, кого давно про себя называю А’фтом, а дядя Саша о чём-то напряжённо думает.

– Значит, говоришь, запуганная? – переспрашивает он, на что я киваю.

– Очень, дядя Саша, – подтверждаю я. – Говорить боится, дважды в обморок упала, плачет очень тихо… Тело у неё, как у меня.

– Значит, бьют… Но просто так такой жестокости не бывает, – задумчиво произносит дядя Саша. – Значит, есть цель. Какая может быть цель?

– Сломать, чтобы делала то, что сказали, и не думала? – отвечаю я вопросом.