Шестьдесят девятая средняя школа считалась в городе весьма уважаемым во всех отношениях заведением, что вселяло гордость в педагогический коллектив, трудящийся в ней. Этим замечательным учреждением и его великолепным коллективом по праву гордилась заместитель директора школы по учебной работе Инна Валентиновна Суворова. Или просто Инна Суворова, без отчества, как сейчас становится модным представляться. Отчество это анахронизм и пережиток тоталитарного прошлого. А с пережитками мы боремся.
Чем конкретно гордилась Инна Суворова? Тем, что учреждение качественно и количественно оказывало образовательные услуги подрастающему поколению, в том числе давало ему нужные компетенции. Ещё педагоги, в соответствие с новыми веяниями, значились воспитателями. Ага, даже предметники, назывались воспитателями, так как всем им поступило распоряжение из высших инстанций включить в новые рабочие программы по своему предмету некий воспитательный компонент. Учителя компонент включили, а куда им деться. Теперь школяры получали не только компетенции, но и добивались личностных результатов от проводимой с ними воспитательной работы. Чтобы не разводить бюрократию и философские разночтения в вопросах воспитания подрастающего поколения, высшие инстанции поступили гениально: они присвоили личностным результатам аббревиатуру ЛР и присвоили каждому ЛР свой индивидуальный код от единицы до двадцати восьми. Теперь школяр, хоть убейся, но должен начать любить Родину, закодировав свою любовь к ней от 1 до 28. Например, при овладении ЛР-14 молодой человек должен осознать гуманистические, демократические и традиционные ценности многонационального народа своей Родины.
Инна Суворова, как прогрессивный педагог, а не какой-то там замшелый ретроград, всецело поддерживала начинания высших инстанций в области воспитания учеников. Ведь идея о ЛР это гениальное откровение снизошедшее свыше. Однозначно — надо прививать людям психологию собаки, сидящей на цепи.
Инна Суворова так же поддерживала и претворяла в жизнь, принятый Государственной Думой прогрессивный Закон «О гендерной идентичности». Всё либерально-демократическое население страны с нетерпением ждало этот Закон, и он появился во всей своей красе 16 ноября, что стало весьма символично, ибо именно 16 ноября является Всемирным днём толерантности. Долго шла работа над этим эпохальным Законом, но, наконец, он отшлифовался и был принят законодателями подавляющим перевесом в голосах «за», и утверждён гарантом конституции. Только несколько процентов членов Государственной Думы голосовало «против», но это такие люди, которые принципиально всегда голосуют «против», так сказать, вечно всем недовольные граждане. Но, как можно, в здравом уме, быть недовольным нечеловеческой логикой Закона? Ведь он даже не на шаг впереди всех остальных законодательных актов, а на целую голову выше. Именно теперь Законом утверждены все сто восемьдесят три научно обоснованных гендера, и каждый гражданин мог выбрать себе в месячный срок приглянувшийся ему гендер. Лучшие умы науки и искусства бились над созданием всеобъемлющей системы гендерной идентичности. Эта система, доложу вам, оказалась круче замшелой таблицы Менделеева. Теперь все пронумерованы, но все равны: теперь всех, хоть депутатов, хоть членов правительства, хоть геев, можно называть одним и тем же словом, раньше считавшемся бранным.
Инна Суворова по своей должности оказалась на острие внедрения этого эпохального Закона в массы, ибо Законом предписывалось, что каждый житель страны, начиная с десятилетнего возраста, должен определиться со своей гендерной идентичностью и зарегистрировать её в министерстве толерантности. Считалось, что разумный человек, как-нибудь да разберётся со списком гендеров и выберет себе соответствующий, и привалит ему счастье. Учёные не зря ели свой «брэд» с маслом и чётко расписали под каждым номером гендер и его характеристики. Чего тут непонятного? Всё же ясно даже дуракам — выбирай и регистрируйся. Потом можешь гордо носить значок со своим номером идентичности, одеваться в цвета своей идентичности, кучковаться по интересам с такими же особями, как ты, в общем, можешь теперь спокойно выражать свою особенность, и никто тебе плохого слова не скажет, а скажет, так это уже уголовное дело. Инна, сидя в своём кабинете, вспоминала, как шесть месяцев тому назад, как только Закон был принят, она с директором школы собрала весь коллектив на общее собрание, чтобы каждый работник школы определился со своей гендерной принадлежностью. Надо непременно обскакать конкурентов по образовательному цеху, поэтому и торопились. Коллектив проникся, за что ему огромное спасибо. Первой на призыв откликнулась ботаничка предпенсионерка Вероника Сотникова. Она объявила себя вариативной мужичинкой, что соответствовало номеру 64 в списке гендеров. Сотникова попросила всех не путать её гендер с номером 33, с Trans Man, то есть переходной особью к мужчине. Она вариативная мужичинка, и точка! А что такое? Она женщина в теле, голос грубый, усы даже имеет, чем не мужичинка. Это даже не плохо, а то в школе с мужиками напряг — вот теперь, хоть один появится. Таким образом, ботаничка осталась единственным типа мужиком в школе, так как негласной инструкцией из Управления образования предписывалось, что, так называемых, «мужчин» и «женщин» должно получиться не более одного процента в коллективе. Все эти пресловутые «Мэ» и «Жо» это термины, канувшие в лету. Нет, конечно, любой мог стать мужчиной или женщиной, но в коллективе таких дремучих индивидуумов должно работать не более процента, желательно на второстепенных должностях. Как можно таких ретроградов подпускать близко к детям? Они же деток всяким гадостям научат. Кстати, в школе номер 69 не нашлось никого, кто бы объявил себя пресловутой «женщиной». Таким образом, коллектив проявил себя с самой лучшей стороны, без эксцессов распределившись по мастям, то есть по гендерам.
Инна даже прослезилась на том собрании от умиления и гордости за коллектив. Впрочем, это и должно было произойти, ведь недаром школа носит такой сакральный во всех отношениях номер, как «69». Это число, весьма почитаемое в определённых прогрессивных кругах, поэтому коллектив не ударил лицом в грязь, а бодро распределился по гендерам: как и требовалось, равномерно от номера один до номера 183. Можно откровенно сказать, что распределение прошло в духе толерантности, инклюзивности и политкорректности.
— Теперь у нас всякой твари по паре, — радостно выступило директор школы, комментируя итоги распределения по гендерам. Это оно опрометчиво выступило: упоминание термина «пара» как-то не очень толерантно. К чему такие пространные намёки? Но присутствующее на собрании существо от Управления образования простило директору такой незначительный косяк: это директор сказало, чуть-чуть не подумав, от переполнения в его (её) душе светлых чувств. Само существо из Управления образования города причисляло себя к номеру 25, то есть оно считалось настоящим Neither, типа ни тот, ни другой.
Инна вспомнила, как на том собрании она всем, честно и откровенно, сообщила, что она является номером 164, то есть Four-spirit, что означает «четверодушная». Это у всех в душе всё просто, а у Инны не так, как у простых людей: она ощущала в себе четыре личности. Коллектив вполне терпимо воспринял такое известие, и вслед за начальством объявил свою гендерную особенность. Теперь стесняться не нужно — все свои до горизонта. Протокол собрания быстро заполнялся признаниями членов коллектива. Таким образом, в коллективе появились свои свежие мужеженственные, бесполые, недоженщины, межполовые, транссексуалы, азеркины, асексуалы, бигендеры, гендерквиры и просто квиры, гендерпанки, гендерфлюиды и гендерфлюксы, а также демидевушки, нейтруа и пангендеры. По такому славному поводу администрация школы поздравила весь коллектив и закатила банкет. Некоторые непонятки всплыли с тем, как обращаться теперь к новой личности — «Он», «Она», «Оно» или ещё как. Но, этот вопрос вполне мирно решили: каждый работник школы должен носить бейджик со своим гендерным номером, именем и словом «Он», если он желает, чтобы к нему обращались этим словом. Инна предпочла, чтобы к ней обращались «Она»; такое обращение к ней как-то привычнее.
