— Правильно, — поддержал я его. — Ещё упомяни, что у нас в группе учатся дети очень важных людей, министров и замминистров. Твои однокурсники и однокурсницы и сами, наверняка, далеко пойдут. Неплохо бы Жене с ними познакомиться и подружиться. Хорошие знакомства по жизни ещё никому не помешали. А совместная работа в стройотряде очень объединяет и сплачивает. Там сразу видно, кто чего стоит, и вот эти отношения уже будут на всю жизнь!

— Ага, — закивал головой заметно повеселевший Костян, глаза его загорелись. Все же тяготеет он к трудовой романтике, что совсем неудивительно для советской молодежи, и последние мои слова очень его вдохновили. — Спасибо тебе. Как я сам не догадался?

Для этого тебе надо жизнь прожить, — подумал я.

Он вскочил окрылённый. Проводил его и потихоньку прилёг отдохнуть рядом с уже спящей женой. На полчасика. Потом к экзамену следующему готовиться надо.

Вечером нашёл в почтовом ящике письмо от Славки Комарцева. Судя по штемпелю, со вчерашнего дня лежит. Слава писал, что Эмма хорошо сдала уже первый экзамен, и что им обоим очень понравилась моя идея поступать на заочное. Он, даже, как раз удачно вышло, что полковнику нужно было в город, привез его на совещание в штаб, а сам сходил на завод в бухгалтерию поговорить с Ириной Викторовной. Но на нашем с ним месте уже работает новая сотрудница. Не стал спрашивать насчёт Эммы, раз место уже занято, просто поговорили, обменялись новостями.

В основном, Ирина Викторовна и Изольда Марковна допрашивали его о службе. Спрашивали и про меня. Рассказал, что знал. Они просили передать, что помнят и ждут. Это шутка, конечно, никто не хочет, чтобы меня из Москвы выперли обратно в Святославль, но привет от всех горячий и пламенный он мне передаёт с огромным удовольствием. Славка признался в письме, что не ожидал сам от себя что так соскучился по ним всем.

И в самом конце письма он попросил замолвить перед Ахмадом словечко за Эмму. Ей, по большому счёту, всё равно куда, всё равно кем. Конечно, Славке хотелось бы, чтобы она работала в хороших условиях, с хорошими людьми. Как мы с ним в бухгалтерии. Но и у Ахмада в отделе ей, по идее, тоже будет хорошо. Хоть вместе с моей мамой присмотрят и поддержат на первых порах, чтобы Эмма так сильно не смущалась.

Улыбнулся про себя, вспомнив, как начиналось моё знакомство с Изольдой. Мы достаточно долго притирались. Но сейчас, прочитав письмо друга, я понял, что и сам соскучился.

Далее приветы от всех наших, кого он видел, от Клары Васильевны и, конечно, от Эммы.

Сел сразу писать им ответ. Пообещал, что обязательно поговорю и с Ахмадом, и с мамой. Уверен, они что-нибудь придумают. Только они сейчас у нас в деревне под Москвой гостят. В конце июня только должны выйти на работу. Надеюсь, не поздно будет Эмме документы на заочное подать. Посоветовал собрать заранее все справки, кроме той, что с работы, разумеется. Лучше кому-то съездить в институт заранее, узнать, какие у них требования. Написал, пусть Эмма к Свете обратиться, та ей точно поможет все в Брянске разузнать.

Запечатал письмо, подписал конверт. Всё-таки, много мы потеряли в двадцать первом веке, отказавшись от живых писем. Все эти обрывочные фразы в мессенджерах — совсем не то.

Москва. Квартира прокурора Томилина.

Вся семья Томилиных, с гостями в лице отца и сына Брагиных, опять собралась за одним столом, как повелось у них с некоторых пор. Уже третий раз подряд получилось устроить совместную встречу в субботу.

— Ну что, маму с бабушкой пристроил на квартиру к другу? — поинтересовался Юрий Викторович Томилин у Кости.

— Да-да, всё нормально. Он хороший друг, помог мне.

— Не знаю, что они не захотели в гостинице остановиться? — обиженно спросил задетый за живой Брагин-старший.

— Пап, ну, они же понимают, что это не я буду оплачивать. У меня ещё денег на это нет, — виновато ответил Костя.

Он очень беспокоился, как родители встретятся впервые за столько лет. Мама до сих пор на отца в обиде. По большей части из-за того, что жилось им первое время после развода непросто. Отец начал хорошо помогать только последние лет десять. А до этого, как мама всегда говорила, «только чтоб мы отвязались». По её мнению, все, кто живёт в Москве, априори богачи. И потом, мама всегда говорила, что отец очень большой начальник, а оказалось, что в Москве полно таких. И полно тех, кто очень далёк от того, чтобы быть богачом.

— О чём задумался? — хлопнул Костю по плечу будущий тесть. — С таким серьёзным видом сидишь.

За столом только что дружно смеялись над чьей-то шуткой, но Костя, задумавшись, всё пропустил.

— А? — опомнился он. — Да вот, насчёт стройотряда всё думаю.

— О-оо, стройотряд, — мечтательно улыбнулась Марина Геннадьевна мужу. — Помнишь, Юр? Песни у костра… Ты меня всё поцеловать пытался.

— Лучшие годы были, — поддержал её супруг. — Хотя чего пытался? Все у меня получилось.

Жена шутливо шлепнула его по руке.

— А что за проблемы со стройотрядом?– спросил Юрий Викторович, улыбнувшись ей.

— Да Паша, друг мой, еще один объект хороший нашел, — ответил Костя. — Так наши теперь хотят два летних месяца работать вместо одного. Больше денег чтобы заработать.

— Я не понимаю, — вступила в разговор возмущенная тем, что круиз снова под угрозой, Женечка, — у них такие родители! Ты рассказывал, у вас сын министра в группе учится. Он что, тоже будет летом работать? Вот и зачем ему это?

— Конечно, у нас же братство, — удивлённо посмотрел на неё Костя. — Все работают, не важно, кто у тебя родители.

— Это какого министра сын? — заинтересованно спросил прокурор Томилин.

— Не министра только, а замминистра. Иностранных дел, вроде, — ответил Костя. — Витя Макаров.

— Макаров? — переглянулся с Томилиным Брагин-старший. — Первый зам. Серьезно.

— Ничего себе, какие у вас ребята учатся, — удивилась Марина Геннадьевна.

— Почти все такие, — пожал плечами Костя. — И все работать два месяца собираются. А мы же в круиз в августе собрались. Я вот что думаю, может, нам с Женей вдвоём пойти в стройотряд работать, чтоб деньги не потерять и от коллектива не отрываться? У нас же не только парни в стройотряде. Девушек тоже немало. Мы тогда за июль неплохо заработаем на жизнь в новом учебном году, и в круиз после этого в августе поедем.

— Очень хорошая мысль! — подхватил Томилин. — И Жене будет интересно и полезно завести новых друзей. И товарищи будут не в обиде.

— Правильно, сын, мыслишь, — поддержал Брагин-старший. — Горжусь тобой.

— А что там делать надо будет? — обеспокоенно спросила Женя, не понимая вообще, что происходит. Как ее планы отдохнуть летом, а потом съездить на теплоходе за границу начали превращаться вот в это?

— Девчонкам, конечно, самую трудную работу давать не будем, — начал было Костя.

— А мы наравне работали, — вспомнила Марина Геннадьевна. — Помнишь, Юр? Ой, Женечка, там будет так весело.

Женя ошарашено оглядывала присутствующих за столом, продолжающих оживленно переговариваться. Они шутят, что ли? Все уже единогласно решили, даже не спросив ее, что она тоже должна работать в каком-то стройотряде. Да она даже на картошку с группой не поехала, в библиотеке отсиделась. Но все настроены так серьёзно. Даже мама вспоминает с улыбкой, как носилки с мусором строительным таскала. Говорит, это весело… Это как, вообще, может быть весело? Грязной и потной по восемь часов подряд тяжелый мусор таскать? Нет, даже не восемь, а от рассвета до заката, как Костя радостно рассказывает, чтобы точно все успеть?

г. Москва. Квартира Ивлевых.

Весь субботний вечер просидел за конспектом. Звонил Фирадаус, договорились, что они завтра подъедут с Дианой. Его работа произвела большое впечатление на руководителя дипломного проекта, он хочет позвать заведующего кафедры на защиту. И тот, заинтересовавшись темой, даже накидал ему список вопросов, которые будет сам задавать, чтобы дипломник заранее к ним подготовился. Вот Фирдаус и решил по этим вопросам со мной проконсультироваться. Попросил его привезти окончательный вариант работы, интересно, что осталось от моего текста.