— Все хорошо, — как мог мягче произнес я. — Я рядом.

Доктор недовольно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

Только после того, как сжала мои пальцы слабой рукой, Дана начала с ним говорить.

Я практически перестал слушать после того, как понял, что все хорошо. Девушка отлично перенесла операцию и прочие врачебные процедуры. После короткой реабилитации она может быть выписана, но потребуется наблюдение и контроль в течении пары недель.

С каждым произнесенным ответом голос Даны становился сильнее. Я буквально слышал, как она возвращается к жизни.

— Повязку придется менять самостоятельно или приезжать к нам, — заявил напоследок доктор. — Если у вас нет вопросов, то я, пожалуй, займусь другими пациентами.

— Простите, доктор, — остановил я уже практически выскользнувшего из палаты врача. — К вам должны были привезти пациента с множественным переломом ребер. Где я его могу найти?

— У нас сотни таких, — недовольно ответил доктор. — Фамилия и имя у пациента имеется?

— Силаев. Олег Силаев, — быстро произнес я.

Доктор принялся перелистывать свои бумаги.

— Двенадцатая палата, блок реанимации. Тяжелый.

— Черт! Как так? Я же видел, что…

— Внутреннее кровоизлияние, повреждение органов, — стал перечислять доктор, словно читал строчки в каком-то списке.

— Как к нему попасть⁈

Врач удивленно на меня посмотрел.

— Тоже родственник?

— Практически.

— Даже родственникам нельзя. Ждите.

— Он выживет? — я поймал доктора за плечо и задержал.

— Как повезет, — пожал тот плечами, освободившись от моей хватки.

— Это плохой ответ, док, — я сказал это безо всякой угрозы, просто, как констатацию факта. — Он должен выжить.

— Я не всемогущ, — мне показалось, что доктор сейчас дернется и уйдет, но он вдруг замер. — Там все очень плохо. Сильные порывы стенок и перегородок, повреждены органы. Уже зашили, но вновь открылось кровотечение. Сейчас зашили повторно, но нет уверенности, что все не повторится. Вскрывать третий раз… вряд ли станем. Слишком велика вероятность потери пациента. Остается лишь надеяться, что швы удержатся.

Я вспомнил, как Олег после аварии вскочил и прихрамывая побежал за мной. Как он уверял меня, что все отлично. Может быть, только пара ребер сломана. Может это вообще не он? Не о нем сейчас речь?

— Ведите меня к нему! — приказал я.

— Не положено! — доктор вновь вернулся из своих размышлений и сейчас готов был действовать по инструкции.

Но мне и так было ясно, что инструкция приведет к смерти Олега. Я не мог этого допустить. Получится ли у меня ему помочь? Я не врач, кто знает. Но я вспомнил, как закрывал кровотечение Олесиной сестре. Да, там все было проще и грубее, но с тех пор я стал лучше владеть своим даром.

Я оглянулся на Дану, та все поняла и кивнула.

— Веди, иначе придется применять силу, — проговорил я сквозь зубы, но, как ни странно, на врача это подействовало.

— Вы ничем ему не поможете, — говорил он по пути в реанимацию. — Если только вы не гениальный медик и не умеете накладывать тончайшие швы. Или не одаренный, что умеет останавливать кровь магией.

Я понимал, что врач не особо верит в силы одаренных, он не сильно верит в магию, он вообще очень далек от всего этого. Зато он хороший врач и каким-то непонятным чувством понимает, что пациенту нужна помощь. Хватается за соломинку? Я пока не мог оценить степень сложности положения Олега, а он мог. И то, что доктор не стал сопротивляться, не стал вызывать охрану, а просто, пусть и после моего рыка, согласился отвести меня к Олегу, я был ему благодарен.

Двенадцатая палата располагалась в самом дальнем конце реанимационного блока. Ближе всего к операционным. И не зря. Здесь лежали самые тяжелые, которым могла потребоваться повторная операция, а до состояния улучшения им было, как до луны пешком.

В палате Олега дежурила медсестра. Едва завидев доктора, она принялась выдавать ему какие-то данные. Я не понимал ничего из сказанного, но по выражению лица видел, что все плохо.

— Давление снова падает, — быстро тараторила медсестра. — Брюшина медленно, но, верно, наполняется кровью. Надо вскрывать?

Последнюю фразу она произнесла, как вопрос, и уставилась на доктора.

Я видел, что он мнется. Он уже сказал мне, что это может иметь летальный исход.

— Как быстро происходят изменения?

Медсестра что-то посмотрела в своих записях и назвала какие-то показатели и время.

— Нарисуйте мне, где именно разрывы, — попросил я, чем вызвал недоуменные взгляды, как медсестры, так и доктора.

Я вопросительно посмотрел на него.

Под удивленными взглядами медсестры доктор взял планшет и принялся рисовать то, что я просил.

Сказать, что я был уверен в том, что делаю — не сказать ничего. Но если не я, то Олегу не выжить.

Я подошел и положил руки на живот другу. Сосредоточился. Как умудриться закрыть кровотечения? Как не повредить органы? Если бы я хотя бы видел, что там происходит. Если бы полость была вскрыта. Но доктор сказал свое мнение по этому поводу. Рисковать я не собирался.

Крохотные разряды пробежали по пальцам, сползли к самым кончикам и скрылись под кожей пациента. Олег вздрогнул и какие-то показания приборов подскочили или упали. Я уже не обращал на это внимания, но медсестра принялась что-то быстро менять, цеплять какие-то бутыльки, вводить иглы в катетеры.

Доктор встал сбоку и смотрел, что я делаю. Не с любопытством, а скорее с профессиональным интересом.

Я прикрыл глаза, чтобы не отвлекаться. Видеть сквозь кожу и мышцы я не мог, но энергия кристаллов служила для некоего подобия рентгена в этом мире, так что я просто представил, что вижу… И увидел! Может быть, сказался просмотр каких-то сериалов про медиков, а может что-то еще, но мне показалось, что я различаю внутренние органы. Я осмотрелся там. Сверху и справа был разрез в тканях. Зашитый, но вновь порвавшийся. Я представил себя крохотным медицинским модулем с возможностью спаивать края раны. Подобрался поближе и «заварил» пробоину.

Не знаю, сколько прошло времени, сколько было запаяно ран, но меня привел в чувства голос медсестры, звучащий откуда-то издалека.

— Давление растет. Показатели возвращаются в норму.

Я открыл глаза.

Доктор смотрел на меня таким взглядом, что я думал он тут же рухнет на колени. Я улыбнулся ему, и вдруг понял, что очень устал.

— Я знаю, кто вы, — вдруг произнес доктор. — Слышал про вас, но не видел, так что сразу не опознал.

Медсестра вдруг смущенно заулыбалась и спрятала глаза. Может это она узнала меня? А пока я тут занимался врачеванием тихонько шепнула на ухо доку? Да, в принципе, это и не важно.

— Как он сейчас? — спросил я, кивнув на Олега.

— Выглядит стабильно, — немного не веря самому себе сказал доктор. — Посмотрим, как будет вести себя дальше. Накопившуюся кровь и жидкость внутри мы аккуратно дренируем, это уже наша забота.

Олег вдруг пошевелился и открыл глаза.

«Уходя», я подпитал его энергией. Не думал, что это поможет и придаст ему сил, но мне энергия аквамарилла помогала. Может и ему поможет? Или же каким-нибудь странным образом преобразуется в силу его дара? Я мало что знал о даре. Фон Кляйнен изучал его, но в очень узких, как выяснилось, рамках и больше для своих целей. Но ведь, наверняка, есть те, кто занимался этим вопросом кроме него?

Я планировал встретиться с местными учеными. И с теми, кто прибыл со мной из экспедиции, и с теми, кто работал здесь. Видимо, это будет еще один вопрос, который требуется обсудить.

— Сашка? — едва слышно пробормотал Олег.

— Нет, это Макар, — ответил я и похлопал товарища по плечу, похоже, он бредил.

— Я вижу, — ответил тот, все так же через силу и отрубился.

— Это невозможно, — скорее выдохнул, чем произнес доктор.

— Это магия, — едва заметно усмехнулся я.

Хотелось добавить «мерзкий магл», но док оказался хорошим человеком и эти слова у меня с ним не вязались. Он просто слишком сильно верил в свое дело, и мало разбирался в даре. Таких людей много. И пусть так оно и будет. Хорошие специалисты нам нужны. А чудеса — удел избранных.