Девушка развернулась к нему лицом и некоторое время рассматривала себя.

Провела ладонью по ровной бархатистой коже. Бледность ей шла. Особенно в сочетании с ярко рыжими волосами. Коснулась груди. Снова вспомнила о Макаре. Как он мог не захотеть этого? Вновь ощутила его прикосновения и слегка возбудилась.

«Все! — решила она. Надо было принимать решение. — Я буду вести себя хорошо. Не стану предавать человека, который мне нравится».

Но в ее глазах все еще пылал огонь, который разжег этот негодяй, отказавшись от нее. И этот огонь не давал ей возможности просто сдаться.

Если сообщить Первой о приезде Макара, то ее может и в Круге немного продвинут. Пусть и на место Пятого. Успенский заслужил быть Шестым. Бесхребетный болван! Она же, имеет стержень! Она докажет им, что может быть полезной!

А что Макар? Если узнает он, наверняка, ее порвет. Сотрет в порошок. Нет, он не посмеет так поступить. Что он вообще от нее ожидает? Что она сядет и будет смиренно ждать его? Пока он там разберется со всеми, а потом отправится кувыркаться с этой сучкой? Нет уж! Пусть Круг поторопится. Пусть как можно быстрее вытрясут из Ковалевой все, что им надо и уничтожат эту стерву. Тогда Макар будет ее.

Ольга прошла в гардеробную. Дверь туда открывалась прямо из кабинета. Выбрала себе белье, на этот раз остановившись на бордовом, нет скорее винного цвета, кружевное. Как раз подходило под ее настрой. Медленно надела его. Осмотрела себя со всех сторон в зеркало. Выбрала платье с длинным рукавом, чтоб скрывало царапины, и вышла с другой стороны гардеробной в спальню. Там в трюмо нашла набор парфюма и выбрала из различных вариантов запах пачули с привкусом кожи. Слегка мужское сочетание, но сейчас она была настроена действовать решительно. Затем вернулась тем же путем в кабинет и нажала кнопку вызова.

Долго никто не приходил, и Ольга уже решила пойти проверить, куда все делись. А если они просто не слышат или игнорируют ее, то им не поздоровится.

Наконец дверь открылась и на пороге появился один из новеньких. Молодой парень, что всего лишь пару недель прислуживал ей. Она видела, как он на нее смотрит. Так слуга не имеет право смотреть на свою госпожу, но пока она ему это прощала. При случае, будет на ком выместить гнев. Характером она явно пошла в свою бабку. Поговаривают, иногда из особняка приходилось выносить тела, да не по одному.

Но сейчас было даже хорошо, что пришел этот человек. Молодой и расторопный. Ольга забыла, как его зовут, поэтому просто приказала:

— Срочно отправь донесение в здание Палаты. Лично для княгини Андреевой. Текст следующий: «Добронравов едет к вам. Поторопитесь с Ковалевой. Он едет за ней. Не дайте ему возможность заполучить ее живой».

Ольга подумала, не слишком ли самонадеянно давать советы Первой, но решила оставить именно так. Пусть знают, что она не боится брать на себя ответственность.

— Как прикажете донести? Курьером или по радиоканалу? — спросил слуга.

— Не важно, главное быстро. И воспользуйтесь моим личным кодом срочности. Эти слова должны быть у адресата, как можно скорее.

Слуга поклонился и пулей выскочил из комнаты, отправился исполнять приказ госпожи.

Ольга некоторое время стояла неподвижно. Решение принято и воплощено в жизнь. Теперь уже все. Можно расслабиться. Но она не могла. Мысль, что она поступила неправильно не давала ей покоя. Черт! Этот мужчина, действительно, сводил ее с ума.

Передвигаться по закоулкам после того, как немного рассвело, стало легче. Байк мог выдать такую скорость, что мы долетели бы за пару минут. Вместо этого мы петляли, ища возможность проезда уже больше четверти часа. Кругом были патрули и вооруженные отряды военных. Попадаться им не хотелось. Мы бы справились, но задержались бы надолго.

Я уже совершенно запутался, не понимая, куда мы едем, но Константин ориентировался здесь отлично. Он указывал мне, где свернуть. А едва мы засекали патрули, тут же выбирал альтернативный маршрут.

Узкая подворотня, через которую мы ехали, внезапно оборвалась прямо на проезжую часть широкой улицы. Я с ходу едва не выскочил на нее, и не попал прямиком под перекрестный огонь.

Хорошо, что сработали инстинкты, и я остановил байк, не дав переднему колесу выехать за пределы низкой каменной арки.

Впереди слышались выстрелы огнестрела, крики людей и вспышки энергооружия.

— Снова придется разворачиваться, — произнес Костя за моей спиной.

— Нам куда вообще надо? — спросил я, не торопясь менять направление.

— С той стороны этой дороги есть проулок. Он выведет нас прямиком к площади перед зданием Палаты. Отсюда метров триста, и мы на месте.

— Объезжать далеко?

— Прилично.

— Значит идем здесь.

— Плотность огня высокая. Не проскочим, — забеспокоился Константин.

Я и не собирался проскакивать. Честно говоря, петлять по каменным лабиринтам уже порядком надоело. Хотелось скорее добраться до места. И если уж на то пошло, руки у меня чесались навести в городе порядок.

Я слез с байка, предварительно ссадив пассажира. Поставил машину на подножку.

— Идем, расчистим себе путь, — бросил я и пошел вперед.

Костя последовал за мной.

Я выглянул из подворотни, оценивая ситуацию.

Справа от нас поперек дороги стоял здоровенный черный лимузин. Рядом с ним запарковались вкривь и вкось две черные приземистые машины. Похоже ехал кто-то важный с сопровождением. Какой шишке потребовалось куда-то переться в такое время? Знает же, что в городе творится.

От машин сопровождения летели сиреневые молнии. Стреляли из нескольких мест. Значит охраны довольно много. Сам лимузин был наглухо закрыт. Это и понятно. Шишке не с руки высовываться под выстрелы.

Я посмотрел налево. Там среди импровизированных баррикад скрывалось человек десять. Обычные парни. С древними пулевыми ружьями. Я видел, как один высунулся из-под прикрытия какого-то заваленного набок с обгорелыми колесами фургона, прицелился и выстрелил.

Черт! Да у него вообще, похоже гладкоствол. Охотничье ружье что ли? Да с таким против серьезной охраны не навоюешь. Там и бронежилеты и вообще кучность стрельбы с такого расстояния оставляла желать лучшего.

Парень с ружьем, вдруг выпрямился, развернулся и прицелился в кого-то со своей стороны баррикад. Ему что-то крикнули, но бесполезно. Он выстрелил. Я не видел попал он в кого-то или нет. Но палил он по своим. Что за ерунда⁉

Парень с ружьем вышел из-за машины и обошел ее с другой стороны. Странно, что охранники по нему не стреляли.

Грохнуло, и голова предателя разлетелась кровавым месивом. Такое ощущение, что в нее угодил заряд крупной дроби с близкого расстояния.

Больше из-за фургона никто не высовывался, а охранники вновь принялись палить из винтовок.

Неужели у нас опять на пути оказались сопротивленцы? Или это какие-то собственные разборки? Может один бандит решил разобраться с другим под шумок? Никакой тебе ответственности. Все можно списать на мятеж и сопротивление.

Вновь раздались выстрелы, но теперь уже с противоположной стороны проезжей части. Мне было не видно, кто там и я высунулся чуть сильнее.

Там валялся еще один фургон, но поменьше первого. За ним прятались еще люди.

— Кто вы такие? — раздался голос со стороны лимузина, усиленный громкоговорителем. — Дайте нам проехать, и мы оставим вас в живых! В лимузине частное лицо, не входящее в число правящих семей!

— А вот хер вам! — раздалось со стороны баррикад. — Сложите оружие и выйдете с поднятыми руками! Тогда мы решим к кому вы относитесь и нужно ли вам вообще куда-то ехать.

— Мятежники будут уничтожены! — вновь заорали в мегафон.

— Мятежники — это те уроды, что устроили все это! А мы представители народа и хотим знать, что мать вашу, здесь происходит!

Я слушал эту перебранку и пытался сообразить, где я мог слышать этот голос, что вещал от имени «представителей народа».