— Идем ближе, — сказал я своему сопровождающему. — И будь готов. Как увидишь подходящий момент накидывай на меня невидимость. Я же буду стараться никого не зацепить.

— Хорошо, — ответили мне, и я вновь принялся осматриваться.

Простые зеваки стояли чуть поодаль, ближе к стенам домов. А со стороны, где к площади примыкал парк, народ кучковался под деревьями. В целом, никто не лез на рожон, но и расходиться не собирался.

Зато я заметил, как небольшими группами перемещаются люди, которые выглядели не как зеваки. Вот им бы точно следовало быть аккуратней. Некоторых я узнавал и мне было приятно, что мои распоряжения выполняются даже, когда я занят своим делом. Меняли дислокации сопротивленцы, подтянулись ребята, прячущие гладкоствол под длинными плащами, их точно привел охранник. Главное, чтобы не спалились. Порадовала меня и одна знакомая парочка. Я заметил Бориса и рядом с ним девчонку — дочь таможенника. Кажется, тусовка собиралась.

Момент, когда я перестал быть заметным для окружающих я пропустил.

— Пора, — шепнул мне мой укрыватель, и только тогда я понял, что не вижу своих рук.

Отлично!

Я взглянул на здание Палаты. От входа в нашу сторону быстрым шагом шел человек. Его лично я не знал, но понял, что все в порядке, взглянув на одаренного, что сделал меня невидимым. Он кивнул, вглядываясь в лицо приближающегося человека, и я стал пробираться ближе к месту предполагаемого контакта.

Хорошо, что между точкой, где мы стояли и тем, куда шел князь Успенский почти никого не было. Расстояние в сто метров я преодолел за минуту. А вот дальше стало сложнее. Тут уже шарохались патрули от оцепления. Пару раз мне пришлось увернуться, чтобы меня не снесли. Но ничего, все удалось, и я смог приблизиться к основной линии оцепления.

Я встал прямо за спиной нашего человека, как мы и договорились заранее.

— Здравствуйте, господин Успенский, — произнес человек передо мной.

Князь лишь кивнул в знак приветствия.

— Вы что-то хотели мне сообщить? — нервно произнес он.

— Да, я слышал, что вы занимались вербовкой из среды военных для операции по охране правопорядка. Я так понимаю, что именно данное мероприятие имелось ввиду.

— Вы правы, но набор уже окончен.

— Жаль. Я Мельников Дмитрий Аркадьевич — командир отряда. Мы только вернулись с задания, и мне сказали, что вам требовались люди. Я хотел бы присоединиться со своим отрядом. Финансовая ситуация сложная, всегда требуется работа.

— Сколько?

— Двенадцать человек.

— Ставка стандартная, вооружение ваше, форма и снабжение как обычно, — коротко, по-деловому и слегка надменно произнес князь. — Но вы знаете…

Я понял, что медлить нельзя.

За спиной князя стояли солдаты и слушали разговор краем уха. На нас особо не смотрели, но были очень близко. Кроме того, в нашу сторону двигался патруль.

Я протянул руку из-за своего прикрытия и понял, что не дотянусь. Шагнул в сторону, задев плечом Дмитрия. Тот чуть пошатнулся, но быстро сообразил и сделал вид, что переминается с ноги на ногу. Выглядело не совсем достоверно, Черт!

Успенский подозрительно взглянул на собеседника и перевел взгляд чуть вбок. Посмотрел точно на меня, словно мог видеть. Твою мать!

Нет, он не видел. Иначе бы уже поднял шум. Просто какое-то предчувствие или легкое колыхание воздуха. Не знаю, как действует моя маскировка.

Я потянулся вперед и схватил князя за запястье. И только после этого создал разряд и подчинил его, принял командование своей новой марионеткой.

В момент, когда я схватил его, князь едва заметно дернулся и скосил глаза вниз. Мне даже показалось, что он набрал воздуха в легкие, чтобы крикнуть, но не успел. Я справился раньше.

Ухх! Заставил меня немного понервничать. Внушение я провел быстро. Я думал над тем, что именно сделать, но понимал, что запрограммировать его на конкретные действия мне не удастся. Слишком подозрительно все будет выглядеть. Так что я вложил ему в голову общую канву и склонил к определенным действиям. Такого я еще не делал, но мне казалось, что все должно сработать.

— Если ваш отряд готов к работе, можете приступать прямо сейчас. Пропуска и все необходимые допуски вам выдадут. Я сейчас же распоряжусь.

Вот это был верный ответ. Значит князь поддался внушению и теперь будет вести себя, как нужно. Хотя, если бы он не поддался, то уже бы отреагировал на мое касание.

Я отпустил запястье князя, он развернулся и пошел в направлении здания. Мне оставалось только переместиться на противоположную сторону и ждать. Точнее, готовиться. Начать нужно было в правильный момент.

Развернувшись, я шагнул в сторону от оцепления и вновь чуть не налетел на патрульных. Хорошо, что Дмитрий сообразил и сделал вид, что это он сам резко развернулся и столкнулся с патрулем.

— Смотри куда прешь! — ругнулся кто-то из троицы.

— Все нормально, солдат, — примирительно произнес Дмитрий. — Одно дело делаем.

Я не стал ждать развития ситуации и принялся выбираться. Несколько метров мне дались нелегко. Откуда-то набежал народ и стал прохаживаться вдоль оцепления. Солдаты на него не особо реагировали, а патрули не подпускали слишком близко. Я, уворачиваясь от встречных и поперечных, пробирался на условленное место.

Еще издалека заметил одаренного, прикрывающего меня. Он кивнул. Значит видел сквозь прикрытие. Логично — это ведь его дар и не должен действовать против хозяина. Выбрав подходящий момент меня вновь вернули в мир видимых людей, и я смог выдохнуть. Операция прошла успешно. Насколько я мог судить. Единственное, что я забыл сделать — это влить побольше силы в свой контроль. Сколько он продержится на одаренном? Будь на его месте обычный человек, ходил бы марионеткой до следующего дня, но с одаренным все могло быть немного иначе. Я все же прикинул, и решил, что времени хватит.

Я отправился в точку начала операции. Мне еще предстояло скоординировать группы и обеспечить верное начало миссии.

Девчонка задыхалась. Невидимая рука Второй держала ее за горло, пережимала трахею, не давая поступать воздуху в легкие.

Четвертый видел, как каждый раз, после ослабления хватки, Ковалева падает вперед и долго откашливается, хватая воздух распухшими губами. Пытается втянуть его в себя, хрипит, но молчит. Девчонка страдала, но не сдавалась. Что за сила заставляла ее держаться? Неужели думает, что этот князь Сибирский придет за ней?

Тонкая ниточка слюны протянулась от уголка рта до плотно сжатых коленей. Затем девчонка выпрямилась и так же дерзко, как и раньше уставилась на Вторую. «Зря ты так», — подумал Четвертый и в глубине души даже пожалел Дану.

— Может согласишься? — с издевкой и весьма холодно произнесла Первая.

Четвертый знал, что если ее разозлить, то она начинает говорить именно таким образом. Похоже, Ковалева вывела старуху из себя. Как бы не переборщили с ней. Девчонка нужна чтобы легализовать их захват власти. Нет, конечно, они и без нее справятся, но так куда проще.

— У тебя есть последний шанс согласиться, — склонившись к лицу девушки, вкрадчиво произнесла Первая, но та лишь помотала головой.

Первая поднесла ладонь к спине Ковалевой и словно погладила ее по лопатке.

Дана вдруг выгнулась дугой на стуле и застонала. Завоняло паленым и Четвертый отвернулся. Стон стал громче и перешел в крик боли.

Четвертый знал, что там сейчас происходит. Кожа на спине девушки горела и сворачивалась черными обугленными струпьями. Это невыносимо больно. Четвертый когда-то очень давно сам испытал действие печати огня на собственное тело. Он сунул руку под куртку и осторожно потрогал застарелый шрам на правой стороне груди. Кожа заросла, но осталась уродливой, бугристой и, порой, болела.

«Чертова старуха! Да она убьют девчонку!» — Четвертый сдерживался сколько мог, но потом развернулся.

Кофта, в которой привели сюда девушку частично сгорела, а остатки ткани впитывали выступившую на месте ожога кровь. Если волокна присохнут к ране, потом будет еще хуже. Четвертый сморщился от воспоминаний о собственной боли и произнес: