Но мужчина осторожно положил приборы на стол и сцепил руки в замок. Он задумчиво смотрел на сестру, словно решая, что с ней сделать. В этот момент что-то вдруг словно щёлкнуло в мозгу Алисы, и она положила ему руку на запястье.
И Алла, и Дамиан одновременно перевели взгляд на её руку. Она тут же одёрнула её. Она что, только что хотела остановить его? Она хотела вмешаться? Она подняла испуганный взгляд на Дамиана, который смотрел на неё непонятным тёмным взглядом.
— Пошли, — Дамиан поднялся и протянул руку Алисе, — а ты, — он взглянул на Аллу, — не попадайся мне в ближайшее время на глаза.
Алиса поколебалась мгновение, прежде чем принять его руку, но всё же поднялась вслед за Дамианом. Разозлила ли она его? Какое она имеет право вмешиваться в его разборки с сестрой? Она ругала себя внутри, идя за ним. Обернувшись, она увидела, что Алла почему-то улыбается.
В машине, когда они ехали домой, повисло молчание. Алиса мысленно продолжала ругать себя за это своё неожиданное вмешательство, Дамиан же понял, что она впервые прикоснулась к нему первой, по своей воле. Не в ответ на его прикосновение, не позволяя прикасаться к себе, а сама. И это прикосновение было обжигающим. Его запястье всё ещё горело огнём.
Кто бы мог подумать, что для него, познавшего все виды чувственного удовольствие, одно простое добровольное прикосновение женщины, в которую он влюблён, вызовет ТАКИЕ эмоции. Интересно, если бы она поняла это, стала бы пользоваться этим? Вить из него верёвки? Но он видел по глазам, знал, что она даже не подозревает, какой властью над ним теперь обладает.
И это и радовало и тревожило его одновременно. Впервые в своей жизни он влюбился. И, с одной стороны, боялся, что она это поймёт, а с другой стороны ждал этого и хотел, чтобы она ответила взаимностью. Но он знал, что любовь — это слабость. Потому что уже понимал, что стоит ей поднять на него свои прекрасные глаза, или просто прикоснуться, о чём-то попросить, и он не откажет ей. Просто не сможет. Но она не просила. Никогда и ни о чём. Она просто отрабатывала огромные деньги. Будь на его месте другой, она поступала бы точно так же… От этой мысли он нахмурился и сильнее стиснул руль. Злость на неё и на самого себя прорывалась наружу. Злость на свой страх и неспособность сформулировать и выразить свои чувства. Злость на Алису, за то, что… А на что, собственно? Разве она хоть раз оттолкнула его? Разве не сделала хоть раз то, что он ей говорил?..
Девушка буквально кожей почувствовала, что его настроение резко ухудшилось, когда они уже подъезжали к дому. Она опасалась этих его перепадов настроения. Потому что они нарушали привычное русло их взаимоотношений. Он хочет её — она отрабатывает деньги. Он берёт её — в большинстве случаев она получает удовольствие.
Они никогда не говорили по душам, не допускали друг друга в свой внутренний мир. Алиса и не стремилась к этому. Потому что знала, если впустит его или узнает чуть больше о нём, может привязаться к нему. Привязанность — сродни зависимости. И это уже станет очень личным для неё. А она старалась не допустить этого. Как бы глубоко она не пускала его в своё тело, в свой мир пускать его она не собиралась. Так же, как и погружаться в его. Он в некотором роде был обезличен для неё. ХОЗЯИН. На его месте в тот день на аукционе мог оказаться любой другой. И ей точно так же пришлось бы отдавать своё тело и выполнять все его приказы.
В доме он оставил её в гостиной, а сам прошёл в свой кабинет и заперся там. Девушка немного посмотрела телевизор, а затем пошла в свою комнату. Она переодевалась, когда он зашёл к ней с бокалом виски в руке. Ворот его рубашки был расстёгнут, а волосы взъерошены.
— Что ты делала тогда на том пустыре? — спросил он, смотря на неё, — Останься так! — приказал он, когда она собиралась надеть халат. Алиса стояла в кружевном нижнем белье.
Девушка кивнула и отбросила халат в сторону. Он окинул её всю внимательным взглядом и подошёл ближе.
— Так что ты там делала?
— Зачем вы спрашиваете о том, что было так давно? — приподняла она бровь.
— Прекрати выкать мне! — вдруг рявкнул он, и Алиса вздрогнула, — Отвечай…
— Я пряталась там от пьяного…
— Отчима, — продолжил он.
Алиса смотрела на него. Зачем он спрашивает, если и так всё знает?
— А на аукционе продавала себя ради того, чтобы спасти одну сестру и найти вторую?
Алиса вздрогнула. Ну, разумеется, кто владеет деньгами, тот владеет информацией…
— Отвечай мне, когда я спрашиваю! — вновь рявкнул он.
— Да…
Она видела, что он зол. Так сильно разозлился, что она вмешалась в его разборки с Аллой?
— Простите… — вырвалось у нее, и она отступила на шаг.
Кажется, эти её действия разозлили его ещё больше. Потому что он тут же обхватил рукой её затылок и приблизил к своему лицу.
— За что ты просишь прощения?
— Я не должна была вмешиваться в ваши отношения с Аллой в ресторане. Простите…
Он как-то странно смотрел на неё несколько мгновений, а затем вдруг расхохотался. Прижал её к себе и поцеловал. Он целовал её долго, наслаждаясь и наблюдая за ней. Алиса же первые несколько мгновений стояла, застыв, а затем уже привычно ответила на поцелуй. Сегодня он был с привкусом виски.
Вскоре Дамиан прервал поцелуй, но лишь для того, чтобы надавить ей на плечи и опустить на колени. Алиса тут же принялась вытаскивать ремень из его брюк. Расстегнула молнию и, оттянув резинку боксеров, вытащила уже набухающий член.
Он наблюдал за её действиями сквозь ресницы и отпивал из бокала. Отстранив её голову, он приложил стакан ей к губам. Обжигающая жидкость скользнула ей в рот и горло. Он тут же движением руки вернул её голову на место. Отбросив пустой стакан, он зарылся руками в её волосы, массируя кожу головы, и стал активно двигать бёдрами, трахая её рот. Он не продержался долго, вскоре бурно кончил. Но тут же уложил Алису на кровать и принялся своим ртом доводить её до сумасшедшего оргазма. После этого он просто лёг рядом и тесно прижался к её спине животом, вдыхая запах её волос. В таком положении они и заснули.
Алиса проснулась на рассвете. Странное, тревожное чувство охватило её. Будто должно произойти что-то страшное. Она повернула голову и посмотрела на Дамиана, рука которого лежала у неё под грудью. Она осторожно приподняла её и, выскользнув, положила на постель. Она не хотела его будить. Быстро накинула халат и поднялась по лестнице в гостиную. Посмотрела в панорамное окно. Деревья на улице были в предрассветной дымке, первые лучи солнца пробивались на горизонте.
Девушка подошла к окну, всматриваясь в сад. Её мозг уловил какое-то едва заметное движение. Что это? Какое-то животное забрело на участок? Сердце почему-то тревожно забилось, предчувствуя беду. Алиса развернулась от окна, чтобы вернуться в спальню, к Дамиану. Вернуться в безопасность. Но…
Весь дом сотряс удар такой оглушительной силы, что укреплённые бронированные окна пошли трещинами. И их снаружи кто-то разбивал ногами. Люди в чёрных масках, влетевшие таким образом в дом на верёвках, видимо закреплённых на крыше, стали прыгать на пол. Один из них тут же уложил Алису на пол, лицом вниз, больно припечатав щекой к дубовому паркету. Она, оглушённая взрывом, дезориентированная, почти ничего не понимала. Она увидела, как эти люди спускаются вниз по лестнице и вскоре оттуда слышится шум борьбы. Через несколько минут трое людей вели сопротивляющегося Дамиана в наручниках. Он был босым, одетым лишь в лёгкие тренировочные брюки и на его груди Алиса увидела яркие полосы, как будто от ножа. Раны? А по виску тонкой струёй стекала кровь. Она бы и хотела что-то сказать, но не могла. Ей в спину всё ещё упирался тяжёлый локоть мужчины, который её обездвижил. А лицо было прижато ладонью в перчатке к полу.
Как во сне она видела, что Дамиан яростно сопротивлялся, но его также уложили на пол и припечатали.
— Дамиан Захаров, вы арестованы по делу уклонения от налогов в особо крупном размере, — в дверь особняка заходил какой-то человек в костюме.
