Жизнь рядового и сержантского состава, военного городка, была подчинена строгому распорядку, правилам и распоряжениям вышестоящего командования, но, правда, только в служебное время. В свободное время, как и все остальные жители планеты, они искали хлеба, зрелищ и возможности улучшить свой быт.
Поскольку продажа спиртного находилась под строжайшим запретом, пешее путешествие по нетронутой снежной целине по пояс, в соседнюю деревню, находившуюся приблизительно в десяти километрах, при морозе, который иногда переваливал за отметку в минус пятьдесят градусов, считалось плёвым делом. Игорь был однажды шокирован, когда, отправившись в такое увлекательное путешествие, обнаружил, что, оказывается «глаза тоже замерзают!» Нет, холода они не чувствуют всё равно, а вот ресницы успевают смёрзнуться, при моргании, разлепить которые можно, только сняв рукавицу и приложив ладонь к глазам. Странно и удивительно южанину испытывать диссонанс между знанием того, что как уверяют учёные, самое быстрое действие, которое может выполнить человек – это моргнуть, и реальностью моментальной потери изображения. Даже это было бы полбеды, если бы не второй, не менее значимый для Игоря факт – диссонанс мироощущения! Физически он тут, но, прогноз погоды, в Краснодарском крае, заставлял скатываться незримой слезе…
Седьмого марта, для того чтобы накрыть стол к Международному женскому дню, Игорь оделся, для выхода в «открытый космос» – бекеша*, валенки, шапка-ушанка и верхонки. Градусник, всеми возможными для него способами, пытался остановить безумца, показывая минус пятьдесят четыре градуса.
«Вариантов нет, чего только не сделаешь, чтобы праздник удался», – подумал Игорь и шагнул в мороз. В его родном городке, если верить напомаженной дикторше из программы новостей, стояла «по-настоящему комфортная погода – без осадков, температура воздуха плюс двадцать пять – двадцать семь градусов». Весь путь в деревню Игорь представлял себя Алексеем Маресьевым, продирающимся через чащу и тайгу, а оттуда – превратился в тихого философа, размышляющего о превратностях судьбы и природы, с разницей в восемьдесят градусов Цельсия.
Впервые в жизни, моментально потеряв зрение, Игорь опешил, скинув варежки, и начал растирать глаза, не верив в то, что ослеп навсегда, – «Да ладно, так не бывает! Господи, я больше не буду…» Зрение вернулось, прежде чем Игорь успел раскаяться даже в том, что не совершал, пообещать совершить Хадж по святым местам, и, может, даже податься в монахи. «Охренеть, – обретя зрение, вырвалось у Игоря, – Господи, куда я попал?! Это же жопа! Люди не должны жить в таких условиях!
Сама природа, всеми силами говорила человеку –«здесь жить нельзя!»
*Бекеша – овчинный тулуп или полушубок, пошитый из натуральной овчины мехом внутрь, а непродуваемой, водонепроницаемой кожей – нуружу.
Она поселила триллионы, комаров, мошек, организовала зиму длиной в девять месяцев, организовала достаточное количество торфа, чтобы получились одни из самых больших болот на Северо-Западе России и даже вентиль количества кислорода в воздухе прикрутила!
Нет же, люди упрямо притащили насосы, построили намывочные станции, засыпали болото песком, с горем пополам, построили дома и борются с комарами мазью «Дета», ванилью с мошкарой и пьют кислородные коктейли! И то, и другое так же, как и третье – сомнительные достижения человечества, если не принимать во внимание маркетинговый успех чудесного спрея и приятный запах булочки. Думаю, что счёт, на сегодня «0/0», но игра не закончена. Двадцать восемь плюс! Как вы там живёте?! Я переживаю! Вернусь –поставлю свечку».
Чего только не сделаешь ради женщины! Пытливые, рукастые и отчаянные мужья собственноручно даже канализацию делали в отдельно взятой комнате общежития! Ещё раз скажу, для тех, кто возможно не оценил, – «в отдельной комнате, отдельно стоящего здания, общежития». Невозможно? Как бы не так! Да, сливной ямы на конце новой канализационной сети нет. Разве это проблема? Даже военные инженеры не предполагали наличие пятизвёздочных отелей в лесу и, возводя двухэтажные дома о канализации, не думали тоже. Пример! Чувствующего себя прирождённым сантехником, инженером-проектировщиком и заодно столяром, замотивированным супругой, сержанта Маслова было не остановить. Проковыряв круглое отверстие на уровне второго этажа, гений архитектуры, первым делом вставил в неё шестиметровую трубу. Наши руки не для скуки! На вошедший в комнату, конец трубы он, не сомневаюсь, торжественно, водрузил унитаз. Получившаяся конструкция, могу предположить, сильно отличалась от нарисованного, в голове, проекта, так как даже маленький наклон трубы «за бортом» давал тот же самый угол, но со знаком плюс, внутри обетованного жилища. Все сложнейшие математические расчёты Маслова пошли прахом. Унитаз можно было смело называть «троном», поскольку конструкция вынуждена была обзавестись двумя ступеньками и приподнимала восседающего над бренной действительностью на немалые тридцать – сорок сантиметров. Само по себе ноу-хау не вызвало в городке строительного бума, и толпы желающих переселиться в комфортабельные комнатки, не выстроились. Аборигенам просто не хватило времени по достоинству оценить рационализаторские идеи, воплощённые сержантом в реальность. Простота, и в то же самое время, гениальность применённого метода прокладки канализации заключалась в том, что второй конец трубы ни шел ни куда – он просто вызывающе зависал над центром проезжей части. Можно, как угодно, восторгаться применённым новациями, но был один, весьма досадный минус – моментально образовывавшаяся ледяная пирамида, на проезжей части, сильно отличавшаяся цветом снега, полностью демаскировала конструкцию. Незамедлительно и неминуемо вызванное удивление руководства колонии, в цензурной форме можно описать словами: «Дорогой ты наш сержант, Иван Петрович Кулибин (Маслов), мы высоко ценим твои рационализаторские способности, любим и обещаем любить ещё сильнее, если ты не вернёшь всё взад, максимум за пять минут. Но это ещё не всё! Мы клятвенно обещаем тебе, учитывая массу свободного времени, у сержантского состава, в свободное от несения службы время, добиться стопроцентного применения твоим способностям, и прославить твоё имя в веках! Но пока, нам предстоит очень и очень много, с тобой работать, поэтому для начала – три наряда в не очереди и оплата восстановления фасада здания за счёт твоего семейного бюджета!» Связанно ли постигшее Маслова фиаско с тем, что его половинка переехала в город, оставив выживать, несостоявшегося инженера, одного, Игорю было не известно. Однако, то что он перестал стирать носки и трусы, просто выбрасывая использованные в окно, было заметно всем, так как ель, под его окном, с тех пор, во все времена года, смотрелась празднично и нарядно.
Служба тоже привносила разнообразие и один караул совсем не был похож на другой. Не проходило недели без мало-мальского происшествия. Ползущий на работу, по снегу, пьяный до состояния медикаментозного отравления, но с чувством невыполненного долга, прапорщик, вызвал у Игоря первые размышления об ответственности перед Родиной. «Гвозди б делать из этих людей, крепче б не было в мире гвоздей», – пришёл к такому же, как классик, правда, задолго до этого происшествия, выводу Игорь.
Через неделю, такой же как Игорь, рядовой, чего-то испугавшийся или разочаровавшейся во всём и во всех, открыл стрельбу по-своему же караулу, а другой сам пустил пулю себе в лоб.
Как и в любая профессия, имеющая многовековую историю, караульная служба также обрастала своеобразной мистикой и неподдающимися объяснениями, происшествиями. Если поведение прапорщика и даже некоторые выходки сослуживцев можно было объяснить рационально, то случай, случившийся с Игорем через пару месяцев, никакому рациональному объяснению не поддавался. Получив распределение, на новый для себя пост, он не обратил внимание на переглядывающихся сослуживцев, хлопающих его по плечу, как выигравшего в лотерею «Спортлото» – пост номер четыре. Лишь продвигаясь по заснеженной тропе, в составе караула, Игорь узнал историю, от которой заступить на этот самый пост и остаться один на один с ночью, вьюгой и морозом на четыре часа, захотелось ещё больше! «Братан, – обратился к нему разводящий, – ты только не ссы и помни – мы рядом. У тебя там телефон есть… если что… Шуба, опять-таки… Да, и не верь в то, что все говорят. Правда в том, то действительно тут солдат застрелился, лет десять назад. Ходят слухи, рассказывают, что он до сих пор в районе вышки ходит, поэтому ту вышку, на которой он пустил пулю в лоб пришлось завалить – солдаты отказывались на ней стоять, да и от крови её было уже не отмыть. Что ж делать, построили новую, прямо на этом месте, а старая рядом валяется… Сам всё увидишь. Но, никто там не ходит и ничего там ужасного нет – вышка как вышка, понял? Если что – звони».
