— Я обещаю, принцесса, — говорит он, вставая из-за стола и останавливаясь передо мной. — Я буду рядом, несмотря ни на что, Луна. Мы все будем.

Он поднимает руку, чтобы погладить меня по щеке. Нежные моменты с ним вызывают у меня мурашки, обычно мы слишком вспыльчивы, чтобы ценить такие моменты, как этот.

— Давай вернемся, чтобы перевести Джесс в "Туз" и немного расслабимся.

Я киваю в знак согласия. — Может, возьмем всем чего-нибудь выпить?

— Определенно, мне нужен еще один фруктово-розовый напиток с плавающими кусочками. Он вызывает привыкание. — его глаза комично загораются, когда он облизывает губы. Заставляя меня хихикать, он тянет меня за собой.

Рядом с ним я теряюсь, чувствуя себя обычной восемнадцатилетней девчонкой, даже если это всего на минуту.

(Луна)

— Богом клянусь, Оскар. Прекрати рыться в моих вещах! — Рыжая кричит из другой комнаты, и я не могу не покачать головой. Все, что они делали все это время, — это ссорились, помоги им бог теперь, когда они живут по соседству друг с другом.

— Ну, мне нужно убедиться, что ты не пытаешься заманивать парней, потому что это произойдет не в мое дежурство, — возражает он в ответ.

Мы в новой комнате Рыжей, и я приятно удивлена тем, насколько она хороша. У Рафа нет вкуса, поэтому я знаю, что это не его рук дело, скорее всего Джулианы. Планировка точно такая же, как у меня, только меньше по габаритам без комода.

Гостиная оформлена почти в деревенском стиле. Светло-серые стены с коричневыми кожаными диванами и кремовой мебелью делают ее по-настоящему уютной. Есть даже электрический камин, который только дополняет атмосферу. Ее спальня вся в сирени и цветах, для меня слишком девчачья, но Рыжей она подходит идеально. Ванная белая, я имею в виду все. Я съеживаюсь при мысли о том, что придется ее чистить, я имею в виду, удачи с этим Рыжая.

— Убирайся, Оскар! — вслед за ее криком раздается грохот, и Оскар выбегает из ее спальни.

— Оскар, оставь ее в покое. Почему бы тебе не заказать что-нибудь поесть, а мы придем к тебе в комнату, когда закончим здесь? — говорит Кай, прежде чем он успевает продолжить спор.

— Она только что запустила в меня книгой. Разве ты не должен спрашивать, все ли со мной в порядке? — он скулит на Кая, прежде чем повернуться ко мне. — На ней стринги, Луна. Стринги. Я не могу с этим смириться. Тебе нужно поговорить с ней о птичках и пчелках, а также об опасностях, связанных с похотливыми мужчинами, или это сделаю я. — его руки маниакально размахивают во все стороны, когда он пытается объяснить свое разочарование, игнорируя то, что только что сказал Кай.

Мне кажется, кто-то воспринимает атмосферу большого брата слишком серьезно. Я обращаюсь к Каю за помощью, но он просто пожимает плечами и отворачивается от нас. Спасибо, «Тузовая задница».

— Оззи, она большая девочка. Ты не жалуешься на мой выбор нижнего белья, и технически она старше меня. А теперь, пожалуйста, не мог бы ты расслабиться? — я стою, уперев руки в бедра, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, пока мы обсуждаем здесь стринги.

Он шагает ко мне, на его лице все еще написано недоумение.

— Да, но детка, это же ты. Джесс другая, я пытаюсь защитить ее невиновность здесь, и не называй меня Оззи. Мне это не нравится. — его руки ложатся мне на плечи, как будто это мне нужно вбить в них немного здравого смысла.

— Прошу прощения, а как же моя невиновность? — как у этой «Тузовой задницы» хватает наглости?

— Детка, мы оставили твою невинность на пляже, помнишь? Когда я проделывал это своим языком, а ты…

— Теперь никакого секса для тебя, Оззи! — кричу я, пытаясь заставить его замолчать.

Я обращаюсь за помощью к Паркеру, но он слишком занят, пытаясь не рассмеяться вслух над нелепостью Оскара. Открывающаяся входная дверь заставляет меня повернуть голову к Роману, который держит в руках последнюю коробку, осматривая открывшуюся перед ним сцену.

— Хочу ли я знать? — спрашивает он с удивленным выражением лица.

— Роман, Оскар сказал, что лишил меня невинности, ты можешь избавиться от него? — я надуваю губы, пытаясь попытать счастья, потому что знаю, что Роман врежет ему за меня по голове. — Эти бесполезные гиены здесь просто думают, что это весело. Я начинаю испытывать голод, и ничего из этого не помогает. — я вздыхаю.

— Оскар, иди и закажи еду, — говорит Роман, качая головой. Что? Это все? Где насилие? Может быть, он не расслышал меня как следует.

— Роман, он сказал, что лишил меня невиновности. Скажи ему, что я все еще невинна. — черт, я даже не знаю, почему это имеет значение, но мне нужен кто-то в моем углу. Даже если я начинаю ныть, как Оскар.

— Принцесса, я лишил тебя невинности в спортзале, распростершись на коврике, помнишь? Когда я расстегнул твою блузку и выпустил твои прелестные розовые соски из этого кружевного белого лифчика. Твой чертовски горячий пирсинг у меня во рту, когда ты кончила от первого толчка моих пальцев в твою тугую киску. Затем прижал твои руки над головой, когда я вдавливал тебя в мат. Это было до того, как его грязные руки коснулись тебя, — говорит он с усмешкой и поворачивается к Оскару. — Еда, Оскар.

— Идите вы нахуй. Пошли вы все нахуй. Секс полностью стерт со стола, моя киска официально закрыта, — рычу я на них, но они только начинают смеяться еще сильнее.

К черту все это, мы занимаемся этим уже несколько часов, и я просто хочу расслабиться и поесть. Я собираюсь пойти и посмотреть, что задумала Рыжая, но Оскар внезапно наклоняется, чтобы быстро поцеловать меня в губы.

— Детка, не поступай так со мной. Я скучаю по твоей сладкой киске такой, какая она есть. Позволь мне загладить свою вину. Какую еду моя богиня хочет, чтобы я заказал для нее? — его руки обхватывают мою талию, прижимая меня ближе, как будто я только что не злилась на него.

Я слышу, как Роман ставит коробку и присоединяется к тихой беседе с другими ребятами, в то время как я теряюсь во взгляде Оскара. Мои руки инстинктивно скользят вверх по его груди и ложатся на плечи. Мне нравится ощущать его рядом с собой.

— Я хочу что-нибудь итальянское, может быть, спагетти карбонара или пасту болоньезе, что у них есть, пожалуйста. — он кивает в ответ на мои слова и наклоняется, чтобы снова коснуться моих губ. На этот раз он не торопится, его сладкая задница пожирает мои губы, и я падка на опьяняющее электричество, которое проносится между нами. Кажется, я только что пригрозила запретить секс, но я не могу продержаться и пяти минут.

Внезапно губы Оскара исчезают, и мне требуется мгновение, чтобы пробиться сквозь сексуальный туман вокруг меня, чтобы увидеть, что происходит.

Роман отталкивает его от меня к двери.

— Луна сказала, что голодна, не то чтобы она хотела быть твоей едой, придурок. Пошли. — он бросает на меня быстрый взгляд через плечо, выходя вместе с Оскаром. Когда дверь за ними закрывается, я чувствую горячие взгляды Кая и Паркера, что только сильнее разжигает мое возбуждение.

Блять, я перегреваюсь. Я стараюсь стоять к ним спиной, чтобы, блядь, обмахивать лицо, это уж слишком. Смешки за моей спиной говорят мне, что они все равно меня видят.

Мне нужно немного пространства, мне нужно остыть, поэтому я направляюсь в спальню, где находится Рыжая. Не сделав и двух шагов, как в кармане моего блейзера начинает вибрировать телефон. Это Раф.

— Привет, Раф. Все в порядке? — спрашиваю я, останавливаясь на месте.

— Привет, у меня есть кое-какие новости о Дитрихсон, если у тебя найдется несколько минут?

— Да, конечно. Мы почти закончили с Рыжей, и все, что связано с этой сукой, является приоритетным, — говорю я, хватая свою сумку и присаживаясь на диван.

— Ладно, начнем с того, что она вернулась. Я не уверен, почему она смогла сократить поездку, но нет причин слишком сильно беспокоиться, поскольку ты уже проникла внутрь и установила наблюдение. По крайней мере, теперь мы можем начать лучше следить за ней.