Отец кладёт руку себе на грудь, показывая, что он тронут. Я ухмыляюсь от его лицемерия. Сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

– Позволите? – Колт подходит ко мне и протягивает свою ладонь.

Отец немедля кладёт мою руку в его и позволяет увести меня в гостиную. Не слыша шагов позади себя, я понимаю, что буду вынуждена остаться с ним наедине.

Моё сердце начинает беспорядочно биться от волнения. Мне некомфортно рядом с ним.

Колт выше меня, но, благодаря каблукам, моя голова находится на уровне его глаз. Они карие. В моей голове сразу проносится сравнение с шоколадными глазами, которые я не видела со вторника, и тепло снова зарождается внутри меня. Отгоняя эти мысли, я возвращаюсь к своему будущему жениху, которого я обязательно сделаю своим бывшим женихом.

Я позволяю себе зацепиться за эту мысль, и мои губы сразу же окрашиваются улыбкой.

– Афина, позвольте мне сказать, что я очарован вами. – Он подводит меня к окнам и разворачивает к себе.

Мне хочется рассмотреть его, и я не отказываю себе в удовольствии. У него немного сглаженные черты лица, острый нос и те же противные тонкие губы, унаследованные от его отца. Стараясь не думать об этом, я возвращаю своё внимание к его глазам.

– Мне льстит, что вы надели мой подарок сегодня.

– Подарок? – Непонимающе смотрю я на него.

– Платье. Я отлично справился с выбором, – он радуется, а желчь снова возвращается. От его похвалы моя улыбка стремительно спешит исчезнуть.

Я думала, что, возможно, его выбрал отец или даже Аметист, хотя я подозревала больше первый вариант. Но я не могла подумать о том, что мой будущий жених захочет одеть меня, как шлюху, в нашу первую встречу.

– Спасибо, вы очень любезны, – я заставляю себя соврать.

Он засовывает руку во внутренний карман пиджака и достаёт маленькую бархатную коробочку.

Моё дыхание резко учащается в панике, и я прилагаю все усилия, чтобы продолжить ровно стоять.

– Афина, я уверен, что ты станешь отличной женой и матерью, – начинает он, и от последнего слова мне становится плохо. – Такая красивая девушка заслуживает подходящего ей кольца.

Он открывает коробку, и мне в глаза сразу попадает блеск бриллианта. Огромный квадратный камень с острыми углами обвит в жёлтое золото. Не спрашивая разрешения, он берёт мою руку в свою.

– Ты согласна стать моей женой? – спрашивает чисто для формальности Колт.

– Да, – говорю я и сглатываю ком.

Он надевает кольцо мне на палец, и оно ощущается тяжестью на сердце и душе.

Наслаждаясь знаком принадлежности ему, он целует мои руки своими тонкими губами и довольно улыбается. В этот момент позади нас появляются члены семьи, и он гордо показывает им кольцо на моём пальце.

Аметист оказывается первой рядом со мной и обнимает меня.

– Я рада за тебя! Какое красивое кольцо, немного велико, но мы быстро это исправим, – заверяет она меня и отходит в сторону, позволяя другим занять её место.

– Надеюсь, что вы не будете тянуть с внуками после свадьбы, – говорит Алистаир за ужином.

– Не беспокойся, отец, я планирую завести детей сразу, чтобы Афине не было скучно дома, – отвечает ему сын.

Во мне разгорается гнев: он даже не спросил меня о моих планах. Как он может говорить за меня?!

– Ты не хочешь, чтобы я работала? – не удержавшись, спрашиваю я.

– Дорогая, работа для мужчин, а не для женщин, – отвечает его отец.

– Не переживай: ты ни в чём не будешь нуждаться. – Колт берёт мою руку, и я немного морщусь.

– На кого ты учишься? – спрашивает Мэри.

– На программиста.

Все мужчины за столом разражаются смехом.

– Неужто ты хотела работать в нашей компании? Дорогая, женские мозги не предназначены для такой логической и сложной работы.

Алистаир Хармон – мерзкий ненавистник женщин, и я презираю его с первой встречи. Его слова пропитаны ядом и желчью. Мне хочется сказать ему, что его компания – это жалкая пародия на «Стар Индастрис» и что не ему оценивать мой ум.

– Точно не в вашей, – говорю я шёпотом, не сдержавшись.

Но мой отец всё равно это слышит – его глаза пронизывают меня. Страх зарождается в позвоночнике.

Я выпрямляюсь и молчу до конца ужина, не пытаясь даже делать вид, что слушаю их пустую болтовню.

***

Как только лифт закрывается, я немного выдыхаю от облегчения, что семейство Хармон наконец-то покинуло нас.

– Папа, я пообещала друзьям, что увижусь с ними, – беря свою сумочку и нажимая на кнопку лифта, говорит сестра.

– Конечно, дорогая, – отец целует её в лоб и провожает.

Не теряя времени, я быстро поднимаюсь по лестнице. Мне не терпится снять с себя это платье и смыть все прикосновения за вечер.

– Афина! – слышу я голос отца и застываю.

Тяжёлые руки ложатся мне на плечи и разворачивают меня. Я поднимаю глаза и встречаюсь с синей бездной отца. Его глаза стали разъярёнными, как у быка, увидевшего красную тряпку. Я сжалась, зная, что дальше последует. Он хватает меня за руку и волочит вниз. Каблуки спадают с меня, и мои босые ноги еле поспевают за ним.

В кабинете стоит запах его сигар, смешанный со скотчем. Желчь поднялась и подступила к горлу. Нос незамедлительно начало пощипывать.

Втолкнув меня в комнату, он быстро снимает с себя ремень.

– Как ты смеешь, живя под моей крышей, дыша моим воздухом, позорить меня! – Одним быстрым движением он замахивается и даёт мне звонкую пощёчину.

Подняв руку, я хватаюсь за разгоряченную кожу лица. Он поворачивает меня к себе спиной и заставляет лечь на его стол. Страх сковывает меня.

– Такое красивое платье, жалко будет его испортить, – его руки расстёгивают мою молнию, касаясь кожи, и боль вспыхивает в моём кровоточащем сердце.

Я упираюсь лицом в стол и прикусываю язык, чтобы не издавать звуков. Он убирает свою руку с меня, и я слышу, как он разминает ремень, подготавливая его.

– Ты позор!

Удар.

– Ты недостойна носить мою фамилию!

Удар.

– Ты не заслуживаешь зваться моей чёртовой дочерью!

Удар.

– Настанет день, когда я избавлюсь от тебя!

Он продолжал извергать всю свою желчь на меня и бить со всей силы. Моя кожа только зажила после его крайних приступов агрессии.

Зарубцевавшаяся кожа последние пару лет притупляла боль. Однако это не помогает притупить другую, душевную боль. Спина горит от его ударов, рассекающих нежную кожу.

Медь заполняет мой рот, когда я так сильно прикусываю свой язык, что он кровоточит. Только вот малейший звук от меня заставит его бить сильнее, поэтому я терплю эти адские муки, прожигающие меня насквозь.

Когда он закончил, я поднялась на неустойчивых ногах. Не поправляя платье, не смотря в его сторону, я просто вышла из кабинета.

Подниматься по лестнице на второй этаж больно, но другого выбора у меня нет.

Предательские слёзы жгут глаза, но я запрещаю себе плакать. Я медленно продолжаю идти наверх, стискивая зубы и молясь, чтобы он не решил, что этого было мало.

Закрыв дверь своей спальни, я падаю на кровать лицом вниз и позволяю слезам вырваться. Они стекают по моим щекам, маленькими дорожками вниз по шее, попадая в мой рот. Солёная жидкость сталкивается с кровью и жжёт мой раненый язык.

Я лежу на животе. Мне страшно подняться и посмотреть на ущерб, причинённый спине.

Жгучая ненависть затапливает моё тело, и только мысли о мести охлаждают её. Однажды он сам познает на себе это. Однажды он почувствует худшую боль, чем я.

Однажды я смогу выбраться из этой клетки.

Кирсан

Всю неделю я наблюдал за Афиной. Она не видела меня, но я следил за ней. Миссис Кейн обучила её достаточно, чтобы она понимала мой принцип работы. Теперь она будет со мной.

Эмоции, которые появляются у меня при виде неё, стоящей передо мной, портят мне настроение моментально. Эта бархатная кожа, к которой я хочу прикоснуться своими грубыми руками путает мои мысли. Я хочу её.