Эскортные авианосцы у о. Самар подверглись в то утро еще одной атаке самолетов “камикадзе”, во время которой “Suwanee” получил попадание и возникшие на нем пожары повлекли за собой большие человеческие жертвы. Пока все это происходило, самолеты этой группы обнаружили западнее о. Лейте японский отряд в составе одного крейсера и четырех или пяти эскадренных миноносцев. Они также доставили на Лейте пополнения армейским войскам и отходили на запад. Решительно атаковав, самолеты с наших малых авианосцев потопили легкий крейсер “Кину” и эскадренный миноносец “Уранами”.

Этим боем закончилось второе сражение в Филиппинском море. С этого времени японский флот перестал существовать как боевая организация. По количеству участвовавших в сражении сил, по размерам района, в котором велись действия, и по решающему значению результатов этот бой войдет в историю как одно из величайших морских сражений всех времен.

Принятое адмиралом Холси решение, в результате которого пролив Сан-Бернардино остался неохраняемым, сотни лет будет обсуждаться критиками. Решение было принято с полным учетом обстановки и, по словам самого Холси, “представляло наилучшую возможность захвата врасплох и уничтожения авианосных сил противника... (что) должно было иметь большое значение для будущих операций”. Главной причиной, обусловившей внезапное появление японских центральных сил у о. Самар, было разделение командования у американцев. Холси говорил впоследствии, что тот факт, что наши морские силы не были подчинены единому командованию, просто предопределил катастрофу, которая чуть не произошла.

Хотя многие считали, что адмирал Кинкейд располагал недостаточными силами, чтобы успешно действовать в условиях сложившейся обстановки, нельзя сомневаться в том, что, если бы он принял необходимые меры безопасности, произведя на рассвете воздушную разведку в направлении пролива Сан-Бернардино, он мог бы помешать приходу кораблей адмирала Куриты к о. Самар, не говоря уже о входе их в залив Лейте. Старые линейные корабли под командованием адмирала Олдендорфа были охарактеризованы как израсходовавшие боезапас, хотя такое заявление трудно понять, если учесть те немногочисленные залпы, которые произвели эти корабли накануне ночью в бою в проливе Суригао. Даже гораздо меньшего количества бронебойных снарядов в артиллерийских погребах было бы достаточно, чтобы отбить поврежденные корабли центральных сил Куриты. Кроме того, авиация с одних только эскортных авианосцев, если бы она была должным образом организована для этой цели, могла бы отбить попытку противника проникнуть в залив Лейте.

Японцы вели бой очень плохо во многих отношениях. Взаимодействие между их морскими силами и авиацией берегового базирования совершенно отсутствовало. Разведка наших диспозиций была недостаточная, и обмен информацией по вопросам обстановки между четырьмя далеко разбросанными группами практически был равен нулю.

Тот факт, что Курита не выполнил до конца свою задачу, когда судьба предоставила ему самый благоприятный случай, которого они так ждали, лишил японцев возможности добиться успеха, по всей вероятности продлившего бы войну.

Уничтожение в ходе второго сражения в Филиппинском море такой значительной части сил противника привело к началу новой фазы войны на Тихом океане. В этом сражении японцы потеряли 3 линейных корабля, в том числе чудовищный “Мусаси”, 4 авианосца, 6 тяжелых крейсеров, 5 легких крейсеров и 9 эскадренных миноносцев. Это были самые большие потери в боевых кораблях в современной истории; они на 50% превосходили совместные потери Англии и Германии в Ютландском бою в Первой Мировой войне. Кроме того, многие корабли были настолько сильно повреждены, что окончательно вышли из строя, а запасы нефти у Японии настолько истощились, что их едва доставало для обеспечения топливом небольшого числа кораблей. Эти факты положили конец всяким надеждам на проведение в будущем японским военно-морским флотом операций большого масштаба.

Корабли, которые отступили на юг, не могли ни пополнить свой боезапас, ни быть отремонтированы вдалеке от своих баз. Поэтому те из них, которые могли двигаться, были отозваны в Японию.

После сражения 38-е оперативное соединение оставалось у восточного побережья Филиппин, пока не стало ясно, что никакой дальнейшей активности со стороны японского флота ждать не приходится. Моя оперативная группа и группа Маккейна были направлены на о. Улути для отдыха и пополнения запасов. Группы Дэвисона и Богэна остались у островов Самар и Лусон, чтобы обеспечивать воздушную поддержку действиям на берегу. Японцы только что начали кампанию силами самолетов “камикадзе”. Хотя непосредственную воздушную поддержку действий на Лейте приняла на себя армейская авиация, адмирал Кинкейд просил 3-й флот пока оставаться там. Он не был удовлетворен тем воздушным прикрытием, которое мог обеспечить 7-му флоту генерал Кении, а сам он не мог обеспечить воздушное прикрытие, поскольку многие из его эскортных авианосцев были потоплены или повреждены в бою у о. Самар.

После долгих недель боевых действий личный состав 3-го флота страдал от переутомления. Все большее число летчиков оказывалось негодным для участия в боевых действиях, возросло количество аварий в связи с техническими причинами.

29 октября большой отряд самолетов “камикадзе” атаковал группу Богэна, в которую входил флагманский корабль Холси “New Jersey”. Хотя бдительно несущие патрульную службу истребители сбили 21 японский самолет и еще один был сбит зенитным огнем кораблей, одному японскому самолету удалось прорваться к цели и врезаться в “Intrepid”, флагманский корабль Богэна. На следующий день другая группа атаковала авианосцы Дэвисона, причем пострадали “Franklin” и “Belleau Wood”, на которых было убито 158 человек и уничтожено 45 самолетов. А 1 ноября японцы перенесли свои атаки на эскадренные миноносцы Кинкейда, находившиеся в заливе Лейте. Один миноносец был потоплен и пять повреждено. “Специальный ударный корпус” противника наносил нам серьезные потери.

Моя оперативная группа, которая состояла теперь из авианосцев “Essex”, “Ticonderoga”, “Lexington” и “Langley”, четырех линейных кораблей, двух крейсеров и шестнадцати эскадренных миноносцев, 30 октября пришла на Улути за боеприпасами, продовольствием и для прохождения мелкого ремонта. Там нам было приказано идти на недавно захваченную военно-морскую базу на о. Манус в группе островов Адмиралтейства и на ней пополнить запасы и пройти ремонт. Мы вышли с Улути 1 ноября и пошли на юг, мечтая об отдыхе на Манусе.

Однако новая радиограмма от Холси принесла нам приказание лечь на обратный курс и немедленно идти к определенному пункту недалеко от Филиппинских островов. Изменение планов было вызвано ошибочными донесениями о крупных силах противника, идущих генеральным курсом на о. Лейте. Кроме того, Макартур просил, чтобы быстроходные авианосцы нанесли дополнительные удары по аэродромам противника в районе Лусона. Мы соединились с 1-й и 2-й группами 38-го оперативного соединения и снова пошли на запад, чтобы в соответствии с требованием Макартура нанести удар по Маниле.

Около 23.30 в ночь на 3 ноября три оперативные группы шли при ярком лунном свете по совершенно спокойному морю. Все было спокойно. Радиолокационные установки не давали никаких показаний на пребывание поблизости сил противника. Я находился в своей походной каюте около мостика на “Essex”, когда внезапно услышал сильный взрыв где-то совсем близко. Почти сразу же с легкого крейсера “Reno”, шедшего впереди “Essex”, сообщили, что крейсер подорвался на мине или торпедирован. У него пробиты нефтяные цистерны и в два отсека поступает вода. Из левой раковины крейсера повалил дым, он потерял рулевое управление. Также сообщалось, что корабль может давать только 12 узлов.