Однако несколько самолетов прорвалось к кораблям, и они добились близких разрывов от авианосцев “Bunker Hill” и “Wasp”. Три самолета были сбиты зенитным огнем. Ни один из наших кораблей не получил существенных повреждений.
Отдельные атаки небольших групп авиации продолжались до 14.00.
Наши авианосцы периодически поворачивали навстречу ветру, чтобы принять и заправить истребители. Воздушные бои велись на расстоянии от 2 до 60 миль от флота, но самое худшее уже миновало. Однако весь личный состав оставался на своих постах по боевому расписанию в готовности отразить любую атаку, что бы японцы ни бросили в бой.
Еще перед первым налетом японских самолетов на корабли наши бомбардировщики и торпедоносцы были высланы в воздух: их надо было убрать с палуб авианосцев, чтобы они не создавали там дополнительной опасности и не мешали принимать и выпускать истребители. Они получили приказание атаковать аэродромы на островах Гуам и Рота, чтобы затруднить использование этих баз противником. Хотя они причинили аэродромам значительные повреждения, но вывести их из строя не смогли. Трудно повредить взлетно-посадочные площадки настолько, чтобы ими нельзя было пользоваться после того, как будут засыпаны все воронки от бомб. В конце дня были получены сообщения, что много самолетов пытается совершить посадку на о. Гуам и о. Рота. Наши истребители снова ринулись в этот район и уничтожили 75 самолетов, прежде чем они смогли сесть на аэродром.
Так закончился последний этап боев 19 июня. Наступательные действия японцев прекратились. В тот вечер воздушные разведчики противника оставались рядом с нашими силами до 22 ч 00 мин, но никаких дальнейших действий не последовало. После войны из Японии были получены документы, которые показали, что в этот день японцы потеряли одних только авианосных самолетов 297.
Кроме них, было уничтожено минимум 100 самолетов берегового базирования, т. е. всего в этот день японцы потеряли приблизительно 400 самолетов. Наши потери в тот день составили всего 18 самолетов.
Поскольку Спрюэнс не одобрил сделанного Митшером накануне вечером предложения идти на запад на сближение с противником, функции наших авианосцев до сих пор ограничивались защитой от атак японской авиации. К сумеркам 19 июня наши корабли находились дальше на восток, чем они были утром, так как в течение дня они часто меняли курс и шли навстречу восточному ветру, выпуская и принимая самолеты.
Приняв свои последние патрульные самолеты, 58-е оперативное соединение в запоздалой попытке сблизиться с противником пошло на запад на скорости 23 узла. Одна авианосная группа, в которую входили авианосцы “Essex”, “Cowpens” и “Langley”, осталась для прикрытия района Марианских островов. Однако в состав ушедших на запад сил входило шесть больших и шесть малых авианосцев – вполне достаточно для выполнения данного им задания.
На рассвете 20 июня это ударное соединение быстроходных авианосцев находилось в 300 милях к западу от о. Рота. Но противник начал отход накануне, после полудня, и от наших кораблей его отделяло еще расстояние более 275 миль. Во время утреннего поиска обнаружить его не удалось, и после полудня был предпринят второй поиск. Самолеты на этот раз обнаружили отступающие японские корабли в 310 милях от наших авианосцев. Однако время было уже настолько позднее, что было сомнительно, смогут ли наши самолеты дойти до японских кораблей и вернуться на авианосцы при их запасе горючего. И во всяком случае они не могли бы вернуться обратно до наступления темноты.
Очень немногие из наших летчиков умели делать ночную посадку на авианосец. С другой стороны, корабли противника могли скрыться, если их не атаковать немедленно. Адмиралу Митшеру было трудно принимать решение. Но он решил выслать самолеты.
В 16.30 в этот дальний опасный полет над морем были высланы 216 самолетов. У них не было уверенности, что, дойдя до указанного им места, они обнаружат противника, но было весьма вероятно, что у них кончится горючее, прежде чем они смогут вернуться на авианосцы. Кроме того, поиски своего авианосца и посадка в темноте для многих из наших летчиков были совершенно незнакомым делом. Перспективы у них были очень мрачные.
Самолеты подошли к кораблям противника на закате солнца. Японские корабли шли тремя группами. Одна из наших ударных групп увидела танкеры противника и, не надеясь в сгущающихся сумерках найти авианосцы, атаковала их. Два танкера были потоплены и один поврежден. Другие самолеты нашли свою главную цель – авианосцы с поддерживающими их линейными кораблями, крейсерами и эскадренными миноносцами. Несмотря на сопротивление, которое было оказано 35 истребителями, и сильный зенитный огонь, они атаковали намеченные цели, но им удалось только повредить пять авианосцев, один линейный корабль и один крейсер. Согласно японским данным, один поврежденный авианосец, “Хийе”, вскоре после этого погиб от торпеды, выпущенной подводной лодкой.
Наши самолеты сбили 22 японских истребителя. Мы потеряли 20 самолетов.
Затем наши летчики повернули навстречу сильному восточному ветру и пошли к своим авианосцам. Уже с середины пути самолеты, израсходовав все горючее, начали падать в темные воды океана. Некоторым из них удалось дотянуть до оперативного соединения, но они были вынуждены сесть на воду, пока ожидали своей очереди быть принятыми на авианосцы. Отыскать и подобрать в темноте уцелевших летчиков этих самолетов было чрезвычайно трудно, и большинству из этих летчиков, которым удалось забраться в спасательные шлюпки или надеть спасательные жилеты, пришлось оставаться в воде до рассвета. В последующих донесениях сказано, что 77% летчиков, севших на воду, спасено.
Зрелище было замечательное. Несмотря на опасность включения огней в непосредственной близости от района действий самолетов и подводных лодок противника, Митшер приказал включить прожекторы, чтобы помочь возвращающимся самолетам найти свои корабли. По радио им было передано незашифрованное приказание: садиться на любой замеченный авианосец, не пытаясь искать свой.
Ослепленные ярким светом и не имевшие опыта ночных посадок, летчики в ряде случаев сделали попытку сесть на крейсера и линейные корабли, которые, конечно, не имели полетной палубы. Другие летчики не могли понять подаваемые им с авианосцев сигналы и садились на только что севшие впереди них самолеты или разбивались о барьеры. Много летчиков, уцелевших в бою, погибло на полетных палубах при этой беспорядочной посадке. В результате аварий при посадках на воду и авианосцы было потеряно 80 самолетов. При этом погибло или пропало без вести 38 летчиков.
Теперь нам нужно вернуться назад и посмотреть, что происходило прошлым утром, когда наше оперативное соединение отбивало воздушные атаки противника. В это время две американские подводные лодки “Albacore” и “Cavalla” патрулировали в районе маневрирования японского флота.
В 8.10 в перископе “Albacore” появился огромный вражеский авианосец. Это был новый авианосец “Тайхо” водоизмещением 40 000 т. Выпустив торпедный залп, лодка добилась попадания одной торпеды. Как и на “Lexington” во время боя в Коралловом море, на “Тайхо” скопились пары бензина и в 14.32 произошел взрыв страшной силы.
Начался сильнейший пожар, и в 16.28 огромный авианосец затонул. Это был его первый выход в море.
В то же утро в 11.20 подводная лодка “Cavalla” маневрировала в пределах дальности торпедной стрельбы от авианосца “Секаку”. “Когда я поднял перископ, – писал ее командир в своем донесении, – моим глазам представилась неправдоподобно приятная картина. Я мог видеть четыре корабля – большой авианосец с двумя крейсерами впереди слева по носу и эскадренным миноносцем в 1000 ярдов на правом траверзе”. Подводная лодка выстрелила шесть торпед. Четыре из них попали в авианосец.
