Приняв 23 декабря топливо, оперативная группа полным ходом пошла к пункту, находящемуся в 150 милях к северо-востоку от Кавиенга. Погода в пункте выпуска самолетов была ясная, с редкими перистыми облаками и неограниченными потолком и видимостью. Преобладал северо-западный ветер.
Авиагруппы, поднявшиеся в воздух на рассвете 25 декабря, не встретили воздушного сопротивления над Кавиенгом, где не было также больших боевых кораблей. Несмотря на сильный зенитный огонь с берега и кораблей, наши самолеты потопили торговое судно среднего размера и три баржи и повредили еще несколько барж. Хотя они не нашли никаких заслуживающих внимания целей, им удалось сделать ценные снимки японских объектов.
Местонахождение нашего оперативного соединения недолго оставалось неизвестным противнику. В 7.20 боевой воздушный патруль перехватил и сбил в 30 милях от нас четырехмоторный патрульный самолет противника. После полудня с нами установили контакт два японских торпедоносца-бомбардировщика, оба они были сбиты. В сумерки мы подверглись повторным атакам, в которых принимали участие от 18 до 30 вооруженных торпедами бомбардировщиков-торпедоносцев противника. Эти самолеты, сбрасывавшие светящие бомбы и подходившие по 2-3 одновременно, продолжали атаки до 20.30, когда нам удалось оторваться от них, поставив дымовую завесу и резко изменив курс способом “все вдруг”.
В течение вечера наша зенитная артиллерия сбила три самолета противника, и мы отошли, не получив никаких повреждений.
На обратном переходе к Эспириту-Санто мы неожиданно получили от Холси приказание принять топливо в море от танкеров и утром 1 января 1944 г. произвести еще один налет на Кавиенг, действуя в первую очередь против крейсеров. Во время перехода нашего соединения на позицию выпуска самолетов “Sharrette” потерпел аварию, в результате чего число эскадренных миноносцев охранения уменьшилось до пяти. Прибыв на позиции, мы приступили к проведению поиска и атаки. Ударная авиагруппа обнаружила в 5 милях к западу от гавани два крейсера и два эскадренных миноносца. Тридцать истребителей оказали сопротивление нашим самолетам, зенитные орудия вели сильный огонь, а корабли усиленно маневрировали, пытаясь уклониться от наших бомб и торпед. Вражеские истребители сбрасывали эффектные фосфорные бомбы и атаковали сверху, когда наши бомбардировщики входили в пике. Наши истребители сбили 14 самолетов противника и, вероятно, еще 12. Мы потеряли 2 истребителя и 1 пикирующий бомбардировщик, еще 15 самолетов получили незначительные повреждения. На основании полученных в Японии после войны документов установлено, что были повреждены легкий крейсер “Носиро” и два эскадренных миноносца.
При отходе наше оперативное соединение было перехвачено двумя истребителями противника, очевидно, производившими разведку. Один из них был сбит нашим боевым воздушным патрулем, а другой скрылся за облаками. Час спустя нас обнаружил еще один разведывательный самолет. На этом основании мы ожидали в сумерки атаки торпедоносцев и не ошиблись в своих предположениях. С 19.41 до 21.30 с экрана нашей радиолокационной установки не исчезали изображения многочисленных неопознанных самолетов. Авиация противника производила поиски, пытаясь найти нас. Резко меняя курс, мы уклонялись от них, но самолеты приближались к нам на расстояние до 25 миль.
Наши атаки против Кавиенга еще не закончились. Вновь мы получили приказание, приняв топливо в море, атаковать Кавиенг 4 января. В водах между островами Трук и Рабаулом мы начинали чувствовать себя как дома, но поскольку два из наших эскадренных миноносцев на этом этапе вышли из строя, ощущали себя слабее. Зенитные орудия нескольких линейных кораблей, крейсеров и 12-15 эскадренных миноносцев, обычно входящих в состав быстроходного авианосного соединения, были бы очень кстати в случае налета крупных сил авиации.
Из-за отсутствия этих кораблей в составе нашего соединения вице-адмирал Ли со своим оперативным соединением быстроходных линейных кораблей занял позицию в 150 милях к востоку от нас и находился на ней, пока мы были в “жарком месте” около Кавиенга. Он получил задание прийти к нам на помощь, если бы мы оказались в затруднительном положении или если бы появились крупные силы надводных кораблей. Адмирала Ли беспокоило, что в случае обнаружения его кораблей японскими поисковыми самолетами он мог подвергнуться атаке, не имея воздушного прикрытия. Мы, со своей стороны, были бы очень рады в случае атаки иметь в своем распоряжении его корабли с их зенитными орудиями. Обстоятельства сложились так, что мы зашли необычайно далеко в воды противника, имея самое слабое охранение, каким когда-либо обеспечивались большие авианосцы.
При этой третьей атаке против Кавиенга в гавани было обнаружено только одно торговое судно среднего водоизмещения и несколько малых судов, и на фарватере на западе находились два эскадренных миноносца. Авиагруппа атаковала миноносцы, приняв их за крейсера, и встретила при этом сопротивление со стороны 10-20 истребителей противника. Эти последние неохотно вступали в бой, что объяснялось, вероятно, понесенными ими в прошлой атаке тяжелыми потерями. Два самолета противника были сбиты.
Поскольку это была уже третья атака, мы имели все основания ожидать сильных атак со стороны авиации противника. Отдельные японские самолеты несколько раз обнаруживали нас в течение дня. В 13.30 был установлен радиолокационный контакт с группой японских самолетов, подходивших с направления островов Трук и находившихся на расстоянии 90 миль. Вот, подумали мы, это та атака, которую мы ожидали. В воздух дополнительно были поспешно высланы истребители, и корабли построились в ордер ПВО. Облачность помешала боевому воздушному патрулю перехватить противника, и в 14.00 японские самолеты были ясно видны на расстоянии всего 15 миль. К нашему удивлению, они не атаковали нас и пошли на запад. Наши истребители, наводившиеся радиолокационной установкой авианосца “Monterey”, начали преследование. На расстоянии 70 миль они установили контакт с авиаотрядом противника, состоявшим из одного четырехмоторного самолета и шести истребителей. В коротком бою все японские самолеты были сбиты. “Сбит один!”, “Сбит другой!”, “Черт возьми, сбиты все самолеты!” – неслись по радиотелефону быстро следовавшие одно за другим сообщения. Сначала мы думали, что на четырехмоторном бомбардировщике, который шел под прикрытием истребителей, находился какой-нибудь высокопоставленный японский офицер. Но позднее неумелые действия группы заставили нас прийти к выводу, что истребители пилотировали необученные летчики и что они были из пополнений, перегонявшихся с островов Трук в Рабаул, а бомбардировщик указывал путь.
Так кончились наши атаки против Кавиенга. Это был пятнадцатый рейд из числа проводившихся нами в течение 9 недель. Эти действия велись в районе, простиравшемся от Рабаула и Бука в группе Соломоновых островов до островов Гилберта, далеко на северо-восток от экватора. Во время наших налетов на Кавиенг мы получили ценные снимки о. Эмирау, расположенного в 45 милях к северу от Нового Гановера, где вскоре должны были высаживаться наши амфибийные силы.
Этими атаками завершились также действия наших авианосцев в районе Соломоновых островов. Новая тактика действий в обход показала, что захват Рабаула необязателен и что Рабаул можно изолировать и нейтрализовать. Вскоре после этого амфибийные силы адмирала Холси оккупировали о. Грин и о. Эмирау, лежащие еще дальше к северо-западу. Эти высадки были произведены без всякого сопротивления со стороны противника, и за ними немедленно началось строительство аэродромов. Рабаул и Кавиенг теперь были полностью окружены, и наши войска избавились от тех потерь, с которыми был бы сопряжен захват этих крепостей. Теперь силы южной части Тихого океана соединились на пути к Токио с силами юго-западной части Тихого океана, которыми командовал генерал Макартур.
Кампания на Соломоновых островах, начавшаяся, когда удача держалась на “волоске”, развернулась в одну из самых решающих кампаний в ходе всей войны. Наши коммуникации протянулись по Тихому океану на 6000 миль. Потери, понесенные противником в этой кампании, имели жизненно важное значение и во многом решили конечный исход войны. Особенно большую роль сыграл факт уничтожения самолетов и летчиков. Приняв решение определить исход войны на Соломоновых островах, японцы щедро подбрасывали авиационные пополнения как из состава авианосных сил, так и из армейских военно-воздушных сил. Им уже никогда не удалось оправиться от тех ужасных потерь, какие они понесли в боях в районе Соломоновых островов. После этой кампании качество пилотирования японских летчиков, с которыми нам приходилось сталкиваться в ходе последующих операций, непрерывно ухудшалось. События приняли другой оборот.
