– Но, как бы я теперь ни относилась к Матвею, я хочу, чтобы его убийц нашли.

– Вы думаете, что убийца был не один?

– Мне почему-то так кажется.

– Почему?

– Матвей был сильным человеком, и с ним не так-то легко было сладить.

– Но следователь, наверное, говорил вам, что его опоили снотворным.

– Вроде бы он и впрямь упоминал об этом… Но…

– Что – но?

– Тут такая странная история…

– Какая?

– Иван Иванович, собачник наш, видел, как в подъезд забегал какой-то пацан, и он в руках нёс мешок.

– Но дело ведь было поздним вечером?

– Да, уже в сумерках. Солнце зашло, однако ночь ещё не наступила.

– Как же ваш сосед так хорошо всё рассмотрел?

– Он не всё рассмотрел и не очень хорошо. Просто пацан буквально налетел на него и рванул в подъезд. Иваныч стал думать, к кому это он мог прийти, а тот уже обратно вылетел. Пёс Иваныча залаял на него, и тот припустил бегом. Иваныч ещё удержал собаку.

– А как же ваш консьерж пропустил его?

– Тогда ещё не было консьержа. Он у нас всего вторую неделю сидит.

– Как выглядел тот мальчик?

– По словам Иваныча, весь в чёрном. Бр!

– А волосы?

– На голове будто бы был капюшон.

– А вы рассказали полиции об этом пацане?

– Да, Иваныч сам и рассказал. Но, скорее всего, мальчишке просто заплатили, велели положить мешок возле двери, позвонить и убежать.

– Возможно, – не стала спорить Мирослава.

– А больше я ничего не знаю, – развела руками Горгунская.

Поблагодарив Марианну за уделённое им время, детективы спустились вниз.

– А ведь Лагутин, сосед по даче Полуянова, тоже видел мальчишку, – сказа Морис, когда они медленно отъехали от дома.

– Верно.

– Судя по расстоянию между жилищами двух жертв, никто не мог нанять этого мальчика случайно.

– Это точно.

– Но в тоже время разве ребёнок может быть членом банды?

– Ещё как может, – вздохнула Мирослава.

– Домой? – спросил Миндаугас, сменивший её за рулём.

– Нет, давай на набережную. Погуляем немного, подышим речным воздухом.

Они оставили машину на стоянке чуть выше Старого сада. Спустились вниз пешком. Прошли по аллеям, вдыхая аромат отцветающей черёмухи, и услышали, как в тенистом уголке за беседкой поёт соловей. В будний день народу в саду почти не было, поэтому беседка оказалась в их полном распоряжении.

– Мне кажется, – сказала Мирослава, – что ты питал надежду на то, что Горгунская изъявит желание воспользоваться нашими услугами.

– Было дело, – признался Морис и спросил: – А вы так не думали?

– Нет.

– Почему?

– Потому что она обижена на мужа, а обиженная женщина навряд ли станет тратить деньги на то, чтобы отыскать убийцу мужа.

– Я об этом не подумал, – признался Морис и тут же сказал: – Но мне показалось, что она хочет, чтобы его нашли.

– Конечно, хочет.

– Тогда…

– Она хочет, чтобы его нашла полиция. А тратить деньги на поиск убийцы она не станет.

– Что ж, вы оказались правы.

Они ещё некоторое время молча посидели в беседке, после чего спустились вниз по мраморной лестнице, с обеих сторон обсаженной ароматными петуниями, прогулялись по набережной и зашли пообедать в «Жемчужину».

Кафе «Жемчужина» создавало иллюзию лёгкости, воздушности. Летом перед входом бил фонтан, и часть столиков стояла на улице под разноцветными зонтиками.

Но детективы на этот раз выбрали столик у раскрытого окна с видом на Волгу внутри кафе.

Улыбчивый официант принял у них заказ, и минут через десять они уже наслаждались вкусными недорогими блюдами, по преимуществу из речной рыбы и местных овощей.

– Как хорошо! – сказала Мирослава и, бросив быстрый взгляд на Мориса, предупредила: – Только не говори, что тебя тянет на море.

– Разве я что-нибудь сказал? – улыбнулся он и подмигнул.

Вечер они снова провели вдвоём, довольствуясь компанией друг друга и кота Дона.

Шура снова не только не приехал, но и не позвонил. Казалось, что он совсем забыл о гостеприимном доме своих друзей. Но Мирослава, знавшая Наполеонова с детства, ничуть не тревожилась.

Морис, улучив удобную минуту, рискнул спросить:

– А вас не напрягает, что мы работаем за «спасибо»?

– Нет, нисколько, – рассмеялась Мирослава.

И этот смех прозвучал самой желанной музыкой в ушах Миндаугаса. Хотя он и подозревал, что в глубине души она всё-таки предпочла бы работать за деньги. Впрочем, как и он сам…

Наступившее утро было таким погожим и светлым, что невольно верилось, что если рай и существует, то он находится здесь, на земле.

Морис посмотрел на Мирославу, которая стояла у окна и смотрела в сад, откуда доносились восторженные трели птиц, очарованных весной.

Миндаугасу захотелось поделиться с ней своим сегодняшним радужным ощущение бытия. Но он вовремя спохватился, что делать этого, пожалуй, не стоит, так как он не раз слышал от Волгиной, что если ад и существует, то именно на земле.

И когда он спросил почему, ответила не раздумывая:

– Потому что именно на земле людей подвергают самым изощрённым пыткам, которые ни одному чёрту в голову рогатую не придут, сжигают, травят, убивают всех подряд: грешных и безгрешных, детей, мужчин, женщин, стариков. Плюс ещё всякие катастрофы, аварии, болезни и личная безалаберность и глупость.

Он хотел тогда ей возразить, но решил, что его слова она расценит как слабость, и поэтому промолчал.

– Мы сегодня куда-то поедем? – решился он оторвать её от созерцания пейзажа за окном.

– Да, сейчас вот и поедем.

Но никуда поехать они не успели, так как зазвонил стационарный телефон, и Морис, сняв трубку, заученно произнес:

– Детективное агентство «Мирослава» слушает.

– Здравствуйте, – проговорил взволнованный женский голос на другом конце провода, – меня зовут Елена Львовна Яковлева, и мне нужно срочно поговорить с Мирославой Волгиной.

– По какому вопросу?

Морис включил громкую связь, и ответ звонившей они уже услышали вдвоём:

– У меня с особой жестокостью убили отца. И я хочу, чтобы вы нашли, кто это сделал.

У Мориса промелькнула мысль, что если они заключат договор с клиентом, то не смогут продолжить поиск вампира. Ему стало грустно, но он всё-таки спросил:

– Кто вам нас рекомендовал?

– Усольцев Павел Трофимович.

И так как Морис замедлился с ответом, женщина быстро проговорила:

– Павла Трофимовича обвинили в убийстве собственной жены, и его адвокат обратился к вам.

Морис посмотрел на Мирославу и вздохнул:

– Да, мы помним это дело.

– Усольцев близкий знакомый друга моего отца, Игоря Валентиновича Павловского, – заторопилась женщина, – я у него работаю, и он посоветовал…

– Работаете у Усольцева? – переспросил запутавшийся в её пояснениях Морис.

– Нет, у Павловского.

Мирослава взяла у Мориса трубку и сказала:

– Здравствуйте, Елена Львовна, это Мирослава.

– Здравствуйте… – Чувствовалось, что женщина растерялась.

Вероятно, она не ожидала, что её так быстро соединят с Мирославой.

– Как убили вашего отца? – спросила Волгина.

– Я не знаю точно, как его убили. Но его разрубленное на куски тело подбросили Ирине Михайловне Валентовой.

– Кто это?

– Женщина моего отца.

– Любовница?

– Я бы так не сказала, – отозвалась Яковлева.

Понимая, что выяснить нюансы возможно только при личной встрече, Мирослава сказала:

– Когда вы можете к нам подъехать?

– Сейчас, – быстро ответила женщина и тут же поправилась: – Точнее, через час или чуть больше. Мне потребуется время, чтобы доехать до вас.

– Приезжайте, – сказала Мирослава и опустила трубку на рычаг.

– Значит, мы остаёмся дома, – скорее констатировал, чем спросил, Морис.

– Значит, – ответила она и добавила: – Кажется, небо услышало твои молитвы.

– Мои молитвы? – не сразу понял он.